Серьёзной задачей было обеспечение дальнейшей борьбы денежными средствами. Кассы Добровольческой армии и Кубанского правительства были полупустыми. К тому же в крупных купюрах. Денежное довольствие офицерам выдавалось одной купюрой на несколько человек. За скот фураж, продовольствие тыловики выдавали местному населению расписки.
Кубанское правительство нашло выход. Решили печатать деньги сами. В обозе имелась походная типография. Для печатания использовали обычную белую бумагу. На кредитках указывался номинал купюры. Обеспечен он был «всем достоянием Кубанской республики». На каждом листке-кредитке ставились собственноручные подписи: председателя правительства Л. Быча, члена правительства по ведомству финансов А. Трусковского и секретаря правительства Н. Воробьева.
По целым дням просиживали они в своей хате и подписывали «деньги», которые, однако, не получили широкого распространения.
Командование Добровольческой армии готовилось к предстоящему наступлению и с правительством Кубани не взаимодействовало. Лишь генерал Корнилов нанёс визиты представителям кубанской власти. Атаман Филимонов позже написал:
«Часов в 11 утра, я увидел генерала, который в дубленке и сером барашковом треухе пробирался по колена в грязи под заборами казачьих домов. Одной рукой он придерживался за забор, другой опирался на толстую палку. Это был генерал Корнилов, который шел ко мне отдать визит. Я вышел ему навстречу и ввел в свою хату. Корнилов, как всегда, был прост в обращении и легко завязывал беседу. Охотно говорил о походе своем из Ростова, о своих планах на будущее. Говорил, что поход и постоянные опасности его утомили, что он скучает по семье, что по взятии Екатеринодара он передаст его казакам, а сам будет отдыхать, поедет к семье. Но через минуту лицо его озарилось, и он уже говорил: "Если бы у меня теперь было 10 тысяч бойцов, я бы пошел на Москву".
Я ему сказал, что после взятия Екатеринодара у него их будет трижды десять тысяч. Он задумчиво смотрел вдаль. Я внимательно всматривался в этого человека, с мелкими чертами лица, с маленькими руками и монгольскими глазами. Это был особенный человек, впечатление от него было особенное, незабываемое.
Я радовался, что судьба наша в его руках, и верил ему. Я никак не мог думать, что ровно через десять дней я увижу его мертвым».
Корнилов посетил также Председателя правительства Быча и Председателя Кубанской Рады Рябовола. Эти визиты вежливости произвели впечатление на простых казаков.
«Сразу видно большого человека, он стоит выше мелочных счетов. Корнилов — казак и казаков не даст в обиду», - говорили они друг другу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
ПРЕДЫДУЩИЕ ХРОНИКИ ЧИТАЙТЕ НА КАНАЛЕ "БЫЛОЕ"