Могила на Замковой торжественно начала длинный ряд могил Украинской революции (могила «героев», могила казаков, расстрелянных чекистами под Базаром, известные и неизвестные могилы повстанцев). Однако тогда всем, как и на Майдане в январе-феврале 2014-го, хотелось верить, что те первые жертвы будут и последними. Поэтому и пришел на эти похороны весь украинский Киев…
На Замковую - самую непокоренную, неприрученно дикую, и заодно самую сакральную из всех исторических Киевских гор, где на расстоянии прикосновения соседствуют вещи и реалии, которые в привычной нам жизни принадлежат к совершенно разным мирам: помойки, пожарища костров, вымытые дождями фрагменты древнерусской керамики, разрушенные склепы, капища причудливых богов и демонов.
И каждый из тех, кто приходит сюда, тоже ищет что – то свое, отличное от других: бомжи и городские сумасшедшие с всклокоченными бородами – амфоры стеклотары, поэты – метафору, разнообразные язычники и сатанисты-что-то только им известное.
А мы поищем затерянную между высокими травами и пластами истории могилу богдановцев – казаков 1-го украинского полка имени Богдана Хмельницкого, которые августом 1917 г. нашли здесь свой последний покой. Для тогдашнего гражданства те 16 покрытых красной китайкой гробов стали первым от начала Украинской революции и создания Центральной Рады ужасом, который воочию показал: история не только приветливо улыбается, слишком часто она возвращается и разинутой волчьей пастью.
Могила на Замковой торжественно начала длинный ряд могил Украинской революции (могиле "героев", могила казаков, расстрелянных чекистами под Базаром, известные и неизвестные могилы повстанцев). Однако тогда всем, как и на Майдане в январе-феврале 2014-го, хотелось верить, что те первые жертвы будут и последними. Поэтому и пришел на эти похороны весь украинский Киев…
А потом в Киеве утвердились большевики – и могилу ждало семь долгих десятилетий одиночества. Когда "Союз нерушимый" зашатался и Киев забурлил митингами под сине-желтыми знаменами – о ней вспомнили, но под другим именем: ошибочно начали считать, что там похоронены Сечевые стрельцы, которые погибли под Крутами. А потом снова пришло забытье. В сумме, почти как у Маркеса: сто лет одиночества. Даже чуть больше-103 года…
Первые создатели новой истории Украины
Как это обычно бывало в украинской истории, путь 1-го Украинского полка имени Богдана Хмельницкого начался с весны, надежд, сине-желтых флагов и лент, торжественного пения "Завещания". Феерический взрыв Украинской революции в марте 1917 г. открыл перспективы и для создания украинских военных структур, которые в будущем должны были стать основой национальной армии.
Впервые с конца XVIII века, когда "Катерина, вражья баба" уничтожила Запорожскую Сечь и зліквідувала последние казацкие полки, украинцы смогли почувствовать, что их право на свободную жизнь может утверждаться не только стихами, журналами и патриотическими речами, но и штыками и артиллерийским огнем.
Формирование украинских подразделений начинается с эпицентра украинского Возрождения – Киев: здесь по инициативе Николая Михновского образуется Украинский военный клуб имени Павла Полуботка. Перед ним было огромное поле работы, ведь в Российскую императорскую армию в период от 1914 до 1917 годов было мобилизовано 4,5 млн. украинцев-это было больше трети от всей ее численности. И у этих миллионов в военных шинелях и на фронте, и в тылу, быстро пробуждалось национальное сознание.
Богдановцы 1917. Создание 1-го Украинского полка имени Хмельницкого
22 марта [здесь и далее все даты поданы по новому стилю – О. Х.] В Киеве проходят собрания украинцев-воинов Киевской залоги (рядовых офицеров, военных медиков), на которых принято решение добиваться от российской власти в Киеве формирования охочекомонного (то есть сформированного из добровольцев) полка имени Богдана Хмельницкого.
За несколько дней это требование поддерживает Центральная Рада. Украинские военные мощно заявили о себе уже 1 апреля – во время организованной по зову Михаила Грушевского стотысячной манифестации на Первом украинском празднике свободы в Киеве.
Первая реакция российской администрации понятна: никогда, ни за что, ни при каких условиях. Однако события разворачиваются уже вне ее контроля. 1 мая на Сырецком поле в Киеве происходит организованное Украинским военным клубом имени Павла Полуботка военный праздник "первых цветов". Участие в нем принимают более трех тысяч воинов – с портретами Шевченко и Полуботка, транспарантами с надписями "Да здравствует славное войско украинское", "Да здравствует автономия Украины".
Не спрашивая ни у кого разрешения, они провозглашают образование 1-го Украинского полка им. Богдана Хмельницкого, далее по казацкому обычаю "свободными голосами" выбирают командира полка и командиров подразделений. По завершении праздника колонна богдановцев походным порядком движется практически через весь город на Печерск, к Мариинскому дворцу.
Российский командующий Киевским военным округом Николай Ходорович, выйдя на балкон и взглянув на этих решительно настроенных людей под развернутым украинским флагом, вынужден был приветствовать их словами "Пусть живет Украина!".
Богдановский полк заявил о себе как о реальной силе, с которой вынуждены были считаться все. 4 мая военный министр России Александр Гучков дает разрешение на формирование отдельного украинского подразделения: так было положено начало украинизации военных частей в Российской армии. И жизнь в украинском Киеве начало пульсировать совсем в другом ритме
Будущий генерал-хорунжий Армии УНР Юрко Тютюнник такими словами вспоминает свои впечатления от первой встречи с первым украинским полком: "Из-за угла показывается голова колонны. Дует роскошный флаг с образом великого гетмана. Великолепный оркестр... проходят шалаш за шалашом, сотня за сотней ... красивые, веселые, могучие, гордые. Они первые создатели новой истории Украины".
"Дата ... фактически разрыва между Украиной и Московщиной"
Казаки-богдановцы существенно укрепили украинское движение, придав ему уверенности в собственных силах: волна украинизации покатилась с тех пор неудержимым потоком. Образуются все новые и новые полки, которые называют себя именами украинских деятелей... Российская администрация была шокирована: если процесс будет развиваться и дальше в этом направлении, то скоро украинская военная сила в Киеве перевесит русский.
Новый командующий Киевского военного округа Константин Оберучев, казалось, нашел идеальный выход: спровадить все украинизированные полки на фронт – и за "матушку Россию" пусть повоюют, и в Киеве станет спокойно. В начале августа 1917 года "процесс пошел": сначала в окопы отправляют полк имени Грушевского, далее – всех казаков полка имени Полуботка, затем – Украинский курень смерти.
Быстро настала очередь и гвардии Украинской Центральной Рады-Богдановского полка, ведь это, как вспоминал потом Михаил Грушевский, "была одинокая размерно хорошо организованная украинская часть" яка "была бельмом на глазу Оберучеву, Корнилову, Керенскому и бог весть еще кому".
Полк подчиняется приказу: 8 августа на Софийской площади под звуки колокола "Рафаил", самого мощного в сятій Софии, торжественно освящают его знамена и хоругви. Все, вроде бы, прекрасно, Казаки казаки должны грузиться в эшелоны, но они задерживаются...
Впоследствии было установлено, почему: расквартированные в Киеве русские кирасиры и донские казаки на всей линии движения эшелона от Киева до Боярки готовились к "встрече". Первому эшелону удалось как-то проскочить, но второй попал в настоящий ад.
Уже в Киеве начинается обстрел, который становится все интенсивнее: кирасиры татары казаки ведут огонь по богдановцам из винтовок и пулеметов. На станции Пост-Волынский это превращается в шквал огня-эшелон был отличной мишенью.
Богдановцы же на плотный обстрел смогли ответить лишь десятком-другим выстрелов: патронов у них практически не было. Потом эшелон остановили и "воины доблестной русской армии" начали добивать казаков примерами и рубить саблями, выкрикивая при этом "Мы вам покажем автономию, хохлацкие морды".
Погибло 16 украинских военных, было очень много раненых, остальные безоружных богдановцев (около 300 человек, в том числе и всех офицеров") арестовали – и дальше продолжали издеваться над ними. Эта трагедия шокировала целую Украину.
Следствие, которое переводилось комиссиями, созданными и Центральной Радой, и С возглавляемым. Петлюрой Украинским генеральным военным комитетом, установила, что к нападению кірасири и донские казаки готовились давно и что среди них систематически велась погромная протиукраинская агитация.
Член Центрального Совета Осип Гермайзе (в будущем известный историк), который входил в украинской комиссии по расследованию (и российская военная власть, и пресса сразу же обвинили во всем богдановцев), так докладывал на заседании экстренного комитета Центральной Рады о настроении и поведении кірасирів:
"Так, когда я спросил одного кирасира, то он прямо сказал, что "мы хохлов били и бить будем". Крестьяне из Борщаговки рассказывали, что не раз кирасиры выезжали в Киев усмирят украинцев, и когда Утомленные возвращались, то хвастались: "пусть, мы с ними расправимся"…
Как вели себя кирасиры видно из того, что когда на Посту-Волынском из поезда вышел офицер полка [им.] Хмельницкого, то Кирасир ударил его прикладом в лицо и окровавил. Штабс-капитан Дмитриев, командовавший кирасирами, видел это и еще арестовал офицера.
Далее свидетели показывают, что когда казаки полка [им.] Богдана вышли из вагонов, то кірасири обкружили их, и иден вынул саблю и пронзил одного казака в спину. Те же свидетели показывают, что когда эшелон прибыл, то пулеметы были уже расставлены".
После этого даже тем, кто до конца верил в возможность какого-то взаимопонимания с Петроградом стало понятно, что единственная цель российских подразделений в Киеве – это подготовка к уничтожению украинского движения.
12 августа стало памятным для целого украинского Киева днем похорон богдановцев. Многолюдную траурное шествие возглавлял председатель Украинской Центральной Рады Михаил Грушевский, которого это событие побудило к печальным размышлениям:
"Я шел с другими членами Ц. Рады в этой печальной, величественной и красивой процессии и думал горькие думы о том, что украинцы вообще лучше всего умеют хоронить. Они великие мастера в семь и вкладывают в похоронные церемонии всю душу. Но поддержать по жизни, в борьбе, которую ведут к последнему наиболее энергичные и преданные интересам общественности люди — не их дело; они держатся лозунги: "моя хата с краю", принимают нейтралитет и выжидают, кто кого победит: свой или чужой, и когда свой падет — оказывают ему похороны и записывают в национальных святцам...".
Самый выдающийся украинский историк не ошибся в своем предчувствии: умение украинцев прятать еще не раз станет им полезным в бешеном XX-м веке. Да и в ХХІ-м тоже…
16 гробов, покрытых Красной казацкой китайкой, через весь Киев волами увезли на Замковую гору, где Флоровский монастырь на своем кладбище отступил им место на братскую могилу. На ней устанавливают дубовый крест.
Украинский военный клуб имени гетмана Павла Полуботка возлагает венок с надписью "Смейся, враже, и не очень". Это место сразу же стала одним из культовых: был объявлен сбор средств на сооружение памятника погибшим, но бурные революционные события в Киеве не позволили завершить это дело.
Однако, гражданство не забывало о могиле на Замковой, ведь там были похоронены те, кто первыми в течении начатой в 1917 году Украинской революции отдал жизнь за право Украины на суверенную государственность. За год спустя, в августе 1918-го, вспоминая об этих событиях и призывая гражданство почтить память казаков-богдановцев, киевская газета "Возрождение" отмечал: "именно в день расстрела российскими империалистами первого украинского военного подразделения "пошла война между Украиной и Московщиной, война уже не словесная, не война идей и аргументов, но настоящая, грубая, жестокая война, в которой решает моральная и физическая сила". Это – дата "хоть и не формального, но фактического разрыва между Украиной и Московщиной".
Первый петлюровский субботник
Во времена большевистского режима могилу казаков-богдановцев по понятным причинам ждало забвение. Лишь те, кто был участником событий эпохи украинской революции, помнили далекую историю 1917 года – и среди этих имен первым следует назвать Бориса Антоненко-Давидовича.
Когда в конце 80-х "Союз нерушимый" начал шататься и завещалось на новый этап украинского возрождения, о могиле вспомнили снова. 14 октября 1989 года состоялось организованное активистами Украинского Хельсинского Союза и Союза Независимой Украинской Молодежи многолюдное восхождение на Замковую гору и установки креста на могиле.
Правда, учитывая малый массив информации об этом событии, тогдашние активисты ошибочно считали, что устанавливают его на месте захоронения студентов, которые погибли в бою с большевистской армией Муравьева. Несмотря на это, восхождение на Замковую стало одной из самых массовых общественных акций в процессе обретения независимости Украины: участие в многотысячном шествии приняли активисты практически из всех областей Украины.
Панихиду на могиле отправил священник УАПЦ Мефодий Андрущенко, а завершилась акция многолюдной походкой киевскому центру: ее участники требовали немедленного освобождения арестованного утром того дня известного украинского политзаключенного деятеля и религиозного возрождения Ивана Геля.
Сергей Таран, ныне известный политолог, а тогда еще студент Киевского университета, в журнале " Молодой журналист "за декабрь 1989 г. так описывал дальнейшие события: "колонне людей на площади Богдана Хмельницкого дорогу пересекали отряды омоновцев ["Отрядов милиции особого назначения", то есть милицейского спецназа времен" перестройки " – О. Х.].
Люди разбежались и, по-одному, переулками и дворами, просочились на Крещатик. И тогда киевляне в очередной раз могли убедиться, какая уйма милиции их охраняет. По обе стороны Крещатика стояли "Икарусы" с Омоновцами, зарешеченные желто-голубые милицейские газики. Первая шеренга стражей порядка окружила ребят, что успели прорваться к майбану возле горсовета.
Так долго стояли они, лицом к лицу, глаза в глаза юноши, почти дети, ведь и панихида была организована Союзом Независимой Украинской Молодежи, – и крепкие, натренированные воины-спецназовцы, которые только ждали команды, чтобы опять наброситься и бить, бить, бить!...
Окруженные люди пели "Розпряггайте, хлопцы, кони" и "Ой, на горе жнецы жнут", а другие ребята, другие жнецы в бронежилетах переговаривались по рации, куда направлять все новые автобус из милицией. Кто – то сокрушенно пошутил-на каждого демонстранта по автобусу...".
Руководство ОМОН-у не решилось отдать приказ атаковать патриотическую колонну. Тогда впервые со времен Украинской революции люди свободно шагали по украинской столице под развевающимися национальными флагами, хотя еще несколько недель перед тем милиционеры с криком "Уберите незарегистрированные флаги", как коршуны, бросались на каждую желто-голубую ленту.
В 1993 году этот крест был на могиле богдановцев восстановлен после уничтожения вандалами. Впоследствии вместо деревянного был установлен металлический крест, опять же с ложной атрибуцией: на надписи указано, что это-место захоронения Сечевых Стрельцов, которые полегли под Крутами.
На данный момент могила казаков Богдановского полка – первого военного подразделения, с которого началось в 1917 году формирование армии УНР, требует надлежащего упорядочения и соответствующего обустройства территории вокруг нее. В конце концов, необходимо в ближайшее время провести комплекс мероприятий по постановке ее на учет как объекта культурного наследия с занесением в Государственный реестр недвижимых памятников Украины.
Именно учитывая это, 8 августа на Замковой состоялся организованный отделом "Музей Украинской революции 1917 – 1921 годов" НМІУ Первый петлюровский субботник. Инициативу его проведения поддержало немало деятелей культуры и общественных активистов, среди которых Тарас Компаниченко, Игорь Мазур (Тополь), Владимир Балух.