ГЛАВА ВТОРАЯ
ДАША ЖУКОВА
Москва, наши дни.
Лежу в обнимку с ноутбуком, вдруг мать врывается, тычет мне в нос телефоном.
- На, поговори с дедом! Он завещание на Никиту переписал. Допрыгалась! А я тебя предупреждала.
- Это спам. Ничего он не переписал.
- Переписал. Езжай к нему, немедленно! Ты же любила дедушку.
О-о, как неохота к деду переться! У него кличка на районе «Партизан». Когда он еще ходил самостоятельно, напивался на 9 Мая и залегал на газоне «за пулеметом», отстреливался от «фошыздов», пока не приезжала милиция и не отвозила его домой.
У нас в школе проводили «дискотеки 80-х», отстой полный, мы на них ходили только чтобы поугарать. Вот я и решила устроить деду «дискотеку 40-х», пусть молодость вспомнит. Скачала немецкий марш из тырнета, приехала, вошла потихоньку, дождалась, когда он заснет, вставила ему наушники в уши и… врубила плеер на полную громкость!
Wenn die Soldaten Durch die Stadt marschieren, Oeffnen die Maedchen Die Fenster und die Tueren Ei warum? Ei darum! Ei warum? Ei darum! Ei bloss wegen dem Schingderassa, Bumderassasa! Ei bloss wegen dem Schingderassa, Bumderassasa»!
Как мой дедуля подскочит, как очи выпучит, как заорет благим матом: «Нина, немцы!» и бежать куда-то порывается, а ведь притворялся, что даже встать в туалет для него проблема. Я тужусь, чтоб от смеха не лопнуть, и снимаю этот постельный брейк-данс на мобильник, завтра размещу в инсте – вот лайков соберу!
Он меня заметил - ка-а-а-к цапанет за руку:
- НЫ-ы-ы-ы-ы-ЫЫЫЫНа-а-а-а!
У него не руки, а клешни! Я кричу: «Отпусти, мне больно!», он не слышит, у него же в ушах марш грохочет. Он бы мне точно руку вывихнул, если б я не догадалась выдернуть из него наушники.
Его от тишины кондратий хватил, сидит с вытаращенными глазами, понять ничего не может, трогает свои «лопухи».
- А што это было?
- «Дискотека сороковых», по заявкам ветеранов. Думала, тебе приятно будет вспомнить молодость…
- Ни хрена себе уха! Я же чуть не чокнулся спросонья… Разве можно так шутить?
- Ну, все, все, извини! Программа «Розыгрыш» не удалась.
- Розыгрыш? Так это был розыгрыш?
Дед обиженно отвернулся к стене. Какой он стал маленький! Села я к нему на кровать, погладила по костлявому плечу.
- Дедуль, ну извини. Хочешь оладушек поджарю?
Он повернулся, насупленный, строго приказал.
- Возьми стул. Сядь! Рассказать я тебе должен. Нельзя такое с собой в могилу уносить. Ты ведь знаешь, партизанил я в Крыму.
«Уроки мужества» повторялись каждый мой приезд. А не выслушаешь со всем вниманием – все, ты ему враг смертельный.
- Дедуль, история-то длинная?
- Послушать придется.
- Тогда я у тебя волосы покрашу, ладно? Буду сохнуть и слушать тебя со вниманием.
Пошла на кухню, развела краску, нанесла на волосы, надела на голову пакет, сверху закрутила полотенцем. Вот, теперь можно и «аудиокнигу» послушать.
Акимович поманил меня к себе и зашептал, будто кто-то мог нас здесь подслушать.
- В сорок втором году взяли мы на секретной операции чемодан личного курьера Гитлера. Чемодан был тяжеленный, думаю, там было золото. Немцы тогда у евреев в концлагерях вырывали коронки и отправляли курьерами в Германию. Я тот чемодан закопал в горах, на Голом шпиле, возле хребта Абдуга.