1 июля 2006 г.
День очередного переезда. Продираем глаза, быстро завтракаем, кидаем в сумки недособранные с вечера вещи. Загружаемся в машину Бориса Ивановича, бросаем прощальный взгляд на подсвеченные утренним солнцем склоны Мангупа. Даже как-то жалко уезжать… Мало мы всё-таки тут прожили! Я бы ещё разок взобралась на Мангуп… И Суаткан можно было бы поискать. И по ущелью прогуляться подальше. В озере мы так и не искупались… Дорога до Терновки, такая бесконечно долгая вчера, сейчас пролетает мгновенно. С ветерком. Высаживаемся на остановке, машем Борису Ивановичу ручкой. Начинается новый этап наших странствий… Нежданно-негаданно подвернувшаяся попутка избавляет нас от необходимости дожидаться автобуса. Правда, возмущённый Лёша обзывает нашего шофёра «младшим братом Шумахера» — но зато мы добираемся до Севастополя быстро и недорого. Как говорится, пять минут страха… С 5-го километра троллейбус везёт нас в центр. Помотав душу окраинными скучными кварталами, Севастополь наконец начинает демонстрировать себя настоящего. Возникают за окнами дома с колоннами, лепниной, балкончиками, мелькают бульвары и памятники, раскидывают могучие кроны платаны. Справа из-за домов выплескивается густая синева бухты. Проезжаем площадь Нахимова, Приморский бульвар… Высаживаемся в солнечное бурление севастопольской улицы.
Наш новый хозяин встречает нас в Артбухте. Дорога к нашему новому месту жительства на машине занимает пять минут. Это уютный домик с кухней и ванной, с симпатичным двориком. Во дворике — огромное абрикосовое дерево, заросли малины и смородины вдоль забора и «площадка для барбекю», засаженная роскошной пушистой травкой. Хозяева — Оля и Валера, милейшие люди, доброжелательные и общительные. Приходим в постепенный восторг от нашей новой резиденции. И ещё от того, что сами хозяева, оказывается, живут не здесь, а соседей у нас не будет, так как они приезжают позже. То есть весь участок в нашем полном распоряжении. Включая малину и смородину! Выволакиваем во дворик пластиковые стулья. Юлька усаживается медитировать под абрикос, между делом ворча, что самое классное место жительства мы оставили на потом, и им с Лешей, дескать, не придётся насладиться этим местом в полной мере… Валера провозит нас с Андреем по окрестным улочкам, ориентируя на местности. Вывозит и на берег моря. Здесь есть маленький пляжик, зажатый между территориями воинских частей. Зато отсюда открывается вид на Херсонес. Владимирский собор сверкает на солнце. Рукой подать… но только если вплавь. По дороге назад вижу дом, в котором мы жили год назад. Его мудрено не увидеть, стоит-то он на краю балки… Вид дома вызывает у меня ностальгию. Всегда я была неравнодушна к местам, где жила — хотя бы некоторое время. Особенно если мне в этих местах было хорошо…
Возвращаемся к нашему новому дому. Там Лёша с Юлей уже затеяли экспресс-стирку. Торопимся успеть всё быстро — нам надо ещё побывать на набережной и на рынке. У нас намечен визит в Херсонес — а это требует закупки провианта, так как мы планируем зависнуть там до ночи… Выбираемся из нашего частного сектора к Артбухте. Показываем ребятам издали «Ортханк» (Штык и парус), потом выходим наконец к его подножию. Вода бухты расплескивается под нами синим покрывалом, празднично сверкает белым камнем набережная. Ну, вот мы и снова на море!
С переговорного пункта делаем контрольные звонки домой, идём на набережную. Толчея, суета — как и положено набережной курортного города. В кафе над водой перекусываем окрошкой, потом в соседней палатке покупаем десерт из замороженного сока персика и смородины. Любимое нами с прошлого года лакомство… Идём вдоль берега, вдоль парусников, катеров, паромов, мимо памятника Затопленным кораблям… Выходим на площадь Нахимова, спускаемся на Графскую пристань. Потом гуляем по Приморскому бульвару, разглядываем палатки с сувенирами, торговые ряды художников, зверюшек, с которыми предлагается запечатлеть себя на память. Павлины, обезьяны. Крокодил с замотанной скотчем пастью. И толстый пушной сурок с большими грустными глазами. Сурок обнимает хозяйку за плечи двумя лапами. Меня оттаскивают от сурка за шкирку…
А вот рынок нас совсем не радует. Цены на фрукты здесь абсолютно не дружественные. Растерянно бродим по рынку, матерясь про себя. Вино-то на Херсонесе надо чем-то закусывать! В конце концов находим женщину с не очень дорогими абрикосами. Просто потому, что женщина не местная и ей надо уезжать. Ладно, это уже что-то. Покупаем малосольных огурцов и цветной капусты. Теперь можно и домой!
Дома Валера трудится по благоустройству участка. Узнав, что мы собираемся в Херсонес, вызывается нас подвезти. Смущённые, пытаемся отказаться — но быстро сдаёмся под веселым напором Валериной харизматичности. Наш хозяин просто излучает дружелюбие и желание общаться. Доезжаем до самых ворот Херсонеса. Ого, входной билет стоит уже десять гривен! Высказываем недовольство подобными ценами. Женщина на воротах отводит нас в сторонку. По пять гривен без права посещения музеев — устроит? Нас, естественно, вполне устраивает… Ну, здравствуй, Херсонес!
Развалины города — золотые от солнечного света. На фоне тёмно-синих пасмурных небес. Лёшка в очередной раз напрягается при виде этой красоты. Херсонес ему не в радость — он боится дождя. Кроме того, у него в рюкзаке — соленые огурцы и капуста, и воздуха всё это хозяйство отнюдь не озонирует. Лёшка ругается на чём свет стоит и предлагает нам самим носить всё это безобразие… Проходим между двух стен Херсонеса. Стены высоченные, между ними — широкая улица. Этакий каменный мешок. Кладка стен разная, одна поверх другой. Город существовал столетиями, и строили тут постоянно, смешивая времена, спаивая жизни многих поколений в единое целое. В то, что мы называем Херсонесом. И каждый камень тут — история. Не просто история, а история чья-нибудь. Слишком много людей прикасалось к этим камням. Проходило мимо них, жило рядом с ними… Для каждого из них эти камни значили что-то свое. И всё это висит тут, в воздухе Херсонеса, разрушенного, продолжающего разрушаться, медленно уходящего в море. И всё равно до странности живого. Это место наполнено жизнью многих поколений до краев. Интересно, что бы почувствовали мы, теперешние, если бы узнали, что когда-нибудь наш город будет лежать в руинах, и на эти заповедные руины будут пускать по билетам? И честно оплатившие вход экскурсанты станут ходить по развалинам наших домов и пытаться представить, как жили мы?
Доходим до башни Зенона. Наконец начинается дождь, и не просто дождь, а добротный летний ливень. Ныряем в сквозную арку стены. Стена могучая, ее толщина надежно укрывает нас от ливня. Сидим на обломках камней, смотрим, как долбят по древним улицам косые струи. Ливень оказывается летним в самых лучших традициях, через полчаса он заканчивается, и на посветлевшем небе вновь появляется солнце. Покидаем наше временное убежище, идём между сырых от дождя развалин. Мимо Античного театра. Мимо зданий музея — здесь, в зелёном дворике, Юлька обнаруживает в зарослях можжевельника античного каменного льва со сглаженной до неузнаваемости тысячами рук мордой. Проходим мимо отстроенного заново Владимирского собора рядом с остатками базилики. Мимо выставленных рядами вдоль аллеи древних мозаик. Заглядываем в павильон с экспозицией голограмм, изображающих особенно ценные экспонаты. Потом мы направляемся в южную часть города. Показываем ребятам храм первых христиан — подземный, вырубленный в камне. Помещение храма сверху смотрится тёмным провалом. Ступени искорёжены и стёсаны, и Лёшка никак не может поверить, что мы с Вадиком в храм спускались… По каменной лесенке выходим на пляж, купаемся в теплой прозрачной Херсонесской воде. Камни на берегу сияют золотом в солнечных лучах. На воде мерцают золотые искры. Заход в море ещё тот, но зато какая чистая вода! После купания сидим на разогретых солнцем камнях, любуемся бело-желтыми обрывами Херсонеса. Море слизывает их кусок за куском… Наверное, если нырнуть вблизи берега — можно увидеть под водой древние улицы и колонны базилик.
Возвращаемся с пляжа в город. Солнце уже клонится к закату, и на камнях кладки, на ажурной беседке Крещальни, на колоколах Владимирского собора лежит его красноватый свет. Туманный колокол рисуется на фоне закатного неба мощным силуэтом. Базилика у моря… наверное, самое любимое моё место в Херсонесе. Колонны, надломленные, расколотые, двумя рядами устремляются вверх. Здание разрушилось, от него осталась только одна стена с прямоугольными отверстиями дверей. И теперь колонны, стоявшие прежде вдоль стен базилики, белеют среди неба и морского ветра. Как символ древнего города, разрушенного, но всё ещё живущего какой-то своей, странной жизнью.
Солнце опускается к горизонту, и приближается время, в которое Херсонес делается ещё более живым. Ночь скрадывает следы разложения, скрывает дыры в стенах, дурацкие надписи и пивные бутылки. Ночь заставляет гаснуть огни кафе. На древние улицы ложатся длинные тени от луны. И тогда чудится на улицах какое-то движение, дыхание, тишину заполняет шелест волн — словно сонный шепот. А может быть, ночью просто острее ощущаются отголоски прежней жизни города — когда не мешают ни суета, ни туристический гомон, ни яркий солнечный свет… Мы уходим на берег у скалок, садимся наблюдать закат. Пьём разогретое солнцем вино, пахнущее травами. В скалках у наших ног тихо плещутся волны. Потом, когда опускаются наконец сумерки, мы идём к «базилике в базилике». Тоже любимое место. Над Херсонесом загораются звёзды, всходит луна, и вспыхивает голубоватым сиянием подсвеченный прожекторами Владимирский собор. Мы возвращаемся мимо базилики на берегу, и, проходя мимо, я дотрагиваюсь рукой до своей любимой колонны. В прохладном ночном воздухе камень колонны тёплый и бархатистый. Поднимаю голову к небу. Над ажурной вершиной колонны острыми иглами блестят звезды. Прижимаюсь к тёплому камню лбом. Совсем как год назад. Словно и не было его. Бесконечный год. А колонна всё та же. И сколько тут было бесконечностей… И рук, и лбов на тёплом камне… «И повторится всё. И всё довоплотится…» С берега меня зовут ребята.
Андрей водрузил на лоб свой фонарик, и под ногами у нас протянулись длинные тени. И я вспоминаю, как год назад такими же теплыми ночами мы возвращались из Херсонеса через овраг, и как метался лучик света по крутой узенькой тропке… Мы проходим ещё раз мимо мозаик, и мимо Владимирского собора, а напоследок я предлагаю прогуляться в темноте между городских стен. Ночью это место кажется жутковатым, опасно щерятся в свете фонарей разломы стен, а арки ворот выглядят чёрными бездонными провалами. Тихо поскрипывает гравий под ногами. Херсонес даже сейчас оберегает свои границы. Жаль, что это ощущается только ночью. Увы, времена, когда ночь была для города опасным временем, давно минули. Теперь главный вред способны нанести ему именно те, кто приходит при свете дня…
У ворот охранники бросают на нас заинтересованные взгляды. Видимо, в силу того, что фонарик Андрей со лба так и не снял. «Это кто же? — слышу за спиной. «Да это из экспедиции!» Во как! Интересно — из какой?..
На знакомой улице имени Дмитрия Ульянова — знакомая темнота. И Андрей опять знакомо светит фонариком, потому что в этой темноте попадаются открытые канализационные люки… Вот тут мы сворачивали год назад, чтобы спуститься в свой овраг… Опять подкатывает ностальгия. Правильная такая, хорошая. Знакомо пахнет тёплой и уютной ночью. Летним ароматным ветерком, в котором хочется не просто идти — лететь. Потрясающее чувство… Ночное шоссе мигает редкими огоньками фар. Ничего, троллейбусы тут ходят допоздна. В знакомом магазинчике покупаем себе еды. Троллейбус знакомо продувается прохладным ветерком, и очень непривычно ехать в такой час к центру города, а не наоборот… В центре мы прогуливаемся для полноты ощущений по ночной набережной. И отправляемся искать дорогу домой. В темноте это оказывается непросто. Фонари не горят, светятся кое-где жёлтые огонёчки окон. Заблудившись пару раз, отыскиваем наконец дорогу. Вот она, наша калиточка! Андрей вставляет в дверь ключ… Светлая стремительная тень с грохотом срывается с калитки и исчезает во тьме. Так недолго и разрыв сердца заработать… Вспоминаем, что хозяин говорил про пролегающую тут кошачью тропу.
— А это и на кошку не похоже было…— задумчиво бормочет Андрей.— Скорее, крыса…
— Я последняя не пойду! — стремительно реагирует Юлька.
Пропускаю её вперед.
Ночной дворик выглядит тихим и уютным. Накрываем на стол во дворе, при свете организованного предусмотрительным Валерой фонаря. Пьём чай с печеньем, сыром и дыней. «Хороший получился день,— цитирует Лёша.— Насыщенный…»
Над двориком светит херсонесская луна…
2 июля 2006 г.
Ну ведь предупреждал же Валера: не оставлять мусор на крыльце — кошки растеребенят… Растеребенели! По всему крыльцу — шкурки от вчерашней дыни. И пакетик от шкурок на тропинке. Ну вот спрашивается: нафига им дыня сдалась?
После ночных похождений мы, конечно же, проспали. И совершенно напрасно. Потому что планировали ехать в Балаклаву. Спешно завтракаем и бежим на остановку. По дороге обнаруживаем наконец сокращёнку к рынку, о которой рассказывал Валера. Лесенка-чудесенка под двести ступенек. Крутовато — зато быстро. Называется это ландшафтно-архитектурное чудо «Крепостным переулком». Ладно, будем знать…
В Балаклаве первым делом направляемся на правый берег бухты. Не лучший выбор в плане первого впечатления от города — но ребята хотели побывать в заводе по ремонту подводных лодок. Экскурсия начинается от дышащего сыростью тёмного туннеля в глубь скалы. В туннеле проходит канал — но, как выясняется, на лодках в этом году по нему не возят. Жаль… На предыдущую экскурсию мы опоздали буквально на несколько минут, следующая — через два часа. Чтобы скоротать время, прогуливаемся вдоль бухты. Синяя вода, яхты-катера… Горы напротив, закрывающие вход в бухту. Неприятный сюрприз: башни Чембало забраны лесами. Не выйдет у нас в этом году фотосессии с крепостью… идём по берегу, мимо разваливающихся старинных особняков, по мосту над выходом из заводского туннеля. На мосту законопатили асфальтом прошлогодние дырки, открывавшие тёмную глубину канала. Ну, хоть что-то… На пляжике напротив Чембало плещется народ. Андрей кривит нос и купаться отказывается: грязно… Песчаное дно перебаламучено, по воде плавает мусор. Садимся выпить пива под навесом у пляжа. Да что ж всё не по-человечьи сегодня? Пиво тёплое и мерзкое… Ребятам пора брать билеты на экскурсию. Обещаем ждать их у входа в туннель. Ну, слава Богу, возвращаются они довольными. Завод на них впечатление произвел. Как выразилась Юлька, «это ж почти как в фильмах про шпионов!» Направляемся на противоположный берег с намерением сплавать на катере до мыса Айя. Увы — оказывается, что у Айя заштормило и катера туда не ходят. В качестве альтернативы нам предлагают прогулку до Фиолента, причём на катере, отходящем сию минуту. Как выясняется, катер, уже было отплывший, вернули из-за нас… Прогулка выходит совсем не такой радужной, как прошлогодняя. Берега от Балаклавы до Фиолента не так красивы, как по дороге к Айя. Ветер постепенно усиливается и делается всё прохладнее, а волны, поначалу незаметные, начинают ощутимо потряхивать катер. Подходя к Фиоленту, обнаруживаем ещё пару диких пляжей, помимо известного нам Яшмового. Проплываем мимо Скалы святого явления… Пытаюсь разглядеть на склонах под Георгиевским монастырём «лестницу здоровья», так капитально оздоровившую нас год назад — но так ничего и не различаю. Зато прямо по курсу… да, вот это действительно зрелище! Из воды растут две высоченные глыбы. Проплываем между ними, подходим почти к самой скале, уходящей вертикально вверх. Капитан говорит, что под нами затонувший корабль. Катер останавливается, встаёт бортом к волне. И я тут же понимаю, что если прямо сейчас не сигану за борт — то минуты через две меня туда вырвет… Давненько со мной такого не бывало… Сдергиваю с себя одежду и прыгаю в море. Море ничего, тёплое. Только вот стоим мы в тени скалы. А ветер всё сильнее. Стараясь не думать о том, как станем выбираться на палубу, плыву от скалы подальше. Туда, где солнышко. Рядом плещутся Андрей с Лёшкой. Юлька благоразумно сидит в катере. Помощник капитана — парень лет двадцати — упорно ныряет под скалой. Наверное, хочет разглядеть утопший корабль…
Н-да, выбираться из воды не очень комфортно! Ветерок прохладный, вдобавок меня моментально начинает укачивать. Быстрее бы уж развернуться, чтобы волна так не долбила в борт… Как бы не так! У нас, оказывается, якорь за что-то зацепился. Не иначе — за тот самый затонувший корабль… После долгих мучений наконец трогаемся с места. И тут же выясняем, что сломался руль. Было бы весело, если бы так не тошнило… Всю обратную дорогу помощник капитана рулит чем-то там вручную — через люк, сидя на палубе. Капитан кричит ему, куда поворачивать и где быть внимательней. Но внимательней рулевому быть сложно, потому что рядом с ним пристроился какой-то словоохотливый любитель танцев лет шестидесяти — и беспрерывно рассказывает о конкурсах, в которых ему посчастливилось участвовать. Рядом с танцором — Лёша, явно борющийся с желанием отправить танцора за борт. Я — напротив — обвиваюсь вокруг поручня, как змея вокруг медицинской чаши, и размышляю о том, чего мне хочется больше: перегнуться прямо сейчас через борт, забив на приличия — или вышвырнуть туда же разговорчивого танцора. Не потому что боюсь, что сядем на какой-нибудь камень — а просто потому, что жизнерадостный танцор ужасно раздражает…
Короче, в Балаклаву мы прибываем счастливые донельзя: я — тем, что наконец-то больше не будет качать, Юлька — тем, что можно будет согреться в тёплой маршрутке, а Лёшка — тем, что просто доплыли и не пошли на дно… Одного только Андрея, похоже, плавание ничем не смутило…
Спешим домой. В вечерней программе фейерверк по случаю Дня военно-морских сил Украины, а надо ещё успеть доехать, переодеться, поесть — и пораньше прийти к «Ортханку». Тороплю всех, помня прошлогоднее столпотворение у ограждений. В итоге на точку просмотра фейерверка выходим за полчаса до начала. Вернее, до 22:00, когда ему следовало начаться. Не тут-то было! День явно настроился быть неудачным и просто так удовольствий нам преподносить не собирается. Ждём полчаса, час… Ветер с моря дует нешуточный, пробирает насквозь. Народ, стоящий на холме, на самом ветродуе, начинает тихо, но отчетливо материться. Юлька ворчит насчёт «вот не дали мне допить кефир…» На исходе часа ожидания поступает предложение «пойти уже отсюда нафиг и выпить чего-нибудь». Потому что салюта явно не будет. Лёша оглядывается вокруг и замечает, что «миллион леммингов не может ошибаться». «Миллион леммингов» между тем перестает материться и начинает потихоньку расползаться и исчезать в темноте. Коллективное бессознательное явно переключилось с фейерверка на горячительные напитки. Время близится к 23:00. Шартова оглядывает пустеющие парапеты — и заявляет, что если к десяти минутам двенадцатого фейерверк не начнётся, то действительно ну его нафиг. Согласно клацаем зубами.
Но чудо таки происходит. Именно тогда, когда мы уже готовы уйти. Пантон перед нами взрывается снопом разноцветных искр… Всё-таки не подкачали украинцы. Ради такого стоило стоять на ледяном ветру полтора часа. Фейерверк разворачивается, разрастается — и даже у меня в конце концов возникает желание подвыть тем стойким леммингам, что не разбежались по дворам пить водку и теперь восторженно орут из окружающей темноты.
А темнота отступает, небо делается разноцветно-светлым, золотым дождем осыпаются на воду ослепительные искры. И в очередной раз убеждаюсь: невозможно передать это никаким фото, никаким видео, никакими словами. Это надо видеть — здесь, над черной водой бухты, под ночным небом, среди запаха моря и криков ослеплённой, счастливо-обалдевшей толпы.
Потом мы спускаемся в город, всё ещё оглушенные и уже немного согревшиеся от избытка эмоций. И оказывается, что все крупные магазины взяты штурмом, а мелкие просто заперли двери от греха подальше. Вползаем на Городской холм, ужасая ребят количеством и высотой лестниц. На лестницах гудят счастливчики, успевшие заполучить свою дозу алкоголя… Углубляемся в темноту безлюдных улочек. Андрей ведёт нас к «Бункеру». Увы! Огромные деревянные двери на засове. Прохожие глядят на нас удивлённо: «Бункер» вот уже три года как закрыт! Оказывается, в прошлом году нам просто повезло очутиться здесь в те несколько дней, когда он работал… Идём назад, к Приморскому бульвару, навстречу валят толпы радостно-пьяного люда. И ещё долго, мучительно пытаемся найти себе чего-нибудь мало-мальски алкогольного. В палатках — только пиво, но пива не хочется. Настаёт совсем уже ночь, когда в наших руках оказывается наконец вожделенная бутылка вина. Взбираемся во второй раз на Городской холм, прогуливаемся по улицам в поисках местечка поуютнее. Вариант с двориками отметается из соображений гуманности: во втором часу ночи жители окрестных домов едва ли нам обрадуются… Наконец набредаем на прелестную площадочку с белоснежной балюстрадой. Здесь начинается одна из лесенок Городского холма. Здесь мы фотографировались год назад, ещё тогда я на это место западала. Здесь и присаживаемся. Раскупориваем вино, пьём из горла, передавая бутылку по кругу. Внизу мигает огнями ночной город. Наконец-то после всех мытарств становится хорошо. Тепло, уютно, красиво. Заедаем вино сыром типа «чечил», который тут почему-то именуется «сулугуни». Севастополь теперь уже окончательно спит. Улицы тихи и пустынны…
Домой поднимаемся свежеоткрытой лесенкой Крепостного переулка. Рассечённый полосками света фонарей и теней, переулок кажется бесконечным. На подходе к дому в очередной раз пытаемся заблудиться, но быстро выправляем маршрут. К воротам приближаемся осторожно, заранее готовые к сюрпризам. Сюрпризов нет, всё тихо и мирно. Во дворе из пепельницы кошки выели огрызки колбасы и спёрли два окурка…
Текст: Елена Свиридова (2006 г.), Андрей Илюхин (2006-2010 г.г.) Фото: Андрей Илюхин (2006 г.)