Холод октября лег на крыши, пришпилил палые листья к металлу и шиферу. Сухой ветер не решался тревожить голые деревья, бродил в темных ветвях, гладил старый дом, легонько звякал стеклами в сенях. Старое, старое жилье… Кто обитает в нем? Чьи руки возносятся над одиноким огоньком свечи? Чьи губы шепчут страшные слова, коим век бы не бывать в мире живых?..
И чьи глаза – снаружи, за осколками стекол – внимательно следят за происходящим в доме?
Свеча мигнула. Высветился постамент с толстой, дряхлой книгой: чернь обложки, полустершиеся знаки, рвань страниц… Пахнуло ветром – и медом, морем, полынью! Ветер замер, сузились глаза за стеклом…
- Выкладывай все, бездельник, - донеслось из-за стекла.
В серых глазах блеснуло; чуть сжались потрескавшиеся губы, коротким выдохом вылетело слово-ключ; ты не видишь, не слышишь меня; делай свое дело… а мы посмотрим. За погляд ведь денег не берут… за него другое берут, ты это знаешь…
Там, в глубине дома, дряблая старческая рука встряхнула колбу – обыкновенную химическую колбу, в которой переливалась прозрачная жидкость. Свеча мигнула вновь; в колбе звякнуло – раз, другой, третий! Горлышко наклонилось, из него выкатилось первое серебряное кольцо…
Пальцы, увитые серебром в несколько рядов, сладострастно вздрогнули.
Одиннадцать колец выкатилось из колбы. Одиннадцать змеек-ободков добавились к собратьям, сжимающим пальцы колдуньи. Именно столько у Марфы Антиповны сегодня было «пациентов». Именно столько раз она производила понятные, привычные действия: водила руками, шептала нужные слова…
Изгоняла порчу.
Серые глаза за стеклом вспыхнули и исчезли. Тень растворилась в октябре; дрогнул, рванулся ветер, бросились в круговерть холодные, неживые листья…
Свеча в доме погасла.
***
- И-и-и, порча на тебе, милая, - блестящие зубы ловко выплевывали слова. Нужные, единственно верные слова. – Сейчас лечить будем, черное убирать будем. Что такое, ягодка?
- Плохо мне, Марфа Антиповна, - еле слышно произнесла клиентка. Повязанный по старой моде платок, старообрядная же кофта, юбка… Старуха? Не похоже… особенно когда из-под платка вырывается взгляд.
Не всем дано сдержать свою силу. Не всем дано ее скрыть.
Поэтому «пациентка» не поднимает голову.
- Все хорошо будет, милая… клади сюда руку. Да, на стол, на круг колдовской клади. Ворожить будем…
- Интересно, - взгляд все-таки вырвался. Спал с головы платок, обнажая густые, черные как смоль, волосы. – Нет, правда, интересно. Так и не смогла меня признать, голубушка?
Хозяйка дома словно вросла в пол. Скукожилась, даже как будто уменьшилась в размерах. Сейчас брызнет жизнь, впитается в доски…
Не станет ведуньи Марфы Антиповны.
- Я не хотела! – казалось, ворожея сейчас впадет в истерику. – Яна, я не хотела! Это он сам!..
- Он сам? Демон? Вот так просто пришел и предложил услуги?
Гостья сказала это спокойно, но с последним звуком в комнате треснуло окно.
- Я не хотела, - с ужасом прошептала старуха. – Яна… я не знала! Ты совсем не изменилась…
- Не изменилась, - кивнула «пациентка». – А ты изменишься. Прямо сейчас. Ты ведь знаешь, что делать с накопленным серебром?
- Я не…
- Ну хватит, - резко сказала Яна, вставая во весь рост. – Честное слово, ты и впрямь хочешь, чтобы я рассказала, как было дело? Как ты раскопала старое заклятье, вызвала из-за края гибели чертовщину, приручила, послала на охоту – да? Как тварь стала травить порчей этих несчастных, как они шли к тебе, как ты снимала с них своего пса, как обращала переваренную судьбу в красивый металл – да? Я что-то упустила?
- Нет!
Марфа Антиповна плакала. Она понимала, что ничего не сможет сделать. Противопоставить наставнице свои жалкие навыки? Яна ведь когда-то учила ее, Марфы, мать и отца…
- Ты знаешь, что делать с серебром, - на этот раз голос Яны звучал утвердительно. – Думаю, бездомные будут рады. И не надейся на свою псину: я ее приманила и уничтожила. В ближайшие пятьсот лет из норы не высунется. А там посмотрим…
Гибкая, холеная рука коснулась старческого подбородка.
- Ты поняла?
- Я поняла, - губы ведуньи тряслись.
- Два месяца будешь работать бесплатно. Иначе я буду разбираться с тобой всерьез. Ты поняла?
- Я поняла.
- Приятно было тебя повидать, Марфа.
Давным-давно унес ветер перестук высоких лаковых каблуков. Давным-давно растворились в зыбкой хмари старообрядческая юбка и кофта, сгинул платок; маленькая изящная женщина покинула старый, разбитый бурями дом. Ночь тронула пальцами крыши, маня скорый ноябрь – и лишь тогда старая ведунья осмелилась поднять глаза к серой полоске заката и тонко, по-волчьи, завыть…
А здесь еще кусочек Тайны:
Спасибо за внимание! Если Вам понравилось, оцените рассказ и подписывайтесь на канал, где всегда найдется что-то новенькое и вкусненькое! Маг В Городе всегда с Вами!