А теперь обменяйтесь кольцами... Глава 39
Глава 40
***
Артём затянулся и, задрав голову, выпустил дым.
– Слезь оттуда, – попросил с дивана Брусникин. – Правда, смотреть страшно.
– А мне вниз – прикольно, – в раскрытом окне двадцатого этажа была своя прелесть. – Я гляжу и представляю парашют. Оранжевый, как апельсин…
– Иди сюда.
Ромка поднялся, добрался до подоконника и принялся стаскивать Артёма на себя. Оба свалились на пол. Артём перевернулся на спину и уставился в потолок.
– Брусникин, я жуууткий тип. Себе же клялся – не пить.
– У тебя уважительная причина, – Ромка тоже развернулся. – Ты… это… пе-ре-жи-ва-ешь. Насчёт своей дважды бывшей.
– Как я без неё вообще…
– Найдёшь другую помощницу. Думаешь, это сложно?
– Причём тут работа. Как я… жить буду.
– Как раньше.
– Встал бы, и пошёл бы, и…
– Пойди.
– Не могу.
– Тём, всё-таки я тебя не понимаю. Признайся – ты в неё влюбился. И уже исходя из этого…
– Брусникин, – Артём стукнул друга локтем, – это у тебя всё просто. Ты всем своим зайкам твердишь – люблю.
– Но я же не вру, – уверенно ответил Ромка. – В тот момент, когда я это говорю, я действительно испытываю… Определённый подъём…
– Определённых органов.
– Хотя бы. Это тоже важно.
– Давай выпьем ещё.
Отклеив себя от пола, Артём добрался до холодильника. Бутылка виски стояла там давно, что уже было чудом – никогда раньше спиртное не застревало у него дома месяцами. Выставив её на стойку, принялся открывать.
– Не думал, что мой друг – трус. И это после всего, что ты раньше орал.
– А что я орал?
Выпивка полилась в стаканы, и Артём сосредоточился на том, чтобы не пролить мимо.
– Что врать, скрывать и создавать иллюзии – последнее дело. Что на дерьмо ты первый скажешь – это дерьмо. А на цветочек…
– Хорошо. Хотя это было сто лет назад, а люди меняются, – подняв свой стакан, Артём кивнул Брусникину. – Катенька – цветочек, я сам не заметил, как втрескался в неё по уши. И ночью я это понял абсолютно чётко. А поэтому… пошла она к чёртовой матери. Пусть произрастает в правильной… клумбе.
– С чего ты взял, что этот задохлик – правильная клумба? – Ромка поднялся, взял стакан и задумчиво посмотрел на него. – Вот так пойдут они по улице, а там… хулиганы. Он даже заступиться не сможет.
– Она за него заступится. У неё боевые рефлексы. Гены, наверное.
Брусникин выпил и, угнездившись на диване, ещё успел толкнуть речь – мол, отдавать то, что самому нравится – стратегически неверно. Он был прав, но… Катя сказала – я в тебе ошиблась. Любила, но ошиблась. Разочаровалась. Так бывает. Эту партию он проиграл. Ещё и решила, что всё его внимание – из-за акций. Конечно, как же иначе. Да пусть думает что угодно. Он не должен что-то доказывать. Необходимость доказывать и соответствовать убьёт любые чувства.
– Никогда больше не женюсь, – сказал он отключившемуся Брусникину, – и так весь паспорт загажен.
В понедельник в компании началась подготовка к показу новой коллекции. Кадровику Артём поручил поискать себе помощника. Потребовал экономическое образование и красный диплом. А вечером поехал к Наташке. Нужно было вести относительно привычный образ жизни. Не пить и руководить «Эвридикой» – и так огромные перемены. Куда тут ещё прибавить чувства к женщине, которая в нём разочаровалась. Получится как в том анекдоте – уважаемые пассажиры, на первом этаже нашего нового лайнера бассейн, на втором – библиотека и тренажёрный зал, на третьем – торговый центр. А теперь пристегните ремни, и со всей этой хренью мы попробуем взлететь.
Дарья Васильевна, которой врачи советовали отдохнуть, на работу всё-таки явилась. Не могла оставить Эдика без присмотра. Каждый день Артём собирался спросить у неё – как там Катя. Но боялся услышать про того, кто в белом. И что Кате с ним прекрасно и замечательно. Конечно, он хотел, чтобы ей было хорошо. Но не с этим же. А с кем – сказать не мог. Однако видя Дарью Васильевну, понимал – раз она ничего не говорит о Кате, с той всё в порядке. Наверное, произойди что-то из ряда вон, сообщила бы. А так – забежишь утром в мастерскую, поздороваешься и знаешь – всё хорошо. Иногда начинало казаться – а может, зря он не стал разрушать Катину версию насчёт финансовой ревности? Это было бы не так уж сложно. Заткнуть ей рот и шёпотом наорать. Мол, где у тебя вообще мозги, когда ты такое ими думаешь? Какой тебе красный диплом, если логика – убогая? Но слова обычно так мало значат. Особенно когда человек уже разочаровался.
Помощника кадровик ему так и не нашёл. Приходили две какие-то девицы – одна без красного диплома, и он сразу показал ей на дверь. Вторая – с ним, но запуталась в простейших вопросах, что он ей задал. Лишний раз убедившись, что цвет диплома – фикция и ему совсем не интересен, требования свои всё же не отменил. А может, ему просто не хотелось больше никаких помощниц. Справится сам…
Показ был менее масштабным, чем прошлый, зато коллекция казалась Артёму куда оригинальней. И волновался он в этот раз меньше. То, что он в курсе всей подготовки, успокаивало. Даже Сашка Дёмин, норовивший во время всего предпоказного процесса сунуть нос в их дела, раздражал не очень. Только однажды Артёму пришлось послать его далеко и надолго – когда он потребовал внепланового отчёта. Подозревая, что это не Сашенькина идея, а его попросил отец, Артём категорически отказал. Вот пройдёт показ, начнётся реализация коллекции, тогда получите отчёты. Возможно, даже в красивых папочках и с затейливым шрифтом. Брусникин, стоящий рядом, согласно кивал. И дальше спорить с ними двумя Сашенька не решился. Ромке на днях предстояла защита диплома, тем не менее он собрался, сконцентрировался и перед показом работал, а не создавал иллюзию работы, как обычно …
В день показа было жарко и душно, и некому плеснуть в Артёма из графина. С утра он ещё думал – Катя, возможно, придёт на презентацию. Не может быть, чтобы Дарья Васильевна её не пригласила. Скорее всего – придёт со своим ангелом, и Артём хотя бы поглядит на неё. Показ начался, а Катя не явилась. Зато, пусть и с небольшим опозданием, нарисовалась мама. И, когда он спустился с подиума в зал, не преминула поинтересоваться:
– Тёма, а где Катенька? Я что-то её не вижу.
– Уволил, – сказал он. – И развёлся.
На выражение маминого лица смотреть было занятно. Недоумение, сожаление и вот она – уверенность, что второго такого придурка, как он, свет ещё не видывал.
– Такая хорошая девочка…
– Вот именно. Не стал портить её замечательную жизнь.
– Я думала, у меня будут внуки…
– Вот уж это я могу сделать тебе в любой момент и без Катеньки. Могу – сразу роту. Кстати, как папа? Думал, он всё-таки придёт на показ.
– Я уговорила его на санаторий, – сообщила мама, – помнишь, я тебе рассказывала? Может быть, ты съездишь к нему потом?
– Может быть, у меня есть на это время?
– Артём, всё-таки насчёт Кати ты не прав. Такая женщина… она же…
– Так замечательно резала салаты, выкидывала фантики, хорошо училась и так меня любила… А дети… какие бы у нас вышли дети!
– Ты копия своего отца, – мама поджала губы, – но даже он…
– Не позволял себе два раза развестись.
– Почему ты меня всё время перебиваешь?
– Потому что я всегда знаю, что ты скажешь.
Гости разошлись, разъехались девчонки-модели, практикант Брусникин утрамбовал в свою машину очередную зайку, за Эдиком заехала его новая любимая, она же муза … Кажется, на этаже не осталось ни одного живого человека. Артём сидел в кабинете. Надо было ехать домой, но не хотелось. Не хотелось ничего, кроме того чтобы дизайнер скорее создал ещё одну коллекцию и начался обычный дурдом с кредитами, тканями, сроками, презентацией. Чтобы не оставалось ни минуты для мыслей на отвлечённые темы… Но, к сожалению, Эдуард – не кошка, чтобы быстренько наплодить новых котят. И работы теперь станет меньше…
Артём пошёл к лифту и зачем-то спустился на производство. В цеху, освещенном лишь тусклыми ночниками, ходил между станками и думал – почему отца-то не тянуло домой? У него самого дома – ни живой души. Ни человека, ни хомячка в клетке, ни рыбки в аквариуме, ни даже несчастного кактуса на подоконнике. Никого… Что у него там? Диван, ноут, чайник и пакет с конфетами. У отца же были и жена, и сын, и даже одно время – волнистый попугайчик, не удержавшийся в доме, потому что повадился обклёвывать обои. Этот вот цех, станки, компания – это всё безумно важно и интересно, но с каким бы удовольствием Артём сейчас вернулся в дом, где его ждут… Мама неправа, он не клон отца. Они совсем разные. Возможно, поэтому никогда не могли договориться…
Посидев около одной из швейных машин, поднялся на лифте обратно – вспомнил, что оставил в мастерской Эдика визитницу, а завтра с утра встреча, по дороге же он хотел отзвониться новому партнёру, контакты которого записаны на его визитке и больше взять их неоткуда. Придётся зайти…
– Артём…
Дарья Васильевна? Зачем она здесь в такой час? Стало не по себе – наверное, ей снова плохо.
– Представляешь, заболталась со своими в интернете. Думала – минутку, а у дочки выпало свободное время. Как зацепились языками… Сейчас вызову такси.
– Может, я подойду? В детстве мы с Брусникиным играли в таксистов. Помнится, мне неплохо это удавалось…
Вот сейчас они сядут в машину, и он узнает о Кате. Даже если информация будет связана с ангелом. Лучше знать правду, чем вообще ничего не знать.
***
– О чём ты думаешь, Катя?
Катя провела пальцем по ряду книг на полке в комнате Матвея... Продолжение следует...
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!