Текст Юрия Староверова про вчерашнее самосожжение в Нижнем, который хорошо знает ситуацию. Это не истеричный порыв - это осознанный выбор состоявшегося человека. Взгляды Славиной можно не поддерживать, а методы нужно порицать, но не отметить силу этого поступка нельзя.
Вчера совершила акт самосожжения у здания Нижегородского ГУВД журналистка Ирина Мурахтаева, известная под псевдонимом Славина.
У Славиной была полноценная семья, муж, сын и дочь, была собака, машина. Она была в центре внимания, всегда окруженная поклонниками, единомышленниками и друзьями. Были у неё и недруги, поскольку на слова она не скупилась и использовала их когда и как считала нужным. Могла сказать в лоб всё что думает, за что неоднократно подвергалась со стороны силовиков давлению в виде административных и уголовных дел. Всякий раз это был большой скандал, однако заканчивалось относительно хорошо. Не думаю, что Славину посмели бы упечь на реальный срок, как иных российских журналистов, она не давала серьезных для этого поводов.
Однако, пакостили, прокалывали шины, писали угрозы, как и другим заметным в городе людям.
Как журналист Ирина Славина пользовалась в Нижнем влиянием, информация на её сайте Koza press поступала и от читателей со всей области, и из чиновничьих кабинетов, и из Заксобрания. Её читали все, от общественности и полицейских до высших чиновников области, на публикации реагировали. Писала она умно: где-то дипломатично, где-то с едкой иронией, где-то прозрачными намеками обозначая предмет. “Коза” была довольно бодливой, от нее частенько перепадало чиновникам. В общем, как журналист, Ирина успешно себя реализовывала, получала отдачу, имела успех.
Смешно читать, как из Славиной пытаются слепить образ психически неуравновешенной, затюканной системой неудачницы, которая не нашла другого выхода, как свести счеты с жизнью. Славина была уверенной в себе и сильной женщиной, и любые поползновения силовиков вызывали у неё скорее боевой раж. Свои воинственные инстинкты она реализовывала не только в журналистике, но и участвуя время от времени в оппозиционных акциях, за что ей “прилетало” от Системы.
Спокойно отнеслась она и к прошедшему 1 октября у неё в квартире обыску по очередному сфальсифицированному делу. Ирина шла по нему свидетелем и явно не являлась первоочередной целью следователей. Обыски в этот день прошли по десяти нижегородским адресам.
Описав детали произошедшего ещё в первой половине дня в своём Фейсбуке, Ирина добавила: “Со мной все нормально. Но очень настрадался Май. Его до 10:30 не давали вывести на улицу.” Май, как вы догадались, это пёс. В её словах мало рисовки и никакой паники. В течение дня она много работала. Выходили материалы и на “Козе”, и на других городских сайтах. Расписала суть дела, рассказала как у нее проходил обыск, озвучила имена стукачей, благодаря которым дело возбудилось. Последний материал на “Козе” вышел в 23:29.
Запись в Фейсбуке Ирины от 1 октября 2020 г., 17:51: “Если бы они так и не явились ко мне, значит, всё это время я х..ней какой-то занималась. Ведь так? Теперь понимаю, что всё было не зря. Всем огромное спасибо за ту поддержку, которую вы оказываете мне. Ваша капитанская дочка.” Кто-то видит здесь сломленного человека, неспособного выносить далее прессинг системы? Истерику неуравновешенной особы? Нет. Все не зря, значит всё правильно.
Своих либеральных взглядов, которые мне не близки, Ирина никогда не скрывала. И особое место в её записях всегда имела тема полицейского террора, политических репрессий. Её первое громкое задержание - за участие в марше памяти Бориса Немцова, когда Славину оставили ночевать в отделе. Я думаю, она много размышляла о влиянии политических убийств на политический климат в России.
План аутодафе в голове Ирины Славиной возник уже как минимум более года назад. Запись от 19 июня 2019 г.: “Интересно, а если я устрою акт самосожжения возле проходной УФСБ (или прокуратуры города, я пока не знаю), это хоть сколько-нибудь приблизит наше государство к светлому будущему, или моя жертва будет бессмысленна? Думаю, лучше умереть так, чем как моя бабушка от рака в 52 года.” И ответ на вопрос в комментариях: “...я думаю не столько о смерти, сколько может ли моя смерть быть полезной. )”.
Очевидно, что последние события в стране и в Нижнем Новгороде окончательно убедили Ирину совершить свою акцию. Натура Жанны Д'арк взяла верх над журналисткой.
Акция была четко спланирована. Время - успеть попасть в пятничный вечерний “прайм-тайм”, место - не просто у областного управления МВД, а внутри символической скульптурной группы, открытой с большой помпой в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне.
Группа, по замыслу скульптора, символизирует “связь времен”. Рядом на скамейках сидят городовой, милиционер и современный полицейский. Думаю, для Славиной эта композиция представляла собой преемственность машины политического террора и удушения свобод в стране.
Предсмертная запись, 2 октября 2020 г., 15:20: “В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию.” Первое сообщение о самосожжении женщины у ГУВД - около 15:30.
Придя к зданию ГУВД, Ирина Славина привязала себя веревкой к скамейке рядом со скульптурой милиционера, облилась горючей жидкостью, подожгла… Буквально сразу же к ней подбежал прохожий, который попытался вмешаться, однако Славина не подпустила его к себе, дав время пламени разгореться. Ошарашенный мужик снова и снова пытался сбить огонь кепкой, однако за считанные секунды Ирина превратилась в факел… Полиция как всегда не успела, да и не могла, скажем честно, успеть спасти Ирину.
Ирина Славина, нижегородская Жанна Д'арк, создательно совершила над собой аутодафе, протестуя против политических репрессий. Она посчитала, что её смерть принесет России куда больше пользы, чем её жизнь. Трудно представить более мужественный поступок.
Источник
