Расскажем в этой статье
Тема влияния видеоигр на психику регулярно поднимается, и даже не раз в год, а на протяжении всей истории существования игровой индустрии. Чаще всего центральные телеканалы, эфиры радиостанций или любые другие источники на просторах медиа-ресурсов льют на видеоигры тонны негатива. На цифровые развлечения ссылаются при каждом удобном случае, когда речь заходит о повышении агрессии в социуме и преступлениях, совершенных людьми с психическими расстройствами. В разное время СМИ во всех бедах обвиняли Doom, Postal, Manhunt, Call of Duty: Modern Warfare 2, GTA V… доставалось и совершенно безобидным играм. К сожалению, подобные утверждения можно часто слышать от тех, кто плохо разбирается в вопросе и имеют весьма размытые представления о влиянии развлекательных медиа. Периодически в России пытаются принять какие-либо меры чиновники и общественные деятели: например, Елена Мизулина, Сергей Железняк, Франц Клинцевич, Владимир Бурматов, Валерий Селезнёв и другие, на чьи комментарии о связи видеоигр с трагическими происшествиями можно наткнуться в ряде СМИ, даже если речь идёт об опосредованном присутствии.
Чтобы выяснить, насколько подобные утверждения соответствуют действительности, я решил рассмотрел разные случаи — как у нас, так и на Западе, а также взял комментарии нескольких экспертов, имеющих прямое отношение к этой теме.
Ольга Морозова, Владислав Архипов, Олег Павлов
Ольга Морозова — специалист по когнитивной психологии и психологии видеоигр, научный сотрудник Института психологии РАН, сотрудник Московского центра исследований видеоигр, психолог спорта. За плечами имеет 5 лет научной работы и 6 лет опыта диагностики и развития команд (в том числе, киберспортивных). Входит в экспертный совет по развитию киберспорта при Государственной Думе и является создателем и главредом проекта Игрология, в рамках которого вместе с соавторами рассказывает о научных исследованиях медиа-развлечений и киберспорта.
Владислав Архипов и Олег Павлов участвовали в работе центра прикладных исследований и разработок Санкт-Петербургского государственного университета, который совместно с ЭСИИ делал обзорную работу, вобравшую зарубежные научные исследования о положительном влиянии игр на геймеров. Олег — консультант ЭСИИ, Владислав — доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, советник практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons. Также он эксперт в области правового регулирования отношений в Сети, правовых аспектов индустрии видеоигр и автор ряда научных и экспертных публикаций по правовым проблемам в данной области.
РЕАКЦИЯ НА ЗАПАДЕ
Ольга Морозова: Важно отметить, что нападки на видеоигры — это не что-то новое и уникальное. Все аргументы, которые приводят сегодня противники видеоигр, звучали в 60-80-е годы в адрес жестокого телевидения. Тогда в США наблюдался резкий всплеск преступности, и общественность искала этому простое объяснение.
В 1972 году правительство США опубликовало «Отчет Генерального Хирурга» о влиянии медиа-жестокости на общество — это был объемный научный документ, в котором ученые обсуждали существующие исследования на эту тему. В отчёте авторы делали аккуратный и мягкий вывод о негативном влиянии жестокого ТВ (мол, у нас есть свидетельства о небольшом повышении агрессивности, но их мало, и они не однозначны), однако многие журналисты, а за ними и общественность, посчитали вину телевидения доказанной. «Отчёт Генерального Хирурга» дал сильный толчок нападкам на жестокие медиа. И когда начался бум игровой индустрии, аргументы против жестокого ТВ, порожденные и отработанные в неспокойные 70-е, начали слово в слово переноситься на видеоигры. Из-за того, что они позволяют отыгрывать насилие, а не просто смотреть на него, они стали более легкой мишенью.
Сегодня, когда нам легче увидеть глобальную картину, никакой связи между ростом насилия на экране и в реальной жизни мы не находим. Например, последние двадцать лет в США беспрецедентное количество крови на экране и растущая любовь к жестоким видеоиграм сопровождается резким падением преступности — с 1996 года по 2011 количество преступлений среди несовершеннолетних упало на 80%. Однако страх уже глубоко укоренился в обществе.
Массовый расстрел в школе Колумбайн
Одним из наиболее освещаемых резонансных случаев стал массовый расстрел в школе Колумбайн в США в 1999 году. 20 апреля подростки Эрик Харрис и Дилан Клиболд совершили вооруженное нападение на школу, в которой учились — в результате пострадало 37 человек, 13 из которых были убиты, а сами преступники решили покончить с собой ещё до начала штурма.
Расследование показало, что и Харрис, и Клиболд проходили курс тренингов по управлению агрессией из-за прошлых проблем с законом и оба были поклонниками Doom. К ней Харрис сделал модификацию, где было два игрока с бесконечным боезапасом, а противники беззащитны — психологи же отмечали, что, таким образом, ребята играли в бога, а в своих видеодневниках сами Харрис и Клиболд сравнивали нападение с «гребаным Doom'ом».
Этот случай стал одной из опорных точек для эксплуатации страхов СМИ, и когда происходят подобные события (а расстрелы в школах там, к сожалению, нередкое явление), журналисты, как правило, пытаются скинуть вину на видеоигры, а не на реальные проблемы социума и конкретно взятых людей.
Расстрел в гимназии Гутенберг
26 апреля 2002 года Роберт Штайнхозер произвёл массовый расстрел гимназии Гутенберг, в результате пострадало 24 человека, 7 из которых погибли. Для нападения Штайнхозер выбрал день всеобщего экзамена и убивал всех, кто попадал в его поле зрения. Исключение было сделано лишь для бывшего учителя — Райнера Хайзе. Он закрыл Штайнхозера в кабинете, после чего отправился за помощью. Как и в случае расстрела школы Колумбайн, убийца покончил с собой не дожидаясь полиции.
Расследование выявило пристрастие Штайнхозера к Counter-Strike, за которой тот проводил большую часть свободного времени, а действия во время атаки на школу были похожи на классический матч в CS. C собой у преступника были дробовик, пистолет и камуфляжный костюм (Штайнхозер всегда играл за сторону террористов). И несмотря на официальную версию — месть за исключение из гимназии, журналисты вновь подхватили версию о негативном и опасном влиянии игры на психику молодого человека.