Осень балует, а мы, любители дикой природы, только приветствуем такую погоду. Она позволяет нам продлить сезон беззаботных прогулок и длительных засидок без риска что-нибудь застудить.
Есть у меня любимый заброшенный пруд. Ранним я погружаюсь в заросли уже распушившегося рогоза, устанавливаю камеру и жду птиц. Уток. Ну что ты будешь делать, их всё нет и нет. У нас много лисиц развелось, бегают по берегу и пугают пернатых. Да ещё и осторожная цапля, заприметив меня издалека, «крякнет» по-своему и взмоет в небо, а вслед за ней и утки, как по команде.
Едва я успел открыть термос с горячим чайком, как рядом в шумной листве разноголосое пение послышалось. «Варакушка!» — обрадовался я. Чудно поёт этот пересмешник. Очень разнообразное пение в разгар осени, среди увядающей природы, греет душу летними трелями. Отдувается за свою умолкнувшую собратию.
Прыг-прыг. И вот уже голубогрудая, лупоглазая пичуга буквально в полутораметрах. Я и про чай забыл. Смотрим друг на друга. Изучаем внимательно. Я очень медленно, плавно беру камеру и снимаю. Шарахнулась варакушка от звука затвора и зеркала, но не улетела и снова на меня уставилась, не забывая при этом о «хлебе насущном» выуживая из-под тоненьких лапок снующий корм. Позирует и как бы говорит: «Эй, фотограф, сними лучше меня! Чего там ждать!»
«Варакушка» от русского слова «варакать», означающее «болтать, дразнить». Видимо, это связано с тем, что птица подражает множеству голосов других птиц. Вообще у слова много значений в словаре Ушакова, в том числе «плохо работать». Не знаю уж, где она бездельничала. «Шведским соловьём» называл варакушку естествоиспытатель Карл Линней. Так и просидел я с этим замечательным собеседником всё время. Утки не прилетели, но я не расстроился, компания и без них была нескучная.