2006
Россия, Франция
режиссёр - Константин Лопушанский
сценарий - Константин Лопушанский, Вячеслав Рыбаков, Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий
актёры - Григорий Гладий, Леонид Мозговой, Алексей Кортнев, Римма Саркисян, Лаура Пицхелаури, Сергей Барковский
У этого фильма две серьезные проблемы: с кастингом и режиссурой. На самом деле, и со сценарием тоже нелады, но если бы режиссер постарался, то часть проблем можно было обойти, ей-богу.
Актерам и с актерами, увы, не повезло. Единственное светлое пятно - Алексей Кортнев. Увидев его фамилию в титрах, я встрепенулась, как старая полковая кляча при звуках трубы, и надо сказать, чуйка меня не подвела. Кортнев сыграл отлично, хоть и было с ним полтора эпизода. Я даже, грешным делом, подумала, что вот из него-то мог бы получиться неплохой Банев. И нерв, и энергия, и привлекательность, и понимание своего персонажа - всё при нём. Учитывая, что актерам, похоже, вообще не ставились задачи, что они и зачем они, Кортнев, видимо, это всё сделал сам, без помощи режиссера. За что ему мой сугубый респект и уважение.
Когда знаешь литературное произведение, по которому снимается фильм, то возникает соблазн сравнивать кино с литературной основой. И это, по большому счету, нехорошо. Но в данном случае мне, во-первых, даже сложно местами было бы понять, что происходит, поэтому приходилась вспоминать "исходный код", во-вторых, знание источника убеждает меня в том, что герои изначально не были такими невнятными. Их такими сделали. Поэтому, сравним-те кудасай!
Банев. Да, из него сделали другого героя. Вместо бунтаря и шалопая имеем скучную размазню, которая, как ужаленная, начинает в панике нарезать круги, когда от него требуется поступок. А вообще, вся нелепость персонажа лучше всего проявляется в эпизоде разговора с детьми в школе. Спрашивается, ну что ещё проще? Вот Банев из книги: уверенный в себе, немного снисходительный и расслабленный в начале разговора, удивленный и сосредоточенный в середине, и в финале - осознавший, что перед ним не маленькие дети, но - чужие, чуждые ему существа. Таким он должен быть в этом эпизоде. Напуганным, воодушевлённым или отчаявшимся - тут уже на усмотрение авторов, но изменение в персонаже должно произойти. А в фильме? Он ровный. Он ни-ка-кой. Кто не справился? Гладию идти доучиваться в актерский техникум или Лопушанский не умеет ставить задачу перед актерами? Я склонна считать, что оба хороши. Например, эпизод в каюте, где происходит первый разговор Банева и Галембы. На кой в конце сцены появляется Комов? На кой он зовет их смотреть затопленный город? Что это добавляет в эпизод? Что нельзя понять без пары его никчемных реплик? Темна вода в облацех.
Или вот Диана. Диана, которая вся ум, женственность и желание - любовь главного героя, которая покорила бунтаря ("Виктуар, прекратите бренчать"), циника и раздолбая! Где она? Почему вместо нее мы видим какую-то невнятную девочку-подростка? Непонятно.
Еще вот такой момент, который меня навел на мысль, что режиссер сам немного не догнал свой же материал. Когда в финале Банев разговаривает с дочерью в присутствии двух теток, Ира произносит такую фразу: "Нужно смотреть шоу, чтобы быть как все". Блин! Да что ж с того, что "как все"? Дети будущего тоже воспитывались, чтобы быть "как все" - как все умными, внимательными, бесстрашными, владеющими собой. Они все должны были быть такими! Так, возможно, проблема не в том, чтобы быть "как все", а в чем-то другом, а, уважаемый режиссер?
Приятными моментами, конечно, были разбросанные по фильму знаки "мы и другие произведения Стругацких читали". Например, фамилия председатель комиссии (Комов). Или эпиграф к "Улитке на склоне", который, не щадя запасов кислорода, декламирует Банев в бункере - несколько неуместно, зато демонстрирует эрудицию авторов фильма.
И мокрецы все-таки неплохие получились. Инфернальные.
Итог, собственно, таков: не везет Стругацким с экранизациями. Ох, не везет.