Разъясню возможные "непонятки" первой части. Итак, что такое “жалкое подобие левой руки”? Это из старого советского анекдота. Дневник онаниста:
- “Сегодня работал левой рукой. Ощущения так себе.”
- “Сегодня работал правой рукой. Настоящий ураган страстей!”
- “Сегодня был с женщиной. Жалкое подобие левой руки!”
Далее. Кто такие “шпаки”? Это все гражданские лица, исключая женщин.
Остановились мы на "пятнадцатилетних" капитанах. Они закурили “Приму”. Это были весьма популярные недорогие сигареты без фильтра, сначала они стоили 11 копеек, затем стали стоить 14 коп. “Пятнадцатилетний капитан” – это главный герой приключенческой повести Ж. Верна. В Советской Армии – это офицер, прослуживший в звании “капитан” не менее 15 лет. Так вот, эти капитаны, Матвеич и Михалыч, когда на службу молодым выпускником училища в часть прибыл наш будущий командир части, уже были капитанами! На груди у каждого из них красовался “бычий глаз” – знак об окончании среднего военного училища (ВУ), они видали многое и боялись только одного (но не сильно) – увольнения по предельному возрасту пребывания на военной службе. В то время для капитанов он был установлен в 40 лет. В описываемый момент им уже было за 40, но командир части ежегодно продлевал им срок службы, поскольку это были эпические личности, символы уходящей эпохи и абсолютно надёжные офицеры. Монстры!
Вот, представьте себе, как-то в воскресенье утром, в июле, около 9.00, я окончил свою службу в солдатской казарме на пл.2 в качестве ответственного и, поскольку мотовоз на пл.10, т.е. в город Ленинск, отправлялся вечером, отправился на автотрассу ловить попутку в город. Температура воздуха неуклонно приближалась к 45 градусам, бессонная ночь давала о себе знать, мучила жажда и не было никакой перспективы уехать: воскресенье – значит почти нет транспорта, шпакам обычно запрещено подбирать военных, военным запрещено подбирать гражданских, военные строители были непредсказуемы: могли подобрать, а могли и нет…
На пятачке у трассы я заметил двоих офицеров. Подойдя поближе понял, что это были Матвеич и Михалыч. Я был без кителя, в одной рубашке, китель через руку. Эти же кренделя были одеты по полной форме и, казалось, дискомфорта не испытывали. Поскольку я был лейтенантом 2-го года службы, а они целые капитаны, я не стал фамильярничать и расположился поодаль, но недалеко от них, метрах в пяти, чтобы не опоздать с загрузкой своего туловища в транспорт, если он тормознёт возле них. Лейтенантов всякие козлы из гражданских любили “учить” расторопности, но когда встречались с ними лицом к лицу на танцах в Доме офицеров, мгновенно сливались.
Стояли мы долго. Пошёл двенадцатый час дня, Михалыч периодически обращался к Матвеичу: “Что-то в горле пересохло!” И они прихлёбывали из фляжки во влажном чехле. У меня же фляжки с водой не было: её скоммуниздили в общаге, где я жил. Армейская фляжка в х/б чехле в те приснопамятные времена была табельным имуществом и подлежала сдаче на склад части при увольнении с военной службы, переводе в другую войсковую часть и т.п. Я был несчастен. Наконец, капитаны сделали вид, что заметили меня. Типа:
- О, летёха, а ты откуда взялся? Попить хочешь?
- Да не мешало бы, – ответил я.
Михалыч протянул мне фляжку, а Матвеич, отвернувшись, стал рыться в портфеле. Я с благодарностью к старшим товарищам принял фляжку с живительной влагой, в голове у меня зазвучало: “Учгудук, три колодца!”, с вожделением сделал мощный глоток – и чуть не рухнул на раскалённый песок! Во фляжке был чистый спирт… Матвеич, не мешкая, достал из портфеля луковицу, я впился в неё зубами. Она показалась мне сладким фруктом, и после этого жажда и жара как-то отошли на второй план. Затем подъехал строительный ЗИЛ-130, мы залезли в кузов и через полчаса были уже на пл.10, в г. Ленинске, лучшем городе страны после Москвы и Ленинграда…
От всей души поздравляю с праздником всех солдат, сержантов, старшин, прапорщиков, офицеров, генералов, гражданских специалистов и ветеранов Космических войск ВС СССР и РФ, а также членов их семей, желаю всем крепкого здоровья, материального благополучия, хорошего настроения и как следует врезать за праздничным столом!