Можно высказать предположение, что адыгейский «капщ» и кабардинский «щIэпщ» когда-то имели ритуальное, а возможно, и магическое значение. Капш устраивали, как правило, вечером, для раненых или тяжело больных с переломами костей. Эти вечера, нередко продолжавшиеся несколько дней подряд, характеризовались обилием разыгрывавшихся увесилительных и сатирических народных сцен, в которых фольклор играл главную роль. Капши устраивались обычно родственниками и близкими больного. На них приглашались ближайшие соседи и другие жители аула, преимущественно молодежь обоего пола. Замужние женщины на капш не допускались, посещение его девицами считалось весьма приличным и даже необходимым. Ни отец, ни мать больного никакого участия в капше не принимали, ибо любое проявление чувств сострадания к детям вызывало общественное порицание.
Непременным элементом капша были театрализованные сцены, причем каждый присутствующий обладал непременным правом активного в них участия. Здесь каждый мог показать свое мастерство певца, рассказчика или музыканта. Считалось, что активное участие в пантомимических действиях, а также в играх приличествует любому посетителю, особенно же молодежи, занимавшей на этих вечерах доминирующее положение. И все же, в каждом ауле были известные народные музыканты, поэты, певцы, называемые джегуако (играющие), представлявшие на капшах основной репертуар. На джегуако, а также на ажагафа возлагались и другие заботы по организации и «режиссуре» всего вечера в целом. Собственно говоря, они выступали организаторами вечеров для раненых.
Обычай наподобие адыгского капш известен и у абхазов. М. Джанашвили в своем этнографическом очерке «Абхазия и абхазцы» говорит, что «к больному обыкновенно приходят по вечерам и проводят около него целую ночь, поют, пляшут или рассказывают сказки, отпускают остроты и пр. с целью как-нибудь развеселить больного…».
У адыгов капш обыкновенно проводили в кунацкой или одной из самых больших комнат дома. Бывало немало случаев, когда капш для раненого воина устраивали в другом ауле. При этом расходы по его обслуживанию покрывались безвозмездно посторонним человеком, который впоследствии становился по адату побратимом раненого или близким его роду.
Можно высказать предположение, что адыгейский «капщ» и кабардинский «щIэпщ» когда-то имели ритуальное, а возможно, и магическое значение. Капш устраивали, как правило, вечером, для раненых или тяжело больных с переломами костей. Эти вечера, нередко продолжавшиеся несколько дней подряд, характеризовались обилием разыгрывавшихся увесилительных и сатирических народных сцен, в которых фольклор играл главную роль. Капши устраивались обычно родственниками и близкими больного. На них приглашались ближайшие соседи и другие жители аула, преимущественно молодежь обоего пола. Замужние женщины на капш не допускались, посещение его девицами считалось весьма приличным и даже необходимым. Ни отец, ни мать больного никакого участия в капше не принимали, ибо любое проявление чувств сострадания к детям вызывало общественное порицание.
Непременным элементом капша были театрализованные сцены, причем каждый присутствующий обладал непременным правом активного в них участия. Здесь каждый мог показать свое мастерство певца, рассказчика или музыканта. Считалось, что активное участие в пантомимических действиях, а также в играх приличествует любому посетителю, особенно же молодежи, занимавшей на этих вечерах доминирующее положение. И все же, в каждом ауле были известные народные музыканты, поэты, певцы, называемые джегуако (играющие), представлявшие на капшах основной репертуар. На джегуако, а также на ажагафа возлагались и другие заботы по организации и «режиссуре» всего вечера в целом. Собственно говоря, они выступали организаторами вечеров для раненых.
Обычай наподобие адыгского капш известен и у абхазов. М. Джанашвили в своем этнографическом очерке «Абхазия и абхазцы» говорит, что «к больному обыкновенно приходят по вечерам и проводят около него целую ночь, поют, пляшут или рассказывают сказки, отпускают остроты и пр. с целью как-нибудь развеселить больного…».
У адыгов капш обыкновенно проводили в кунацкой или одной из самых больших комнат дома. Бывало немало случаев, когда капш для раненого воина устраивали в другом ауле. При этом расходы по его обслуживанию покрывались безвозмездно посторонним человеком, который впоследствии становился по адату побратимом раненого или близким его роду.
