Ива уже проснулась нездоровой. Сигналы собственного тела она слышала хорошо, но обычно предпочитала игнорировать. Сейчас это было совершенно неуместным капризом – взять и заболеть. Впрочем, этого следовало ожидать – купаться и мыть голову пришлось в едва протопленной ванной, поливаясь чуть подогретой водой.
Ива привела себя в порядок, свернула спальник и вернулась в комнату, откуда тянулись съестные запахи.
Она вошла без стука.
– Доброе утро, – спокойно поздоровалась она и несколько растерялась, увидев Майера, растянувшегося на её кровати, прямо с ногами поверх одеяла.
Ладно бы просто лежал, но капитан ещё и трапезничал яичницей с беконом, вприкуску с сухарём, который невероятно хорошо крошился. Дравин завтракал, сидя на раскладушке Майера, он вежливо улыбнулся.
– Простите, я занял вашу кровать, – Артур макнул сухарь в сгущенку. – Я так понял, она вам не нужна.
– Ничего страшного, капитан, приятного аппетита, – спокойно отозвалась Ива, сев рядом с Дарвином. – Я думал, мы на сухпайке.
Дарвин кивнул.
– Мы прихватили с собой кое-что, – признался он, допивая кофе. – Кухни здесь нет, но печка годится, чтоб пожарить на ней яичницу. Яйца мы вам оставили, а по поводу бекона, мы с капитаном решили, что приличная балерина упадёт в обморок, если предложить ей такое и…
– Вы съели мой бекон, – безразлично констатировала Ива. – Я не в обиде, но я заберу ваш сыр. Есть кастрюлька или что-то подобное?
Дарвин покачал головой.
– Выменяйте у солдат на водку, – ехидно посоветовал Артур. – Вы не слишком умно поступили, госпожа Леман. Поменять спальник на бутылку – в военное время это бы назвали диверсией.
– В мирное время непринято спать в одной комнате с малознакомым мужчиной, – сухо отозвалась Ива.
– Мы можем спать втроём, – подмигнул ей Дарвин. – Я не дам вас в обиду.
Артур демонстративно потянулся, нежась в её постели. Ива ещё немного порылась в пайке, в железной кружке развела сухое молоко, добавив в него ложку малинового джема из реторт–пакета, размешала. Пить надо было быстро, пока не остыло, но Ива ловко, ногой, подцепила ремень своей сумки под кроватью, достала её и вытащила увесистый фолиант. Закутавшись в одеяло, госпожа Леман забилась в угол на раскладушке и принялась читать.
Дарвин глянул на Артура, мол, игнорирование полное и абсолютное. Капитан пожал плечами.
Дарвин склонил голову к плечу, чтоб прочитать название на корешке:
– Вудди Эриксон… Ст… Арр!
Внятную речь лейтенанта прервал яростный рёв – Ива чуть не обварилась молоком, так резко он вскочил. Артур победно хохотнул.
– В чём дело? – возмутилась Ива.
– «Становление Империи», – Майер озвучил название книги. – Мы штудировали его в Академии. А кое–кто пересдавал историю. Четыре раза.
– Вудди – старый паршивый козёл! – огрызнулся Дарвин, панически мечась по комнате. – Старикашка был абсолютно не в себе! Да это… Этот! Он сам засыпал на лекциях.
– А ты вместе с ним, – вяло напомнил Артур. – Да, старик и впрямь еле на ногах держался, не знаю, как он только сохранил такой ясный ум... Ты знаешь, многие до сих пор думают, что именно твоя последняя пересдача стала для него роковой.
Ива долго смотрел на Артура.
– Вудди Эриксон преподавал вам историю? – спросила, потом посмотрела на талмуд в своих руках, как–то беспомощно вздохнула, признав: – У вас лучшее в Империи образование. Я ужасно вам завидую.
Капитан приподнялся, глядя на неё.
– А вы…? – спросил. – Вы вошли в труппу сразу после лицея, верно? В «Белой птице» плохое образование?
– Физическое воспитание, в основном, – ответила Ива, заправив за ухо выбившуюся прядь. – Многим пренебрегают. Родители поэтому и не собирались меня туда отдавать. Я брала частные уроки у мастеров бального танца и училась на дому.
Артур сел на постели.
– Считаете, Вероника испортила вам жизнь? – спросил он напрямую. – Тем, что отдала вас в лицей?
Ива коротко глянула на Артура, перелистнув страницу.
– Вероника мне чужой человек, – объяснила. – Чужие люди и не должны друг о друге заботиться.
У Артура по спине пробежали мурашки.
– Ты неправа, – не удержался он. – Она не считала тебя чужим человеком.
Ива хмыкнула.
– Капитан, – позвала елейно, чуть склонив голову в его сторону. – Я вижу, вам есть, что рассказать. У вас, видимо, занимательная история о моей тётушке, хотя она и была вас… На сколько, лет на десять старше? В любом случае, у меня нет никакого желания об этом слушать.
После горячего молока Иву немного разморило. Она вынужденно отложила книгу. Прилегла.
– Вы здоровы, госпожа Леман? – поинтересовался Дарвин.
– Абсолютно.
Он подошёл, потянулся к ней, чтоб тронуть лоб, но Ива точным, быстрым движением, которого Дарвин не ожидал, перехватила его запястье.
– Лейтенант, – проговорила она твёрдо. – Я здорова.
В этот момент, поймав её реакцию, видя, как судорожно длинные белые пальцы стиснули запястье Дарвина, Артур и углядел тот самый надлом. Он был очевиден и раньше, но теперь эта трещина разрослась до пределов гигантской впадины. Артур смотрел на неё, не отрываясь.
– Перелягте на кровать, – попросил он, поднявшись. – У окна вас продует ещё сильнее.
***
По инструкции Артур не мог оставить объект наблюдения в комнате, где есть окно. Впрочем, к вечеру Иве стало настолько плохо, что возражать его присутствию она уже не могла. Артура это серьёзно пугало.
– Да, госпожа Леман, на сухпайке мы вас не выходим, – пробормотал он, присаживаясь перед её кроватью и протягивая кружку с водой.
Когда она приподнялась, заботливо взбил подушку. Влажные волосы, светлые-светлые, как лимонная мякоть, облепили усталое бледное лицо.
– Спасибо, – севшим голосом ответила Ива.
Простуда – это не шутки. А если и вовсе грипп? Или ангина? Худшим предположением могла оказаться плесень, но это заболевание распространялось с такой скоростью, что сам он уже непременно заразился бы.
Если днём, отсыпаясь, Ива ещё могла сопротивляться, то теперь, когда симптомы ухудшились и стали такими явными, капитан послал за врачом. Несмотря на довольно юный возраст Вёлеф Кравиц был лучшим военно-полевым хирургом, которого Артуру, да и всей комендатуре, доводилось встречать.
– Что тут у вас? – Кравиц вошёл, как обычно, недовольный, словно разбуженный.
Молодой мужчина двадцати шести лет, растрепанные каштановые кудри, подтянутый и стройный, с правильными чертами и выразительными кофейными глазами. Волосы он носил на колониальный манер, отпущенные до плеч, перевязывал их красным шнурком.
Вообще–то, за такое следовало бы пороть, но на подобного рода вольность Артур закрывал глаза из-за исключительных талантов Вёлефа.
Кравиц протянул Иве градусник, потом кивнул, снимая с шеи статоскоп, но остановился, глядя на Артура в ожидании.
– Что? – не понял тот.
– Капитан, – укоризненно позвал Кравиц, изогнув бровь. – Ну, право слово...
Артур одумался, но недостаточно – вместо того, что б выйти, он резко отвернулся. В темном окне поймал её отражение… Вернее, как она стягивает через голову рубаху. Он хотел опустить глаза, но взгляд вдруг зацепился за что–то, уловил движение и блеск.
Майер чуть обернулся и стал наблюдать за раненым лебедем. Ива сидела к доктору спиной – Артур удивился чётко–очерченному каркасу мышц, понял вдруг, что Ива Леман – отнюдь не хрупкая девочка, её тело, девичье-нежное, тонкое, было ещё и сильным. Балетную осанку можно ровнять с солдатской выправкой.
Она чуть приподняла волосы, отвела их за плечо. Артур понял, что ему не померещилось – длинная золотая цепочка, едва заметная. Пока Ива снимала рубаху, она, должно быть, запуталась и перевернулась застежкой вперед, а кулон упал за спину. Только это оказался не кулон. Она носила на груди золотое кольцо с бриллиантом. Обычно… Обычно такие кольца дарят на помолвку.
– Хрипов нет, – установил Вёлеф. – Вас знатно лихорадит, но это только простуда. Нужна хорошая еда, здоровый сон и много воды. Микстуру от кашля сейчас принесу. Есть жаропонижающая вытяжка, но вам она вряд ли поможет. Больше ничего сделать не могу.
– У неё очень высокая температура, – вмешался Артур, полноценно обернувшись, когда Ива оделась. – Ты это так оставишь?
Вёлеф сделал совершенно невинное лицо и пожал плечами.
– Давай дадим ей метамизол, – с готовностью и энтузиазмом предложил он. – Пусть у неё на хрен откажут почки. Зато жар как рукой снимет.
Артур посмотрел на него тяжелым взглядом. Вёлеф развёл руками.
– Я сейчас пустой, – признался он. – А даже если б и было что, я бы подумал. Не кипятись. Госпожа Леман отопьётся, отоспится и придёт в себя.
Артур велел со следующим отчетом во дворец отправить сообщение, что госпожа Леман больна, а также приложить список со всем необходимым. Ругаясь сквозь зубы, он забрал у Кравица нужные лекарства, поставил у постели Ивы табуретку, нагромоздив все пузырьки, и снова дал ей стакан воды. Ива пила нехотя.
– Что он имел в виду? – откашлявшись, спросила хрипловато. – Когда сказал, что пустой.
– Это государственная тайна, – мягко ответил Артур, сидя у её ног. – Но, если пообещаете ответить на мой вопрос, я вам её открою.
Ива пожала плечами, глянув на него чуть смешливо.
– Хорошо, – согласилась.
Артур вздохнул.
– У нас очень слабая фармакология, – признался он.
Ива фыркнула – тоже, мол, открыл страшную тайну.
– Иногда на фронте, – несколько устало и мрачно проговорил Артур, – мы используем антибиотики, тогда выбор становится между ампутированной ногой и отказавшей почкой. А в Кайзервальде, тем временем… Нужно пять дней, чтобы вылечить плесень у ребенка.
Ива покачала головой, глядя перед собой.
– Перед больными детьми вся национальная вражда должна отступать, – сказала она негромко.
Артур кивнул.
– Жаль, Кайзер так не считает, – признал он.
– А как считает Маркус? – Ива чуть тронула больное горло.
– Его Величество готов к рискам шпионажа и диверсии ради обмена опытом, – ответил Артур. – Только кайзерцам больше не нужен мир. Они оскорблены. Они сильны.
– Они сильны, – повторила Ива, колко глянув на Артура: – Вы соврали.
– Почему? – растерялся он.
– Маркус, быть может, и готов к диверсии и шпионажу, – хмыкнула она, – но слабости Империи он обнажать не станет. Коллаборация нужна слабому, сильному – не нужна.
Артур смотрел на неё внимательно, чуть улыбнулся, но не ответил ничего. Ива покачала головой.
– Так Вёлеф занимается контрабандой? У него есть кайзерские лекарства? Так почему мы не можем их… изучить и сделать что–то своё по аналогии? Это ведь возможно? Простите, я не сильна в медицине. И за это ведь, наверное, под трибунал угодить можно?
Артур кивнул, нехотя отвечая на её вопросы:
– Наши медики работают над этим, – уклончиво ответил он.
Знать реальное положение дел с медикаментами, об их нелегальной поставке и продажах Иве не стоило. Никому не стоило. Он взъерошил тёмные волосы, снова поглядел на Иву.
– Многим приходится прибегать к контрабанде, – признал он. – Особенно личным докторам в богатых домах.
Ива хмыкнула. Артур знал, о чём она думала – любой бы подумал об этом. О самом очевидном: о том, что не все дома богаты, не у всех есть личный доктор. Впрочем, Ива не стала этого озвучивать.
Какое–то время они молчали.
– А вы знали, что большинство уффинцев до сих пор предпочитают лечить свои недуги у знахарей? Они не ставят под сомнение существование высших сил и считают ведьм проводниками, – Артур попытался несколько отвлечь её от печальной правды. – Ива Леман верит в ведьм?
– Это и есть тот вопрос, который вы хотели мне задать? – Ива устроилась поудобней, прикрыла глаза.
Артур помолчал.
– Нет, – признался. – Я хотел спросить о вашей странной подвеске. Вы знаете, кольца обычно надевают на палец?
– Да что вы говорите? – иронично воскликнула, но тут же закашлялась Ива.
Чуть помолчала, а потом достала цепочку, покрутила в руках кольцо.
– Это мамино, – сказала она. – Обручальное.
Артур кивнул.
– Вы говорили, Леон украл все драгоценности, – вспомнил он и потянулся к пальцам Ивы, глянул на неё нежно, а потом накрыл её ладонь, вместе с ней тронув кольцо. – Надо думать, оно единственно осталось.
Ива кивнула, быстро пряча цепочку под рубаху.
– Спасибо за вашу заботу, – сказала она. – Это невероятно...
Майер улыбнулся, удержавшись, чтоб не прикоснуться к ней, не убрать влажные волосы с лица, не тронуть плечо… или не коснуться виска губами.
Ива легла на бок, укрылась, глядя перед собой.
– Невероятно ценно, – поблагодарила она, закрыв глаза.