В жизни каждого человека бывает что то такое, что остается в памяти до самого конца. Витьке запомнится на всю жизнь та ёлка. И не только ему. Эту ёлку будут вспоминать родители, брат, контролеры в электричке, прохожие, которые не сразу замечали, что ёлка движется по тротуару не сама по себе... и те, кто слышал когда либо, этот рассказ.
Тридцатого декабря тысяча девятьсот семьдесят шестого года, Витька пришел из школы рано, в час дня. Как обычно вывел собачку на улицу, разогрел на сковородке макароны, залил их двумя яйцами, и сел обедать. Квашеная капуста в доме была всегда, а хлеб, половинку черного за шестнадцать копеек, Витька прихватил еще в булочной возле школы. Борщ есть не стал, решил обойтись тем, что повкуснее. По радио передавали какую то ерунду, от чего мысли рождались в Витькиной голове совсем не связанные с тем, что говорили по радио. Погода была хорошая, градусов десять-пятнадцать мороза без ветра. Но в квартире почему то было прохладно. Макароны с яйцом ушли, как в сухую землю. Буквально за три минуты. Поставив на плиту чайник, Витька прошел в свою комнату, включил свет в аквариуме. Глянув на градусник, понял, что вода холодновата, и включил еще и нагреватель, чтобы немного подогреть воду. Заварил свежего чая, достал банку с вареньем и начал пить чай. Вообще то, Витька всегда все делал быстро. И думал тоже. Когда он уже допивал чай, его как будто что то подтолкнуло. Со всей ясностью он понял, что елки то и нет. Завтра новый год, а елки нет. Позвонил отцу на работу. Сказали, что уехал на объект. Матери было звонить бесполезно. Брату тоже. В голове начинал потихоньку оформляться буквально из ничего, план. Цель понятна. Елка должна быть. А где взять? Покупать? Ага. Это сейчас пошел и купил. А тогда так просто не решались подобные вещи. Да и на что купить то? Последние десять копеек ушли на половинку хлеба. Минут через десять, в течении которых формировался окончательный вариант плана, Витька уже писал записку: " уехал в лес за елкой."
Тридцатого декабря тысяча девятьсот семьдесят шестого года, семиклассник Витька вышел из дома, и направился пешком на станцию "Ждановская". Зимнее пальто с цигейковым воротником он не одел, решив, что в лесу будет не удобно в такой толстой штуке. Взял куртку, в которой ходил на лыжах. Тонкая осенняя куртка движений не сковывала, и казалась достаточно теплой. Под курткой рубашка. И все. Витька рассудил, что долго он бродить по лесу не будет. Выйдет из электрички, зайдет в лес, спилит елку, и домой. До станции пять минут, а в электричке тепло. Короче говоря, Витька был полностью уверен, что не замерзнет, мороз то не сильный. И ветра вроде нет. Ботинки были зимние, но без меха. Повертев в руках ножовку по дереву, Витька ее отложил, уж больно здоровая, как с ней в транспорте ехать? В качестве пилы он взял с собой полотно от ножовки по металлу. Она маленькая, узкая, и хорошо запихнулась в рукав. Нашел какую то веревку. Метра два с половиной. Решил, что длинны хватит. Сунул в карман. Напялил кроличью шапку и пошел. Не доходя до станции понял, что забыл варежки. Возвращаться не стал, карманы то есть, в случае чего, там можно будет отогреть руки.
У Витьки была сезонка на электричку. Он так ездил в школу. Но она была от " Ждановской" до станции "Новая". Сейчас же, ему предстояло ехать без денег в сторону области. В этот раз Витьке повезло, он засек контролеров, и на какой то станции, пробежав по платформе, впрыгнул в вагон, который контролеры уже прошли. И, видимо когда бежал, то потерял моток веревки, который лежал в кармане.
На станции " 33 километр" Витька вышел. Подождал пока немногочисленные пассажиры сойдут с платформы. Огляделся. Было еще светло. А лес, он вот он, начинался прям от платформы. Витька спрыгнул с платформы в снег, и тут же провалился по колено. Снег забился в ботинки, попал под штанины. Утоптав снег вокруг себя, Витька вытряхнул снег из ботинок, и двинулся вглубь леса. И весь последующий путь, вплоть до выхода из леса, снег был ему по колено. Такого оборота событий он не ожидал. А делать то что? Делать нечего, не возвращаться же домой без елки! Решил терпеть. Рассудил, что надо просто все побыстрей обделать, и все. Витька брел по лесу и удивлялся. Он вспоминал лето и осень, когда с родителями и братом ездили в эти места за грибами, и на каждом шагу ему тогда, попадались елки. А сейчас нет. Елок как будто вообще не было. Нет, ну были конечно, но мааааленькие, дохленькие, какие то однобокие...
Думая о том, что можно заблудиться, он постоянно слушал звуки проходящих поездов, чтобы знать, где железная дорога. Витка продирался по лесу, а достойных елок так и не попадалось. Ноги замерзли окончательно. Пару раз он плюхался в снег на попу, снимал мокрые уже ботинки и носки, и растирал ноги руками. Руки тоже уже так замерзли, что делать пальцами что то, было уже как то чудно и больно. Единственное теплое место у него было под меховой шапкой, с опущенными ушами. Стало потихоньку темнеть. Это уже было вообще не кстати. Фонаря у Витьки не было. Он прибавил темп. Стал буквально рассекать лесную снежную целину, как ледокол. Хороших ёлок все не было. В какое то время, Витька вдруг понял, что давно не слышал звука поездов. Стало жутковато. Он остановился. Замерев, почти не дыша, стал прислушиваться. Минуты через три-четыре, уловил еле слышный свисток электрички, которая так свистит, когда трогается от станции. Но это было так далеко, что Витька, и так замерзший насквозь, похолодел еще больше. Он понял, что это правда очень далеко. И, самое главное, было не понятно направление, откуда долетел этот свисток.
Мысли в голове путались, он не мог решить, что же ему делать. То ли бросив все, по своим следам, пробираться к спасительной теплой электричке, то ли продолжить искать елку, но двигаться на тот свисток, что слышал... Пока он размышлял и брел не понятно куда, стемнело уже почти совсем. Обернувшись, он уже не мог отчетливо разглядеть даже своих следов. Стало обидно так, что пришлось заплакать. Ног и рук он уже не чувствовал, штаны были мокрые, и в некоторых местах стояли колом, куртка уже не давал никакого тепла, и тоже была мокрая, елки не было, кругом темно. Но Витька упрямо шел и шел. Не обращая внимание ни на что, он упрямо, не глядя по сторонам, шел, как ему казалось, к железной дороге. Он еще пару раз слышал звуки проходящих поездов, и немного менял направление движения, ориентируясь на эти звуки. И вот , в какой то момент, Витька понял, что идет длинный, груженый товарняк. Он шел долго и громко, стуча колесами по стыкам. Так легкая электричка не идет. Этот же монстр так гремел и стучал, что Витька точно определил, что идет он правильно, и что железная дорога не так далеко. Повеселев, он прибавил шагу, и буквально уперся лбом в шикарную елку. Если честно, то к этому моменту, Витька уже и не думал о ёлке. Мысль была одна: выбраться живым и здоровым из леса, и добраться до дома. И тут вот такая вот ёлка! Он ее обошел вокруг, потрогал со всех сторон. Это была идеальная елка. Такая, о которой он даже и мечтать не мог. Ровненькая, с густыми веточками. Росту в ней было метра два, чуть больше. Непослушными руками, со слезами радости на глазах, Витька пилил и пилил эту елку. Полотно ножовки по металлу, пилила плохо, обмороженные руки без перчаток ее не удерживали, пару раз оно вываливалось из рук и падало в снег. Но Витька победил елку. Ножовочное полотно он выкинул сразу, как только елка упала на бок. По лесу он тащил елку, держа ее за комель. Это было не так трудно. Осознание того, что он нашел и спилил шикарную елку, придавало сил. Вот впереди, за деревьями, уже видно проезжающую электричку. Еще чуть, чуть, и выйдет на рельсы.
Выбравшись на пути, Витька понял, что платформу он не видит. Ни справа, ни слева. Было ясно одно : надо идти в какую то сторону, и до платформы дойдешь в любом случае. Немного постояв, Витька пошел. Идти по насыпи вдоль путей было удобней, чем по колено в снегу, но елку пришлось не тащить, а нести на себе. Так и шел. Голыми руками держал колючий ствол, ветки лезли в глаза, топырились во все стороны, доставили до земли, цеплялись за рельсы... Но он шел. Начал сыпать снег. Поднялся не сильный, но чувствительный ветерок. А он шел. Была бы веревка, можно было бы связать ветки, как это обычно делали с елками. Но веревки не было. И, если честно, то сил тоже уже не было. Но он шел. Несколько раз пришлось прыгать с насыпи в снег, уворачиваясь от пролетавших электричек, которые так гудели, что было понятно удивление машинистов.
На платформу Витька буквально заползал, а когда садился с елкой в вагон, то не верил, что самое ужасное уже позади. Сел он в самый последний вагон, войдя в самую последнюю дверь. Про обратную дорогу он как то не очень думал. А вот сейчас, стоя в холодном тамбуре в обнимку с елкой, до него начали доходить кое какие тревожные мысли. Во первых, он едет без билета. Во вторых, на "Ждановской", сто пудово будет рыскать " зеленый патруль", который отлавливает граждан с елками без справок и чеков, в третьих, если вдруг в Люберцах, к примеру, вдруг поднавалит народу в электричку, то как тут быть, когда ёлка так растопырилась, что занимает почти пол тамбура. Витькины размышления о том, как быть, прервал появившийся контролер. Был разговор. Витька что то отвечал, контролер что то спрашивал. Все было как в тумане. То ли видок у Витьки был такой, что глянешь и заплачешь, то ли ответы сложились в какой то триллер, но кончилось все более, чем чудесно. Контролеры завели Витьку в теплый вагон, усадили и сами сели рядом с ним. Через несколько минут Витька отрубился. Просто заснул. Перед " Ждановской", контролеры его разбудили и помогли вытащить елку на платформу. В подземный переход Витька не пошел, а сделал так, как делал всегда, возвращаясь домой из школы: спрыгнул с платформы, по насыпи и спустился к дороге.
Дома никого не было. Вытащил ключи из электрощитка, открыл дверь, затащил ёлку в коридор, все с себя поснимал, и залез в ванну. Набрал полную ванну горячей воды, попил от туда же, выключил кран, и стал греться.
Спящего в ванне Витьку первым обнаружила мама. Лежащая во весь коридор шикарная елка ее конечно же удивила, но спящий в ванне Витька, удивил и обеспокоил еще больше.
Проспал Витька до утра. Его знобило, руки, все в ссадинах, горели, мыслей в голове не было никаких вообще. Проснувшись, Витька пил много воды, много ел и больше обычного, шевелил пальцами на руках и ногах.
Ни до этого Нового года, ни после, лучше этой ёлки, в доме не было.
И спустя много лет, Виктор Иванович, до мельчайших подробностей, помнит эту поездку за елкой. Эти несколько часов, научили его многому. Такому в школе не научат. Жалко только сварившихся аквариумных рыбок. Забыл Витька выключить нагреватель воды в аквариуме перед выходом.
Назаренко Максим, 2016.