В мире существует небольшое число произведений, имеющих особенное значение для искусства сценического фехтования. Любой постановщик боев без колебаний назовет несколько наиболее значимых пьес Шекспира, Ростана или Лопе де Вега, но первые три фехтовальные места, наверняка будут распределены между такими шедеврами как «Ромео и Джульетта», «Сирано де Бержерак» и «Гамлет». Думаю, что для фехтмейстера кино и театра, эта тройка может считаться своеобразным профессиональным минимумом, подобно тому, как для кузнеца «знаком качества» считается умение сковать розу, а для обладательницы лирико-кларатурного сопрано исполнить арию «Царицы ночи».
В моей профессиональной жизни, упомянутая триада присутствует. Вроде бы. То есть, я имел счастье ставить бои для Сирано, де Вальвера, Ромео, Тибальта, Меркуцио и Гамлета в великих театрах и с великими актерами. Однако, назвать себя «полным кавалером», все-же, не могу, и вот почему. Если «Балладу о дуэли» Сирано, а также баталии кланов Монтекки и Капулетти я ставил в их традиционных формах, то Гамлет мне достался, мягко говоря, не канонический. Настолько не канонический, что вместо знаменитого поединка Гамлета и Лаэрта мне довелось ставить совершенно нетипичный дуэт Лаэрта и Горацио. И Шекспир тут совершенно не причем. Просто мне попался Гамлет не в авторской версии, а в пьесе Александра Радовского «Король и принц или правда о Гамлете», поставленной в Молодежном театре на Фонтанке. Пьеса невероятно интересная, оригинальная, закрученная, но… Гамлет в ней, очевидно, не «тот самый».
Поэтому, когда некоторое время назад, ко мне обратился продюсер Сергей Скоморохов и предложил поработать над Гамлетом, я особенно воодушевился. Ведь вот он, долгожданный, классический, традиционный! Короче – тот самый!
Иллюзии развеялись при первом же приближении. Оказалось, что поединок Гамлета и Лаэрта в этот раз снова от меня ускользнул, а вместо этого, мой Гамлет будет сражаться с отрядом инфернальных сущностей. То есть, очередной датский принц в моей карьере снова оказался не каноничным.
Но по сложности фехтовальной работы, произведение «Спасти рядового «Гамлета» (авторы С. Скоморохов и Б. Бирман), пожалуй, даже, превосходит историю Шекспира. Хотя бы потому, что упомянутых инфернальных сущностей, не много ни мало, – четыре. А бой одного человека против четверых, причем именно на сцене, а не в кино, является очень редким и сложным зрелищем. Причем, и для постановки, и для исполнения.
В этой связи, к исполнителю роли главного героя автоматически предъявляются особые требования. Это должен быть выносливый, пластичный, выразительный актер, с хорошей специальной подготовкой в области сценического фехтования. Выбор продюсеров оказался интересным и довольно неожиданным. На роль нового Гамлета был приглашен Юрий Стоянов.
Для тех, кто не знает: Юрий Николаевич не просто всеми любимый народный артист России, но и мастер спорта по фехтованию. Означало ли это, что работа постановщика фехтовальных сцен станет проще? Отчасти – да. Но, все по порядку.
Для работы над постановкой я привлек четырех опытных бойцов из своей трюковой группы. На начальном этапе они заняли место злодеев. Изначально, нам заказали бой на три минуты, который нужно было сделать под песню Владимира Высоцкого. Оба условия дополнительно усложнили задачу: три минуты боя – это много, а работа под музыку Высоцкого – сложно. Дополнительная трудность – тяжелое оружие. Заказчики отказались от традиционных для театра спортивных клинков, остановив свой выбор на более широких и выразительных ренессансных рапирах.
Чтобы разнообразить арсенал боевых действий, мы предложили дополнить вооружение противников Гамлета. Так, в общей битве появились еще кинжал, круглый щит и плащ. От плаща, правда, впоследствии пришлось отказаться.
В процессе постановки мы постарались максимально упростить движения центрального бойца, понимаю, что Юрию Николаевичу, как ни как, 60 лет и, прямо по определению Шекспира и выражению Гертруды «он тучен». Основная двигательная нагрузка легла на окружающих исполнителей. Тем не менее, поскольку именно Гамлет является в постановке центральной фигурой, его трудозатраты все равно оказались значительными.
За несколько дней, совместными усилиями была создана хореография ровно на заданные фонограммой три минуты. После чего, исполнители ролей инфернальных сущностей разучили свои партитуры, и мы поехали в Москву, чтобы познакомить с боем главного героя.
Как уже было сказано, Юрий Николаевич Стоянов является мастером спорта по фехтованию. На саблях. Казалось бы, для нашей работы этот факт является настоящим подарком. Однако, не все так просто. С самого начала работы, Стоянов продемонстрировал свое неувядающее мастерство, «порубив» всех актеров специально привезенной спортивной саблей. Его боевая стойка, быстрота и точность работы оружием действительно с головой выдавала настоящего мастера. Но потом начались трудности.
Современная спортивная сабля оружие резкое, скоростное, внезапное и очень лаконичное. То есть, кроме атак с финтами, мгновенных хлестких рипостов (ответов) и трех защитных позиций в ней, по сути, ничего больше нет. Поэтому такие важные элементы сценического боя как позиции нижнего блока и колющего арсенала, мулинеты, повороты, уклонения, сложные действия на оружие, многотемповые фразы и т. д. в ней попросту отсутствуют. Для саблиста, к примеру, первого разряда, это вряд ли стало бы большой проблемой – выучил новые движения, отработал немного и в бой. Но для мастера спорта, для человека, который в течении 10 лет по шесть часов в день тренировал именно свою скупую компактную технику, препятствие оказалось очень значительным. В результате, как только Стоянов хоть краем глаза замечал приближающийся к нему клинок, скажем, справа, от молниеносно брал «троечку» и отвечал прямо. Вместо того, чтобы согласно партитуре, поднимать высокую «секунду», рисовать в воздухе прекрасный мулинет, перемещаться в имброкате…
Надо отдать должное Юрию Николаевичу – несмотря на невероятные трудности, он мужественно «ломал» свою железную технику, по несколько десятков раз отрабатывая новые, необычные движения. Изучение только первой фразы заняло весь репетитационный день.
Чтобы не утомлять читателя лишними подробностями, скажу лишь, что все участники битвы с поставленной задачей справились. Хотя, постановку пришлось сократить почти втрое. При этом, Стоянов обогатил всю композицию большим количеством различных актерских находок – смешные движения, реплики, отыгрыши – все это преобразовало довольно жесткий, пафосный бой в почти что мистическую историю на грани трагикомедии.
Что же касается нашей трюковой группы, то мы получили бесценный опыт работы с настоящим мастером своего дела и – новую интереснейшую хореографию. И если для целей театра, наш бой пришлось сокращать и упрощать, то для его использования, скажем, на чемпионатах по артистическому фехтованию такая продолжительность и сложность вполне приемлемы. Более того, «отпустив» актерскую версию в свободное плавание по мировым театральным сценам, мы еще больше насытили нашу постановку сложными, высокоскоростными элементами, свойственными сцене спортивной.
Но это уже совсем другая история.