Привет мои неопознанные читающие объекты. В общем что. Ваш Читающий Кот поразмыслил немного и решил сегодня показать для вас литературного Бога. И не одного, а много. Если добавить конкретики- это литераторы-эстетики. Даже в описании человеческих ужасов, они не уподобляются бульварным трепачам с улицы. Это волшебники крепкого подлинного слова, а не фанатики журчащего пустословия.
Просьба обойтись без злословия, к моей манере празднословия. Таковы уж мои условия.
Когда на рифму заскочу- сам от себя торчу. Только половину лучше не вслух- а то оставят без обоих ух. Я бы и через раз постеснялся стихоплетенью, больно уж матершинно выходит мое увлечение. Беда даже не в цензуре, а в иронично подстрекательской образуре. Не могу отказать себе в этой скрытой халтуре, нравиться похихикивать в приватном мысленном стриптизюре. Что поделать, соблазнительная альтернатива, всем их кислым мотивам. Очень приятно заканчивать каждый их наглый ворчливый стон, фразой типа: « Да пукни и выдохни, глупый надутый слон». На повсеместное: « А почему мы должны принять на работу именно вас ?» «Господи, потому что на заднице у меня ананас ». Или, На: «Вы почему с сигаретой? Отвечать: «Молчали бы с рожей- котлетой. Будто мое курение- хуже чем ваше гажЕние», На фразу: « Вы собрали не все бумаги», трелеликать : «Вы в аду соберете аншлаги». На каждое: « Я знаю чего хочу, я заслужила» , продолжать про себя: «Королева нажралась мыла». Увлекательное выходит диво. Попробуйте, жить станет мило. Только не выпустите мимо, то, что им слышать- хило. Заправьте добротным матом ( пример не приведу- бан потом), но тут вариаций полно, волю дал- и остановка уже далеко. Рифмадуй- приятель хороший, они тебе скажут : «Дуй», он скажет: «Колошей, прямо по центру рожи». Они прогундят: «Закройте окно, нам дует», а он напоет: «Ничего, пусть твои подбородки дрейфуют». Они скажут: « Что ты все время хнычешь!», он прибавит: « Ты и во время сна грубости курлычешь». Они: «Ну и что тебе дали твои книги, ты же себя не устроил!», а он: « Зато гляди как я твой пяти струнный рояль настроил!» Они тебе: «Балбес, Не поминай Господа всуе!» ,а он: «-Иисусе, ты их делал или халтурил?»
Короче прием понятен, я просто неадекватен.
На пару минут с вас хватит, а потом меня снова прихватит.)
Пожалуй начнем, встречайте Лев Николаевич Толстой- погибайте.
Л. Н. Толстой «Воскресение»
Не то воскресение , которое день недели конечно же. Толстой не настолько тривиален) Я понимаю, какую реакцию подневольно каждый раз вызывает в списке советов к прочтению какая-нибудь русская классика, во всяком случае для людей, которые еще не попали в эту могучую , нестерпимую, неподъемную и самую сильную секту. Что-то вроде дрели, которая хоть и не через стенку к соседям, и не то что бы громко, а так, где то через пару этажей от вас, но все равно однако же слышно, и как-то незаметно надоело и подбешивает. У меня так и было раньше, пару жизней назад. Теперь я понимаю, людей , которые не внимательно и улыбчиво слушают всех этих недальновидных ослов говорящих: «Да пфффф, камон, в классике ничего особенного, я не напрягаясь вам сходу могу десяток книг назвать самого высокого пошиба, вызывающее несравнимо большее благоговение, чем вся эта канитель с «вечной литературой».Ага. Кажется, я и сам говорил нечто подобное, примерными формулировками, как будто бы даже подчеркивая сознательно свое страстное нерасположение. Это конечно непростительные «интеллектуальные» судороги, невменяемое безобразие. Но сейчас конечно смешно, потому как я и сам теперь один из этих молчаливых полуулыбающихся людей, знающих, в чем весь этот секрет, и как бы ждущих, когда его поймет тот, кто вновь и вновь так неоригинально ошибается. И если вы действительно любите книги, по-настоящему любите, не «добавочно» к своей собственной жизни, а неотъемлемо, как одно из самых крепких ее составляющих, то рано или поздно, вы все поймете. Может завтра, может когда вам стукнет 50. Может когда 50 стукнет вашему ребенку. Это , конечно яд. Яд и отрава. Вам не будет лучше от этих книг и легче тоже не будет. Это инстинкт самосохранения морали, если хотите, доведенный до самой высокой болезненной границы, не дающий вам успокоиться , не позволяющий торговаться, мешающий жить. Но самый необходимый, утробный, рычащий, стонущий и убивающий. Самый честный.
Типчики находящиеся по ту сторону интереса, уже наверняка устали и заскучали, и приготовились аргументировано спорить. Выдохните, бестолково.
С сюжетом произведения так сказать закончили, в моем стиле пересказа, конечно же. Когда ни строчки сути и пол страницы лирической мути. Пока я все это писал, поймал себя на интересной мысли… Знаете, вот что забавно…«Воскресение» Толстого произвело на меня даже большее впечатление, чем «Война и мир». Спасибо тебе Лев Николаевич, за то,что повесил миру на плечи свои произведения. Они чудовищны и прекрасны.
Фридрих Ницше «Странник и его тень»
Книги Ницше- оскорбление вашего рассудка. Но не в смысле убогости автора ( Error 404) , а в отношении осознания убогости собственных мозгов и мировосприятия. Уверяю вас, вы поймете любую его книгу очень скоро и хорошо, но то, что вы поймете вас испугает и обезмолвит. Лично для меня показатель виртуозности автора- мое онемение перед ним. Когда я просто растерян, изумлен и восхищен его произведениями ровно настолько, насколько мне не хватает слов что бы об этом сказать. И как правило я спустя года полтора, а то и два, с горем пополам, полузабыв то, о чем читал, весьма фальшиво и допотопно начинаю «мочь» о ней говорить. Хотя упаси меня Кошачий Боже решить освежить ее в памяти и увлечься чтением вновь, потому что иначе я снова впаду в маразматический молчаливый ступор еще на год. Что конечно немного некстати. Вот и сижу, поглядываю на нее нервически и подобострастно, будто эта шокирующая штуковина даже и мысли мои неудачно сформулированные о ее восхвалении может прочесть и укоризненно раздавить одним единственным речесшибающим словосочетанием. И знаете, ведь действительно может, потому как кроме вот этого неубедительного катехизиса я так ничего из себя и не смог выдавить. Печать полного безмолвия имени Фридриха Ницше- весьма серьезная вещь, как видите.
Оноре де Бальзак «Отец Горио»
Отец Горио- это мораль добровольного страдания .Это неслышные рыдания. Это горечь родительского изгнания, неизмеримого истязания, угасания и порицания. Это, когда ты читаешь- и стонешь, потому что сердцем тонешь, потому что остановиться не можешь, потому что такую печаль- не урезонишь. Это вопли души, в глупой затее жизни. Это остервенение судьбы, которая тебя стиснет. Это когда не остается ничего иного кроме как сделаться сумасшедшим , но тебе не предназначен такой подарок, так что уйти в шизофреники не с чем. Это возвышенная добродетель родителей, в которой любовь- уже вера, это когда чувство правды становиться слепо, без меры. Это когда неправильный выбор- есть уже полноценное правило. Это когда совесть вовсе тебя оставила. Это когда единственный аргумент – нежность. Это когда детское сердце- снежное. Это когда прочитав- ты становишься поседевшим. Это когда устав, ты понимаешь , что с твой жизнью- не с чего. В сравнении с этим судьба твоя- детские слезы о разбитой коленке. Тогда как там- адский шум скулящих сердец в одиноких холодных стенках.
Знаете, бывают книги, которые составляют вашу гордость. Да, не вы писали ее, зато какая бездонность. Как будто прочитав- вы присвоили эту могучую тяжесть, а подостыв, почувствовали поющую ясность. Будто бы автор и не человек совсем, будь иначе как бы он жил с этим всем?Откуда берется эта пронизывающая способность, создавать из низшей человеческой трагичности - бесподобность . Даже не знаю, кого бы она не подкосила? Только если сердцем ты- абсолютно бессильный. Возможно, если единственный предмет вашей досады- это не достаточно роскошная усадьба. Или , положим, вас тревожат, не слишком подобострастные в вашу честь рожи .Не знаю, допустим, что таких как вы мы упустим. Ваш Читающий Кот полагает, что подобных ребят эта литература отторгает. Априори невозможен союз в котором у меня - чувствительный блюз, а у них- открытый цинизма шлюз. А вам, мои братья читательских болезненных слез, я еще один повод поплакать над книгой подвез. Эту неприкосновенность святых родительских горьких чувств, я ни описать, ни утешить, ни измерить никак не возьмусь.
Пожалуй ,на этом я уберусь. Пойду, навещу свою легкую грусть, мы знакомы с ней наизусть.
Ваш- Читающий- Кот, обещаю, скоро вернусь…