Одолѣваютъ меня часто разныя мысли: хорошо ли это, да хорошо ли то? Почему такъ, а не иначе все на свѣтѣ совершается?
Сижу иной разъ, да думаю: что это люди, весь день денской какъ муравьи копошатся? Одни, тамъ, пашутъ, другіе косятъ или жнутъ, третьи молотятъ, четвертые хлѣбъ въ гумно складываютъ — это все по крестьянству.
Ну, а въ городахъ, извѣстное дѣло, тамъ полевыхъ работъ нѣтъ, такъ тамъ иное дѣло: кто сидитъ бумаги пишетъ, кто книжки сочиняетъ, кто на театрѣ играетъ, кто торгуетъ, кто на службу ходитъ. Опять, значитъ, каждый работу свою исполняетъ. А кому она нужна, его работа-то? Кто его объ ней просить? Ну, еще хлѣбъ сѣять, да жать его, когда поспѣетъ, это еще я понимаю, это еще, пожалуй, необходимо, потому ѣсть-то вѣдь каждому нужно. Ну, а тѣ-то, что въ городахъ то которые, горожане-то эти: ужели и тѣхъ работа также необходима? Уже ли и безъ ихъ работы я не могу прожить, какъ безъ хлѣба? Человѣку бѣдному, пожалуй, работать еще есть разсчетъ, потому за работу деньги платятъ. Ну, а у кого деньги-то есть? Тому-то, что за охота? Чтобы въ почетъ попасть? Такъ эка невидаль: что мнѣ въ этомъ почетѣ-то? Развѣ я не тотъ же остаюсь человѣкъ? Развѣ послѣ смерти на Страшномъ-то Судѣ меня иначе выкликать будутъ, а не какъ всякаго иного человѣка? Все это суета суетъ и всячески суета. То ли дѣло, имѣя достатокъ, лежать на боку, да ничего не дѣлать: ѣсть, пить да спать. И такъ-то тебѣ хорошо: лежишь, да раздумываешь о чемъ-нибудь, а коли сомнѣніе какое найдетъ, такъ самъ себѣ сейчасъ же и отвѣчаешь.
А только и одолѣваютъ же иногда эти сомнѣнія — хуже нѣтъ.
Вотъ, такъ-то разъ и случилось со мною: лежу это я, да посмѣиваюсь на сутолоку то людскую, а тутъ какъ разъ сомнѣніе на меня и нашло: что же это, дѣйствительно, трудъ-то? Ужели каждому трудиться положено, а кто не трудится, тому, значитъ, и жить нельзя? Чтой-то я помню, о трудѣ что-то въ библіи говорится: посмотрю-ка я въ нее, можетъ что-нибудь и найду. И вотъ, сталъ я ее читать съ самого начала, отъ сотворенія міра, и прочиталъ я, какъ Богъ создалъ первыхъ людей, Адама и Еву, какъ не знали они ни труда, ни заботы, жили себѣ припѣваючи въ раю, пока ихъ змѣй не соблазнилъ. Ну, а какъ соблазна-то вкусили отъ запрещеннаго плода, такъ и узнали, что во грѣхѣ всѣ они, и что стыдно имъ другъ передъ другомъ даже нагими ходить. Вотъ, тутъ-то Богъ ихъ и выгналъ изъ рая: не умѣли, дескать, пользоваться всѣмъ, что вамъ дано было безъ всякихъ заботъ, труда захотѣли — ну, такъ и будетъ вамъ трудъ: „ты“,— говоритъ Евѣ,— „въ болѣзни будешь рождать дѣтей", „аты“,— говоритъ Адаму,— „со скорбью будешь питаться отъ земли во всѣ дни жизни твоей; терніе и волчцы произраститъ она тебѣ; и будешь питаться полевою травою; въ потѣ лица твоего будешь ѣсть хлѣбъ, доколѣ не возвратишься въ землю, изъ которой ты взятъ: ибо прахъ ты и въ прахъ возвратишься".
Такъ вотъ оно какое дѣло: это, вѣдь, Богъ проклиналъ ихъ обоихъ — значитъ, трудъ-то есть завѣтъ человѣку отъ Бога, и значитъ я его нести долженъ, а коли не несу, такъ, значитъ, я этому завѣту не подчиняюсь и хочу жить по своему,— а, вѣдь это, по моему, грѣхъ! Значитъ, богатъ ли ты, бѣденъ ли — все равно трудиться долженъ, потому что ты заклятъ отъ первыхъ дней рожденія твоего, и только трудомъ ты снимаешь съ себя свой первый грѣхъ, иначе грѣхъ этотъ надъ тобою властвуетъ полностью, и чѣмъ меньше ты трудишься, тѣмъ больше онъ надъ тобой имѣетъ этой власти. Значитъ, и мнѣ нельзя лежебокой то быть, а надо за что-нибудь приняться.
И такъ, значитъ, человѣкъ рождается для труда въ потѣ лица своего: это его проклятіе, и этому проклятію онъ долженъ подчиняться, если не хочетъ, чтобы грѣхъ постоянно стоялъ надъ нимъ, ибо трудъ его служитъ ему въ очищеніе.
Но тутъ все же я на этомъ не успокоился. Это, вѣдь, думаю, библія говоритъ, то есть законъ или завѣтъ старый, а, вотъ, въ новомъ-то завѣтѣ, въ евангеліи,— тамъ, я, какъ будто, совсѣмъ другое читалъ. Вы, вѣдь, его, поди, тоже знаете? Вотъ, раскрылъ я евангеліе отъ Матѳея, главу 6-ю, и прочелъ я тамъ стихъ 26-й. А написано въ этомъ стихѣ вотъ что: „Взгляните на птицъ небесныхъ: онѣ не сѣютъ, не жнутъ, не собираютъ въ житницы; и Отецъ вашъ Небесный питаетъ ихъ. Вы не гораздо ли лучше ихъ?"
Какъ же такъ,— думаю: съ одной стороны, мнѣ бездѣльничать запрещено, а съ другой, говорятъ: живи, какъ птица небесная, то есть, порхай себѣ, да ни о чемъ не заботься — все равно, сытъ будешь, потому Самъ Господь Богъ о тебѣ позаботится. Чтой-то, думаю, не ладно: или мнѣ библію, что ли бросить, или я не понимаю евангелія? Положимъ, библія, какъ я сказалъ, ученіе старое, а евангеліе — новое, а мы должны вѣрить послѣднему: значитъ, библію надо бросить — устарѣла она. Ну, хорошо,— бросимъ ее. Ну, а какъ же, думаю, родъ-то людской ѣсть будетъ, коли всѣ трудиться оставятъ: ни пахать, ни жать, ни въ житницы собирать? Да, наконецъ, вѣдь и птицы то на волѣ также, поди, трудятся, чтобы пищу себѣ раздобыть, и безъ дѣла не сидятъ. Какъ же надо это, значитъ, понимать? И прочелъ я тутъ, въ томъ же евангеліи, въ той же главѣ стихъ предыдущій, 25-й: „Посему говорю вамъ: не заботьтесь для души вашей, что вамъ ѣсть и что пить, ни для тѣла вашего во что одѣться. Душа не больше ли пищи и тѣло — одежды?" И уразумѣлъ я, и стало мнѣ яснымъ, что не для того, чтобы трудъ уничтожить, намъ на пищу указано, а чтобы уничтожить заботы наши о пищѣ — снять ихъ съ насъ:— заботьтесь сначала о душѣ вашей, а пища придетъ сама, ибо душа ваша больше пищи, которая кормитъ тѣло ваше, а тѣло ваше больше одежды, въ которую его одѣваютъ. Трудъ же всегда былъ и будетъ, покуда человѣкъ не удостоится такой же райской жизни, которую онъ велъ до своего грѣхопаденія, а это можетъ быть только на томъ свѣтѣ, а въ этомъ ему теперь этого достичь уже нельзя, ибо былъ онъ святъ и безсмертенъ, но не умѣлъ этимъ пользоваться, и сказано ему теперь: „прахъ ты, и въ прахъ возвратишься".
Трудиться совѣтуетъ и апостолъ Павелъ въ посланіи своемъ къ Ѳессалоникійцамъ въ главѣ 3-й, въ раздѣлахъ отъ 6-го до 12-го. Вотъ, что онъ говоритъ въ этомъ посланіи:
6) „Завѣщаемъ же вамъ, братія, именемъ Господа нашего Іисуса Христа, удаляться отъ всякаго брата, поступающаго безчинно, а не по преданію, которое принялъ отъ насъ.
7) ибо вы сами знаете, какъ должны вы подражать намъ, ибо мы не безчинствовали у васъ.
8) ни у кого не ѣли хлѣба даромъ, но занимались трудомъ и работою ночь и день, чтобы не обременить кого изъ васъ.
9) не потому, чтобы не имѣли власти, но чтобы себя самихъ дать вамъ въ образъ для подражанія намъ.
10) Ибо, когда мы были у васъ, то завѣщавали вамъ сіе: если кто не хочетъ трудиться, тотъ и не ѣшь.
11) Но слышимъ, что нѣкоторые у васъ поступаютъ безчинно, ничего не дѣлаютъ, а суетятся.
12) таковыхъ увѣщаваемъ и убѣждаемъ Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ, чтобы они, работая въ безмолвіи, ѣли свой хлѣбъ".
И такъ, значитъ, кто не трудится — тотъ не участвуетъ въ общей работѣ человѣческой въ потѣ лица своего, и становится подобенъ насѣкомому, живущему на тѣлѣ человѣческомъ и питающемуся отъ пота и крови его.
Странникъ.
[Сельскій Вѣстникъ, 1905, № 55, стр.2-3]
Подписаться на канал Новости из царской России
Оглавление статей канала "Новости из царской России"
YouTube "Новости из царской России"