Политика, кефир и любовь.

Как мы видим, гипотеза, что кефир появился как один из «побочных результатов» Кавказской войны 1817-1864 годов, весьма возможна.

Хотя эту «войну» всё же правильнее было бы (на мой взгляд) называть «военным присутствием». Или даже - «тактическим противостоянием империй». В котором Кавказ стал «заложником». (Но зато, занятый Россией, он не стал «фронтом»!) Историк Р.А.Фадеев только в 1860 году (когда уж более 40-ка лет длился этот затянувшийся русский военный поход) впервые применил к нему термин: «Кавказская война».

То есть, в течении 40 лет, эти вяло текущие события на Кавказе «за войну» в России ни кто не воспринимал.

Кавказ был неоднороден. Что и вызывало столь затяжные, но относительно вялые действия русской армии. Армия не столько воевала, сколько стояла гарнизонами. Обозначая, в этом регионе, свое «присутствие» специально для Англии и других "побочных друзей".

1837 г. Русская армия на Кавказе воевать не спешила. Кавказская война 1817—1864 гг.

Активные военные действия, в необходимости которых убедили царя знающие менталитет кавказцев люди, начались только к концу этой «войны». Собственно, они быстро и положили конец «войне».

В этом регионе, за исключением Грузии, уже имевшей царей (и которые желали защитить свой христианский народ с помощью христианской России), проживало ещё около 50-ти малых народов с первобытно-общинным укладом жизни, не имевших государственности.

Разные языки, разные веры, обычаи «кровной мести» (такой обычай не «варварский», он, скорее, выступал «сдерживающим фактором» от беспричинного убийства другого человека) - все разом варилось в этом горном цветистом «котле».

Поэтому горец, поставленный в условия: «надо как-то выживать», всегда уважал «силу». А вялые действия соперника расценивались им, как «слабость». И эта «слабость» могла оттолкнуть горцев от России. Сделав «войну» просто «бесконечной». Потому что слабаков не уважают. А у того, кто считает себя "сильным", всегда есть уверенность, что он легко способен "победить слабого". Если бы не нашлись люди, убедившие русского царя в проявлении необходимой силовой активности на Кавказе, простой житейский русский расчет на: «Они все поймут, все равно мы с ними по-доброму уживемся»,- длился бы ещё весьма долго.

Впрочем, неоднородным Кавказ остался и сегодня.

Хотя Грузия, благодаря русской защите, всё же сумела выжить и сохраниться цельным народом. Со своим языком и обычаями. И теперь, после развала СССР, вроде как (по крайней мере, на словах), даже пытается воссоздать свою собственную былую независимую государственность.

Грузия осталась христианской. Флаг Грузии, состоящий из пяти красных крестов на белом фоне, «один в один» напоминает красный «Иерусалимский крест», который показан ниже. (Хотя есть утверждения, что с религией этот флаг не имеет ничего общего: ну, тут уж кто его как воспринимает в самой Грузии). У креста такого имеется ряд значений. Но, как правило, обычно считается, что большой крест - это символ Христа, а четыре креста поменьше символизируют раны Христовы (четыре гвоздя, потому и цвет красный). Есть ещё похожий, но золотого цвета «Крест крестоносцев» на серебряном фоне. Как справа на "щите". В нем, как обычно считается, большой крест также символизирует Христа. А кресты поменьше - четырех Апостолов-евангелистов. Потому и в золоте.

Хотя трудно судить, есть ли у них там «независимость» на деле. Если, например, вспомнить про американские лаборатории на грузинской земле. Туда американцы грузин не пускают. И даже не ставят их в известность, чем они, являясь «заокеанскими гостями», там занимаются. И это, однако, уже совсем не похоже на «независимость». Это, даже - наоборот. Если с точки зрения русского человека, то это вообще - ПОЛНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ от чужих действий.

Впрочем, это - их личное дело. Возможно, народные грузинские обычаи гостеприимства как-то там странно «мутировали» в современных условиях. Выдав такой парадокс. И теперь, может быть, именно так они свою «независимость» и понимают. Ибо "дорогих гостей" надо уважать. Не замечая подвоха. Чужая душа - потемки. Пусть себе живут, как знают.

Однако, если христианская Грузия неоднократно посылала ходоков к русским царям с просьбой присоединить её к России, и долго не могла дождаться ввода русских войск (цари наши менялись, а положительное решение в просьбе «о присоединении Грузии к России» ими всё не принималось), то некоторые другие кавказские народы открыто противились такому повороту событий.

Однако, для нас, в вопросе «кухни», дело здесь понятное: если русские войска не то «стоят», не то «воюют» на Кавказе почти полвека, то кушать-то им надо каждый день! Так что бесследно «для кухни» пройти это ни как не может.

Это блюдо - «Мцвади». Грузинский шашлык из молодой баранины в баклажанах. Его главная особенность приготовления в том, что мясо мариновать не требуется. Тем не менее, оно получается мягкое и сочное. В России шашлык более известен «голым», без «одежки» из баклажанов. Так ведь они, баклажаны, не очень-то и росли на наших «северных» огородах. А вот «мясо на палочке, приготовленное на углях» прочно вошло в нашу кухню. И, разумеется, оно уже не всегда баранина.

В менталитете пришедшего куда-либо русского человека, в отличие от англичан, нет отношения к местному населению «оккупированных» территорий, как к людям, в чем-то «ниже» себя. Русские люди не только оценивали местный «колорит» и, увидев практическую пользу, с удовольствием перенимали что-то «кавказское» у местных народов (в одежде, в культуре обычаев, в холодном оружии). Но и хорошо познакомились с местной кухней.

Конечно, русские на Кавказе знали вкус кумыса.

И, вполне возможно, лишь из-за долгого нахождения русских войск на Кавказе появился кефир, как таковой. Он - как постепенный, но «естественный симбиоз» местной кавказской (где закваска, в основном, для кобыльего молока) и русской (только коровье молоко, редко - козье) кухонь. И где кефир сначала проявился в мусульманской кухне. А затем - вошел в христианский мир.

Здесь, опять же, неизвестно, кто первым (или первой: казачка или горянка) решил (или решила) кумысную закваску использовать для коровьего молока. Но известно, что кефир, хотя он особо нравился русским людям из ряда разных кавказских блюд (например, служившему на Кавказе поэту М.Ю.Лермонтову), среди местных мусульманских народов считался «даром Аллаха». А среди русских поваров и семей (если только женой иного казака не была горянка, желающая его делать), скорее всего, не производился вообще. Возможно, из-за "излишней" его видимой сложности приготовления в бурдюках. С простоквашей ведь дело было много проще.

Бурдюк - это емкость для жидких продуктов (вино, кумыс, кефир и др), сделанная из цельной шкуры животного (овцы, козы, лошади и др). Духан - это вроде «ресторана», «кафе», где можно было купить и попить вина. Арба - двух или четырехколесная повозка (на Кавказе обычно - два больших колеса). На данном старом фото, как можно предположить, горец привез вино на арбе в духан, залитое в два больших бурдюка. Сделанных из шкур больших животных. А вот в небольших бурдюках из овечьей или козьей шкуры хозяйки делали кумыс и кефир.

Есть ещё гипотеза, что первая кефирная закваска была подарком какому-то русскому врачу от его друга-чеченца в 1886 году (возможно, речь шла о ялтинском враче В. Н. Дмитриеве?). Хотя, как мы с вами помним из статьи ранее, русский ученый Владимир Дмитриев уже в 1880-1881 годах (по прошествии более 15-ти лет от окончания «войны») проводил опыты с кефирной закваской и изучал этот продукт.

Есть ещё красивая «история», что мусульманский кефир впервые попал в центральную Россию (где стал производиться промышленно) благодаря смешению «производственного задания» с любовной историей. И случилось это с барышней Ириной Макаровой, в её 20-ти летнем возрасте (Сахаровой после замужества).

Продолжение с названием: «Кефир и любовные истории» ЗДЕСЬ. Начало статей ТУТ. Иллюстрации взяты из открытых источников. Лайк - это ваше, выраженное кратко, отношение к прочитанному.