О текущей ситуации на фондовом рынке, наиболее интересных с точки зрения перспектив роста акций отраслях и компаниях, а также о своих принципах инвестирования «Финансовой газете» рассказал портфельный управляющий УК «Альфа Капитал» Эдуард Харин.
Эдуард Харин родился в Казани. В 2004 г. окончил Высшую школу экономики (НИУ ВШЭ), факультет «Финансы и кредит». Работать в инвестиционных компаниях начал, еще будучи студентом. С 2014 г. работает в УК «Альфа-Капитал» в должности портфельного управляющего. Примерный объем активов под управлением Эдуарда Харина – 60 млрд рублей.
– Как вы оцениваете текущую ситуацию на рынке акций?
– Нынешний год непростой, он преподнес много сюрпризов. Изначально все были настроены на рост, ожидали общего подъема экономики, увеличения прибылей компаний. С данной точки зрения то, где мы находимся сейчас, – это просто «параллельная вселенная». Предыдущий цикл роста длился более 10 лет, все ждали рецессию. Сейчас она случилась, мы входим в новый цикл роста.
Обвал был быстрее, чем в 2008 году. Первая фаза восстановления также прошла быстрее. Полагаю, худшее уже позади. И, скорее всего, ситуация будет постепенно улучшаться.
– Так был ли обвал? Даже на дне спада западные фондовые индексы не опустились ниже максимумов 2016 года. На фоне 10-летнего роста это смотрится как техническая коррекция.
– Совершенно верно, индексы не рухнули катастрофически. И в этом очень большая заслуга центробанков. Потому что на самом деле инвесторы больше всего боятся резкого сжатия ликвидности – в этом случае начинают рушиться бизнесы. Когда рвутся экономические цепочки, их восстановить намного сложнее, чем принять превентивные меры. Условно говоря, «залить» все деньгами и не дать разрушиться экономическим связям.
– Какие последствия может иметь бурный рост балансов центробанков? Не в кризис, а в целом – этот процесс давно же идет.
– Самое главное, что может случиться в среднесрочной перспективе, – это рост инфляции, который в принципе ФРС и ожидает. И она, судя по комментариям ее представителей, отходит от принципа, согласно которому 2%-ный уровень инфляции рассматривался как некая красная линия. Есть в долгосрочной перспективе и риск замедления экономического роста, если не считать 2021 года (а возможно, и 2022-го), когда он будет иметь восстановительный характер. Дальше рост будет слабее и в среднем может оказаться меньше, чем в предыдущем десятилетии. Но я думаю, что инвесторы к этому готовы. Поскольку даже этот небольшой рост будет сопровождаться достаточно мягкой денежно-кредитной политикой во всем мире. Процентные ставки будут низки, и из-за этого стоимость активов продолжит расти.
– То есть на рынке акций это отразится благоприятно?
– Да, в долгосрочной перспективе.
– Но мягкую денежную политику Европа проводит очень давно, Япония – еще дольше, а с ростом у них – не очень.
– Они попали в порочный круг, их проблемы не решить денежно-кредитным стимулированием. Например, в Европе они связаны с интеграцией. Есть огромное количество экономических агентов с разными страновыми законами – налогами и прочими условиями ведения бизнеса. Кроме того, европейцы, в отличие от американцев, после кризиса 2008 года решили не банкротить банки, а спасать. И не дали тем самым очиститься банковским балансам. Они пошли, условно говоря, социалистическим путем. Поэтому динамика роста в Европе сильно отличается от того, что мы видим в США.
– В России все еще «социалистичнее». У нас крупным компаниям даже увольнять сотрудников не дают.
– Конечно, когда есть определенные ограничения на рынке труда, то компании работают с меньшей эффективностью. Но маржинальность российских компаний выше западных. Если смотреть на экономику России в целом, то темпы роста скромные. Но динамика роста прибыли отдельных ресурсных компаний была достаточно высокой. В нефтегазовом секторе это, конечно, связано с ростом цен на нефть. Но если брать металлургический сектор – там это заслуга менеджмента.
– А какие сектора вам сейчас кажутся наиболее привлекательными? Те же нефть и металлы не потеряли актуальность?
– В нефтегазовом сейчас уже потенциал не очень большой. Сделка с ОПЕК сильно ограничивает производство нефти, и эта история – на годы вперед. А вот металлурги будут чувствовать себя намного лучше, поскольку произошло ослабление рубля и достаточно высоки цены на сталь. Аналогичная ситуация в цветной металлургии.
– А «Газпром»?
– «Газпром» пострадал от снижения цен на газ, но это краткосрочный тренд. Ситуация этого лета, когда цены в Европе были ниже $ 60 за 1000 кубометров, неустойчива, 80% производителей газа не могут работать при этом с хоть какой-то рентабельностью. Вероятно, цены на газ будут восстанавливаться достаточно быстро, по нашим оценкам, до уровня выше $ 150. Средние цены могут даже приблизиться к $ 200, как только ситуация переизбытка газа в Европе будет ликвидирована. Кроме того, стоит учесть, что на этом рынке нет картеля, так что в перспективе «Газпром» сможет наращивать добычу.
– А кроме сырьевых секторов?
– Стоит отметить сегменты, ориентированные на внутренний спрос: финансы, ритейл, электроэнергетику. Эти компании, особенно частные, могут спокойно продолжать наращивать свою эффективность. Плюс снижение ставок в России оказывает положительное влияние, прежде всего на внутренние сектора, поскольку заимствования у них рублевые. Стоимость обслуживания долга снижается – и опять-таки повышается эффективность. Экспортеры занимали в основном на Западе, там ставки были низки. И у них этот рычаг повышения эффективности бизнеса практически отсутствует.
– А на международном рынке какие отрасли вы бы посоветовали инвесторам?
– Мы по-прежнему с оптимизмом смотрим на высокотехнологические компании. Также можно порекомендовать обратить внимание на так называемые компании стоимости. Это компании, которые дешево оценены рынком относительно их восстановительной стоимости, они чаще всего не являются растущими, но выплачивают большую часть прибыли в виде дивидендов. Они сильно не растут, но их активы по большей части являются промышленными. В среднесрочном периоде мы, скорее всего, увидим рост инфляции. Инвесторы будут пытаться от нее защититься. И самый эффективный способ – покупать акции «компаний стоимости».
– Вы описали резоны, по которым рекомендуете отдельные активы. А в целом как вы принимаете инвестиционные решения?
– Я считаю, что фундаментальный подход лучше всего подходит для долгосрочного инвестирования. У каждой компании есть справедливая стоимость. Она меняется, причем каждый месяц. И есть внешние факторы – бизнес-среда, состояние рынков, которые тоже меняются едва ли не ежедневно.
И мы стремимся оценивать компанию именно с фундаментальной точки зрения. Конечно, мы не забываем, что есть какие-то сиюминутные моменты, которые могут оказывать влияние на ту или иную акцию. Например, связанные с текущим интересом инвесторов к определенным технологиям или отраслям. К примеру, очень резкий рост нефтяных компаний весной, после существенного снижения. Инвесторы сделали ставку на рост цен на нефть. При этом нефтяные фьючерсы – очень рискованный спекулятивный инструмент, а товары сами никакой стоимости не создают. Надежнее делать ставку на рост сырьевых цен, вкладываясь в акции производителей.
Также большое влияние на оценку компаний оказывает работа менеджмента. Важно, как он относится к акционерам, как главные акционеры относятся к интересам миноритарных, нет ли в истории сомнительных сделок с конфликтом интересов, когда стоимость для акционеров разрушалась. Мы обращаем внимание на то, как компания следует заявленным финансовым целям и планам. Например, в сфере капитальных затрат.
– Публичных компаний и в России немало, на Западе же – пересмотреть все просто невозможно. С чего инвестору начинать при выборе?
– Я бы начинал с макроэкономических соображений – инвестор должен, выходя на какой-то рынок, изначально понять, насколько тот привлекателен в целом. Дальше вы смотрите на оценки мультипликаторов, насколько этот рынок привлекателен по отношению к аналогам. Дальше проводится аналогичный анализ по секторам, потом – по компаниям. Очень важно оценить, создает ли компания дополнительный рост стоимости бизнеса, сравнить с аналогами. Это трудозатратный процесс, и мы прекрасно понимаем, что физическим лицам сложно провести такой анализ. Если речь о правильном, глубоком анализе, а не о поверхностных выводах.
– Да, но управляющие берут комиссию за свои услуги. Порой значительную. Если инвестор ставит на рост рынка в целом, не лучше ли ему самостоятельно собрать сбалансированный портфель?
– Управляющая компания берет комиссию не просто так, она заявляет, что пытается получить результат лучше соответствующего индекса. Если история компании показывает, что она обыгрывает индекс достаточно регулярно, понятно, за что инвестор платит: за экспертизу, профессиональное управление и тщательный отбор эмитентов. И в данном плане у крупных институциональных инвесторов больше шансов, поскольку они способны анализировать большие объемы информации. При самостоятельном формировании портфеля инвестору придется тратить много времени на то, чтобы отслеживать рынок и вовремя совершать сделки, что при отсутствии должного опыта и времени непросто. Брокер тоже берет комиссии, которые при активной торговле также могут оказаться значительными. Выбор инвестиционного партнера, брокера или УК надо делать, исходя из своих целей, опыта и возможности погружения в рынок.
– Какие наиболее распространенные ошибки совершают частные инвесторы?
– Самая распространенная ошибка – люди смотрят не на фундаментальные факторы, оценивая, как они могут измениться в будущем, а, например, на предыдущую динамику акций. Для институционального же инвестора она обычно значит не очень много. Хороший пример – американский рынок, когда акции компаний после публикации отчетности зачастую взлетают или падают на десятки процентов.
Вторая ошибка – когда инвесторов пугают очень высокие, с их точки зрения, мультипликаторы. Но если копнуть чуть глубже, иногда становится понятно, что компания, у которой даже прибыль отрицательная, может через 5 лет стать значительно дешевле среднерыночных показателей, поскольку бизнес-модель предполагает значительный рост прибыли. И это видят институциональные инвесторы, поскольку они могут с компанией общаться напрямую, задавать вопросы по финансовым результатам, планам и так далее.
И третий момент – частные инвесторы часто импульсивно реагируют на новости, на которые не стоит реагировать. И начинают лихорадочно переформатировать свои портфели. Чего, кстати, мы не увидели в кризис 2020 года, когда они оказались гораздо более спокойными, чем в предыдущие, и предпочли даже довносить деньги.