Монахиня
Последнее время Ефиму часто приходилось общаться с людьми в белых халатах: врачами, медсестрами, массажистами, физиотерапевтами. Рождение сына Семена стало радостью для них с женой на короткий миг, а потом их ожидала череда консультаций, обследований и анализов. Вскоре сыну был поставлен сложный диагноз. После выписки из областной больницы жена Кира занялась оформлением документов для предоставления квоты на лечение в Москве. В конце концов их поставили на очередь и сообщили, что они могут приехать на госпитализацию в столицу не ранее, чем через полгода. Вдобавок они узнали, что заболевание с успехом лечится заграницей и стоит баснословных средств, но у них таких денег не было.
В отчаянии Кира принялась возить сына по целителям и гадалкам. Сначала Ефим пытался возражать, справедливо считая подобных врачевателей мошенниками, но вскоре уступил. Каждое такое посещение дарило Кире надежду и ненадолго утешало её. Потом когда она понимала, что состояние Семена остается прежним, то снова продолжала искать. Вскоре Кира узнала о невероятных целительных способностях монахини Евдокии. Та проживала в монастыре, который находился в соседней области. Запись к ней на лечение была расписана на недели вперед, но Кира по телефону так умоляла, что ей дали благословение на приезд в выходные.
Узнав об этом, Ефим разворчался:
– Сколько можно тратить деньги на этих проходимцев! Нам для поездки в Москву копить надо!
– У матушки Евдокии расценок нет: кто, сколько сможет, столько и дает.
– А на бензин туда-обратно?
– Ну, пожалуйста, в последний раз! – взмолилась жена.
И Ефим быстро сдался:
– Хорошо, но чтоб это был действительно последний раз.
В тот день людей на прием к матушке было человек двадцать. Кто-то был болен сам, кто-то привел больного ребенка. Семен был единственный младенец в очереди, поэтому Киру с малышом пропустили вперед.
Жены не было больше получаса. Ефим все это время бесцельно слонялся по ухоженной территории монастыря. Его крестили в далеком детстве, а постоянно носить крест он стал, когда заболел ребенок, но в душе Ефим оставался далеким от основ веры и не пытался к ним приблизиться. Зачем? Молиться и просить удел слабых баб, а мужчина должен действовать.
Наконец, Кира вышла к нему на улицу, неся на руках спящего Семена.
– Евдокия молитву над ним почитала, – устало произнесла она.
– А что сказала?
– Что ребенок расплачивается за наши грехи, – помедлив, проговорила Кира.
– Это тебе любой поп скажет, – усмехнулся Ефим.
– Тихо, – прошептала жена, – она здесь.
Подняв глаза, Ефим увидел на крыльце монахиню с бледным лицом, на котором даже светлые ресницы и брови смотрелись выцветшими. Женщина повернулась в профиль, и неожиданно её лицо показалось Ефиму смутно знакомым. Но откуда ему её знать? Наверняка Евдокия просто похожа на кого-то из его друзей или коллег.
Весь путь Семен так беспробудно и сладко проспал, что Ефим забеспокоился и попросил жену проверить, дышит ли ребенок. Кира наклонилась к малышу, а после, поправляя одеяло, с благоговением прошептала:
– Сила молитвы.
– Или укачало.
– Скажи, а у тебя в роду никто в тюрьме не сидел? – неожиданно спросила жена.
– К чему такие вопросы?
– Пытаюсь выяснить, за какой грех расплачивается мой сын.
– Тебе совсем задурили голову в этом монастыре! – вспылил Ефим. – И если уж на то пошло, в своем роду для начала не хочешь покопаться?!
Кира не ответила. Остаток пути она молчала.
В шесть часов вечера они вернулись домой. В родных стенах Кира по-прежнему была неразговорчивой, слоняясь по квартире, словно привидение, и вздрагивая от каждого телефонного звонка. Один за другим позвонили родители пары, узнать, как прошла поездка в монастырь.
Третьего звонка не ожидал никто: на домашний телефон позвонил одноклассник Ефима.
– Привет, дружище! – прокричал он в трубку. – Сколько мы не общались? Лет пять? И надо же твой телефон не изменился! Я ведь тебе не просто так звоню. Реклама нашим заправкам нужна. К чужим людям не хочу обращаться. Ты как телевизионщик со стажем сведи меня со своим рекламным агентством.
Пока Ефим консультировал одноклассника, Кира стояла рядом и внимательно вслушивалась в их разговор.
– Я слышал, у тебя ребенок родился? Мальчик или девочка? – спросили на том конце провода.
Ефим замялся. Вдруг жена резко дернула его за рукав и прошептала:
– Расскажи ему о болезни. Он поможет.
Ефим с удивлением посмотрел на Киру, а после, запинаясь, произнес в трубку:
– Мой сын тяжело болен.
– Сколько денег надо? – без предисловий спросил друг.
Ефим назвал сумму.
– Значит так, делай копии со всех медицинских документов, завтра подъедешь ко мне в офис, составим письмо на имя нашего генерального директора. У нас контора богатая, а для столичного руководства это не такие уж большие деньги. Одному нашему коллеге помогли. Правда, не сразу, пока письмо попало на стол начальства, затем безопасность проверила. Сейчас много мошенников таким способом денег пытаются срубить.
– Спасибо, – произнес Ефим.
– Пока не за что.
Едва он положил трубку, как Кира заметалась по комнате бормоча:
– Она была права, права. Есть Бог на свете, есть!
– Кто она?
– Евдокия, она сказала, что не может нам помочь, ребенку нужна операция и лучше, чтоб она была за границей. Еще она сказала, что вечером позвонит человек, который поможет, только надо распознать его. Есть Бог! Есть!
Ефим ошарашенно смотрел на жену, размышляя, что это может быть. Промысел или совпадение?
Среди ночи Ефим проснулся от звука торопливого шепота. Приподнявшись на кровати, он увидел Киру. Она стояла на коленях и молилась, повернувшись лицом к распахнутому окну. Может все-таки надо уступить ей и повесить икону в спальне?
Ефим закрыл глаза, лицо монахини всплыло в его памяти. Откуда он может её знать? Или все-таки она на кого-то похожа?
Ефиму не спалось, поэтому он принялся пошарить по закоулкам памяти, погружаясь все глубже в свое прошлое. И вдруг он неожиданно вспомнил. Ася! Юная, застенчивая девушка. Она пришла на работу в телекомпанию после института на должность ассистента режиссёра, а когда уволилась, Ефим потерял её из виду. У кого бы про неё узнать? Конечно же, у секретаря. Она работает в организации больше двадцати лет и знает все обо всех.
На следующий день, выбрав удачный предлог, Ефим заглянул в приемную и как бы невзначай произнес:
– Я тут недавно видел женщину, похожую на Асю. Помнишь, работала у нас? Хотя может это, и она была, заговорить с ней не получилось.
– Асеньку я помню, как забыть. Такое сотворила, никто и не ожидал. Она недолго в психиатрической больнице лежала, а потом в религию ударилась, уехала трудницей в монастырь.
Ефим вздрогнул. Неужели это она?!
Спустя месяц компания, где работал одноклассник, перечислила им деньги на лечение сына, а еще спустя неделю Кира с Семеном вылетели в Германию.
Жена позвонила накануне операции:
– Мне страшно.
– Все будет хорошо.
– Я не хочу, чтобы мой ребенок страдал, чтобы ему было больно, – расплакалась Кира.
– Мы должны быть сильными, – пробормотал Ефим.
– Я знаю, ты отмахнешься, потому что не веришь. Матушка Евдокия еще сказала, что именно в роду отца есть грехи, в которых надо покаяться, тогда наш сын выздоровеет. Я тебя ни к чему не принуждаю, просто тебе надо знать.
Ефим положил трубку. Есть за ним один грех. Он переступил через него и пошел дальше, сделав вид, что ничего не произошло. Раскаивался ли он? Тогда по молодости он не понял, что сотворил. Сейчас ему было очень стыдно за тот поступок.
Операция прошла успешно. Два дня состояние Семена считалось стабильным, но потом произошло резкое ухудшение показателей, и ребенка перевели в реанимацию.
Кира позвонила ему среди ночи. Она рыдала. А Ефим понял, что нужно сделать ему прямо сейчас.
Сев в машину, он выехал из города. В восемь утра он был у стен монастыря. Матушка Евдокия сегодня не принимала, но Ефим попросил:
– Мой сын умирает.
И слезы выступили на его глазах.
– Матушка в часовне, – проговорила пожилая монахиня, указав направление.
Переступив порог, Ефим сразу увидел её. Приблизившись, он упал на колени к её ногам.
– Простите меня, простите, – бормотал он.
Матушка Евдокия не удивилась.
– Я знала, что ты придешь. Я простила тебя, и Бог милостив.
– Мой сын умирает. Почему он должен платить? Я хочу сам искупить вину, – и Ефим расплакался.
– Твой сын поправится. А ты поплачь, – произнесла Евдокия, положив ладонь на его голову. – Боль и обиду надо выплакать, а грехи отмолить. Давай помолимся вместе.
И Евдокия опустилась на колени рядом с ним.
Ася была самым молодым сотрудников в телекомпании. С режиссером Виталиной, ассистенткой которой она являлась, у неё быстро наладились не только рабочие, но и приятельские отношения. Иногда они позволяли себе посиделки в кафе, ходили в кино, гуляли по городу. Для компании брали и Ефима. Ему на тот момент было двадцать восемь лет, он занимал должность оператора. После прогулок Ефим провожал Асю до дома, они жили в одном районе.
– А меня кто проводит? – шутливо возмущалась Виталина.
– Тебя муж на остановке встретит, – напоминал Ефим.
Очень скоро Асе стало казаться, что Ефим неравнодушен к ней. Он всегда был таким обходительным и внимательным. Правда, точно так он относился и к Виталине, но она замужем и старше его. Сама Ася и не заметила, как влюбилась. До Ефима она ни с кем не встречалась. В школе она слыла стеснительной, а в институте – замкнутой. И вдруг такие перемены, взрослая умная женщина решила с ней подружиться, а мужчина-коллега оказывает знаки внимания. Это убедило Асю в своей значимости и нужности. Голова пошла кругом, и однажды в один из вечеров, когда Ефим провожал её до дома, она сама стала инициатором их поцелуя. Потом, когда их губы разъединились, она от смущения покраснела, а он с удивлением посмотрел на неё, но вскоре поцеловал её снова. Прощаясь, он попросил ничего не говорить Виталине:
– Пусть это будет наш маленький секрет.
И с каждым днем секрет увеличивался в размере, ведь выходные Ефим и Ася проводили вдвоем: выезжали на природу, гуляли по парку, а когда их отношения стали более близкими проводили вечера в квартире Ефима.
Так продолжалось бы и дальше, если в воскресенье на пляже они не повстречали одну из своих коллег.
В понедельник Ася, подойдя к приоткрытой двери кабинета Виталины, случайно подслушала, как та кому-то говорит по телефону:
– Тебе не кажется, что ты заигрался? Мы планировали использовать её как прикрытие, чтобы передвигаться вместе по городу. Какого черта ты проводишь с ней выходные? Я ревную? Да, я ревную. Я виновата перед тобой. Встретиться? Давай сегодня у тебя дома после работы.
А последней ее фразой стали слова:
– Я соскучилась по тебе, Фима.
При звуке этого имени Ася вздрогнула. Так Виталина называла Ефима. Тогда девочка-прикрытие – это она?!
У Аси был только один способ проверить. В тот день она отпросилась с работы на пятнадцать минут раньше, а подойдя к дому Ефима, встала так, чтобы хорошо просматривался подъезд, а она оставалась незамеченной. Асе не пришлось долго ждать, сначала в подъезд зашел Ефим, через десять минут в двери проскользнула Виталина.
Ася присела на лавочку. Её подбородок затрясся, а сознание помутилось. Её никто никогда не любил. Даже родители. Они позволили ей появиться на свет, потому что в семье должен быть ребенок. Они часто оставляли её одну в квартире. Одно из её первых воспоминаний, как она сидит у окна и смотрит на проезжающие мимо машины. Если проезжала красная, то она ставила точку красным фломастером на листе бумаги, а если зеленая, то зелёную и так далее. Родители никогда не обнимали её, не говорили, что любят. Над её жалобами они смеялись, а просьбами пренебрегали. И зачем продолжать эту жизнь? Жизнь, в которой она никому не нужна? Ася направилась домой, где сразу принялась точить кухонные ножи.
По утрам родители уходили на работу раньше неё. Едва за ними закрылась дверь, Ася стала набирать ванну. Потом она легла в воду и полоснула по руке несколько раз ножом. Страха она не испытывала. В тот момент она ощущала себя никчемным, жалким человеком, который обязан уничтожить себя как можно быстрее.
Попытка суицида могла стать удачной, если бы в тот день бабушка не решила завезти внучке фрукты, выращенные на даче. Сначала она своим ключом открыла входную дверь, потом прошла в ванную, чтобы помыть руки, а там увидела Асю в крови и без сознания.
В советский период с самоубийцами не церемонились. Асе оказали первую помощь и перевели в психиатрическую лечебницу. В периоды, когда Ася не находилась под воздействием лекарств, она садилась у окна. Через решетку были видны только ветви дерева, но в своем воображении она видела машины и ставила пальцем невидимые точки на белоснежном подоконнике.
Неизвестно сколько она там оставалась, если бы не бабушка. Вопреки рекомендациям врачей продолжить терапию, она забрала внучку из больницы. По дороге домой они зашли в церковь. Бабушка подошла к священнику, а Ася принялась разглядывать иконы. Какие нежные лики у святых!
Рядом с церковной лавкой висело объявление: «Дорогие братья и сестры! Приглашаем желающих потрудиться во славу Божию в храме. На территории монастыря для всех найдется труд по силам и по душе. Нам очень нужна помощь в восстановлении обители!»
К ней подошла бабушка со священником.
– Я хочу туда, – попросила Ася, указывая на объявление.
Батюшка благословил, и вскоре женщины выехали в обитель. Пробыв там месяц, бабушка засобиралась домой, а вот Ася не захотела уезжать. Она с одинаковым рвением работала и в сарае, ухаживая за птицами, и на огороде, и на кухне, и даже помогала на стройке. Она почти не разговаривала, а в свободное время посещала службы и читала Библию. И вскоре благодать излилась на её душу. Через два года она приняла постриг, а потом Господь даровал ей способность прозорливости и исцеления.
Истинную причину попытки суицида Аси так никто и не узнал. В коллективе шептались, что у девушки обнаружили психическое заболевание. Причину знал только Ефим.
Поздно ночью Ася позвонила ему.
– Виталина еще у тебя? – спросила она. – Скажи, ты любил меня хоть чуть-чуть?
От неожиданности Ефим не нашелся что ответить. Он промолчал, а она больше ничего не спросила и вскоре повесила трубку.
Ефим хотел навестить её в лечебнице, даже дошел до ворот больницы, предварительно узнав номер палаты и часы посещения, но, потоптавшись на месте, повернул назад. Навестить Асю, значило бы остаться и дальше нести за неё ответственность. А вдруг это не нервный срыв и она действительно больна?
Ефим так и не решился зайти. Он струсил, потому что не любил её даже чуть-чуть.
Его связь с Виталиной растянулась на годы. Эта женщина никак не отпускала его, но когда её мужу предложили хорошую должность в другом городе, она, не раздумывая, выбрала семью и согласилась на переезд. Ефим был подавлен и растерян. Знакомство с Кирой произошло через несколько месяцев после отъезда Виталины и вернуло ему веру в любовь и дало надежду на отцовство. Ефиму было под сорок, когда он впервые стал отцом.
Поздно вечером Ефим вернулся домой и сразу позвонил жене.
– Семена перевели в палату! Ему стало лучше! – радостно воскликнула Кира.