Мы с семьёй несколько лет кряду успели отдохнуть на море. И каждый раз было одно и то же. Первые дней десять всё хорошо. Портье в крахмальных сорочках. Номер с видом на зарю. Солёный ветер с моря. Салат из морепродуктов, вечерние шоу и утром никуда не надо...
Дней через десять всё надоедало. И тянуло обратно, к нашим дождям, и вечной суматохе. В родное село, где сенокос да комары.
Помню детство. Лето. Жара. Сенокос. Сам я, неуклюжий школьник, сжимаю в руках черенок косы. Размахиваюсь, цепляю траву её литым жалом. А сзади накатывает гулкий дедов голос:
- От так от - расшеперился и попёр на неё, как трактор. От так от, хорошо. Пошёл, пошёл, вот так, едрит твою мать!
Я кривенько, но сосредоточенно ссекал траву, а в голове крутилась услышанная где-то поговорка: коси, коса, пока роса. Роса долой - и мы домой.
Какое там - долой, домой... Дед мой, от веку колхозник, прошедший войну, был злой до работы. Только к полудню, в самый жар, когда от зноя обносило голову, он разрешал малость отдохнуть. А едва посвежеет в лесу, потянет ветерком от кустов - снова вжик да вжик литовкой по волглой траве, вжик да вжик… До самого позднего вечера.
За день мы с ним выкашивали добрый кусок луговины. К вечеру на ладонях взбухали мозоли, а бицепсы - мальчишечья гордость - становились железными. Дед редко хвалил за работу. Он только довольно пыхал папироской, оглядывая валки свежей кошенины.
А теперь его нет. На его могилке за железной оградкой на сельском кладбище ветерок шевелит редкие былинки. Рядом похоронены обе бабушки, отец. Чуть поодаль - первый тренер и уже двое одноклассников. С каждым годом дорогих могил становится всё больше. Я давно не навещал их. И уже, наверное, напрочь забыл, как правильно держать в руках литовку.
Как вымерять ручку, ещё помню, рукоятка на черенке должна быть на уровне пупа. А вот ровно свалить валок уже вряд ли смогу.
Правда, помню, где литовки. Они так и висят под крышей отцовского гаража, заботливо обёрнутые в рогожку. Вместе с граблями и вилами. И летом мы их обязательно достанем. Покос давно заброшен, и деревенские племянники пьют магазинный кефир. Но на задворках огорода колышется дикая трава, которую надо выкосить.
И мы её скосим.
,