Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на всем известный факт, что у России 4 флота.
И у каждого флота свои особенности. Балтика и Чёрное море являются закрытыми театрами и в случае чего проливы легко блокируются. Базы в Балтийске находятся в зоне поражения береговых ракетных комплексов. Да и в Кронштадте тоже.
На океанских флотах тоже свои нюансы. Базы на Кольском полуострове тоже недалеко от границ с НАТО и подвержены ракетному удару. Выход в Атлантику ведёт вдоль Норвегии в коридоре между берегом и границей льдов.
Берингов пролив ведёт мимо Аляски.
На Тихом океане Владивосток тоже находится во внутреннем море – Японском. А Камчатка не имеет нормальной сухопутной связи с остальной страной. Всё это, а также отсутствие зарубежных баз, исключая Тартуса, а также тотальное превосходство флота НАТО не может не наложить свои отпечатки на концепцию применения ВМФ и диктует некоторые шаги.
Во времена СССР, например, флот практиковал постоянное оперативное развёртывание в дальних морях. Но сейчас нужны какие-то иные шаги.
Так, развитие Севморпути должно оказать благоприятное воздействие на оперативные возможности Северного флота. Например, флот потенциально может получить запасные базы,избавленные от потенциального вражеского удара.
Радует и постройка патрульных ледоколов. Т.о. флот потенциально может рассчитывать на Севморпуть как на внутреннюю акваторию, где можно оторваться от слежения со стороны сил потенциального противника. Особенно в деле использования морской компоненты СЯС.
На тихоокеанском театре нужны базы для оперативного выхода в Тихий океан. Такими могут стать базы на Сахалине после постройки на него моста. Расширят оперативные возможности и любое улучшение сухопутных связей с портами Охотского моря. Но для этого нужна нормальная трасса от Якутска на Магадан.
Но прямо сейчас получается, что у России просто нет возможностей для беспрепятственного выхода надводных кораблей на океанский простор. Даже если такое случится, то Российские корабли с неизбежностью встречаются с превосходящими силами противника.
Т.е. сам расклад сил подсказывается единственное решение – опираться преимущественно на АПЛ (как стратегические, так и многоцелевые), чем, собственно, Россия и занимается.
Конечно, у АПЛ должны быть и корабли поддержки. Универсальным решением представляются многоцелевые корабли дальней морской зоны (МЦК ДМЗ), классифицируемые ныне как фрегаты.
Они могут и выход АПЛ обеспечить, и представить интересы России в Дальней морской зоне, особенно в условиях локального конфликта.
Конечно, как инструмент геополитики корабли океанской зоны (крейсера водоизмещением свыше 10000т) тоже могут пригодиться. Например, для нахождения в водах Карибского бассейна. Но это явно не для боя, а для предотвращения провокаций.
Автор специально не спешит использовать термин эсминец, как совершенно устаревший. Ну какие эскадренные миноносцы в наше время? Если обращаться к англоязычной классификации, то там эсминцев нет. Есть дестроеры.
А теперь посмотрим на текущую ситуацию. В России строят фрегаты (МЦК ДМЗ) 22350. Однако на Армии 2020 были заказы также корветы 20385 и 20380.
Что такое корвет? По задумке это корабль БМЗ (ближней морской зоны). Хотя сейчас корветы часто используют в ДМЗ. Хорошо, нынешний 20385 можно классифицировать как МЦК БМЗ. А вот 20380 лишь как СКР БМЗ (сторожевой корабль) в связи с менее выраженной многофункциональностью (только Ураны и отсутствие ПЛУР).
А, например, Ястребы (11540) можно классифицировать как СКР ДМЗ.
Теоретически корветы 20380/85 хороши для внутренних морей и для защиты баз. Однако данный проект только для этих целей избыточен. Не зря его пытались использовать и в ДМЗ.
Напрашивается вывод, что заказ корветов скорее всего объясняется неуверенностью заказчика в своевременной постройке фрегатов 22350 прежде всего из-за проблем с двигателями (слабое звено – редукторы). Т.е. это своего рода подстраховка.
А на Дальнем востоке надёжнее сделать заказ на освоенные в производстве 20380.
Заказ двух 20380 и 2 20385 тоже можно объяснить неуверенностью в своевременной поставке дизелей д500 для 20385.
Аналогичную картину мы наблюдаем и в случае с заказом одной пл 636 и одной 677. Получается, что минобороны просто неуверенно, что 677 доведут и продолжается страховаться.
Понятна и новость про отмену заказа на два Каракурта на Восточной верфи. Кораблик хоть и ладный, но плод спонтанной импровизации. Да и наличие УКСК при невозможности применять ПЛУР уже само по себе делает его применение не полностью рациональным. Если только не получится сделать это с помощью информации от других источников.
Ну и, конечно, свою лепту вносят проблемы с производством для Каракуртов двигателей.
Однако возникает вопрос: как всё же эти 10 корветов собираются использовать? С 6-кой тихоокеанских корветов всё более менее ясно. Они там вполне уместны по ТТХ.
А с 4кой корветов на Северной верфи? Ответ – да где угодно в зависимости от того, как пойдёт дела в совокупности. Были б корабли, а уж применить их всегда где найдётся.
А вот о том, какие корабли действительно актуальны для ВМФ, говорим в предыдущих статьях:
Новая концепция российского флота. Какие нужны корабли
Строим флот. Реальные проекты кораблей на базе имеющегося вооружения