11 апреля 1929 года состоялось расширенное заседание Совнаркома, в ходе которого обсуждались перспективы по развитию отечественного танкостроения. К тому времени на вооружении советских войск уже имелся лёгкий танк Т-18 (он же МС-1), однако этого было явно недостаточно. В частности, подобные машины не подходили для взлома сильно укрепленных оборонительных линий, в то время как опыт Первой Мировой войны указывал на то, что попытки прорыва фронта силами одной только пехоты неизбежно приводят к огромным потерям.
Таким образом, требовалась значительно более мощная боевая машина. Участники совещания, обсуждая этот вопрос, пришли к выводу о том, что «позиционный танк» (термин «тяжелый» тогда еще не использовался) должен обладать следующими характеристиками:
- Артиллерийское вооружение из одной 76-мм дивизионной пушки и нескольких 37-мм орудий (от одного до трёх);
- Не менее четырёх пулеметов;
- Масса около 40 тонн.
В том же 1929 году на Харьковском паровозостроительном заводе осуществлялась сборка опытного среднего танка Т-12 (постройка завершилась в октябре). Именно эту машину на совещании Совнаркома рассматривали в качестве «исходной точки» для проектирования более мощной бронетехники. Был, впрочем, и альтернативный «эталон» — французский двухбашенный тяжелый танк Char 2C.
Между тем процесс индустриализации страны в 1929-м году только начинался, возможности промышленности оставались крайне скромными. Поэтому в перечень боевых машин, необходимых для Красной Армии, «позиционные танки» поначалу не попали. В ходе заседания Революционно-Военного Совета, состоявшегося в июле того же 1929 года, было принято решение временно ограничиться теоретическими изысканиями в данном направлении.
Понимая, что в СССР пока еще очень мало опытных инженеров и еще меньше конструкторов, И. Халепский, начальник Управления Механизации и Моторизации (УММ) Красной Армии (сегодня это ведомство называется Главным автобронетанковым управлением), предложил использовать зарубежный опыт разработки танков. В поддержку этой инициативы выступил также С. Орджоникидзе.
Действовать предполагалось по двум направлениям: во-первых, пригласить Советский Союз иностранных конструкторов, а во-вторых, направить за границу делегацию специалистов для ознакомления с лучшими образцами новой военной техники (с возможностью их последующего приобретения).
В марте 1930 года в СССР прибыли немецкие инженеры во главе с Эдвардом Гротте, который уже получил определенную известность в качестве конструктора бронемашин. Спустя несколько месяцев, в октябре, находившаяся в Англии делегация Управления механизации и Моторизации получила возможность ознакомиться с экспериментальным британским многобашенным танком A1E1 Independent, созданным инженерами компании «Виккерс». Оба эти события имеют самое прямое отношение к последующему появлению Т-35.
Independent по своей компоновке кардинально отличался от Т-12. У советской машины маленькая пулеметная башня устанавливалась на крыше более крупной орудийной. Конструкторы A1E1 поступили совершенно иначе, расположив низкие башенки с пулеметами вокруг высокой пушечной башни. Таким образом, танк получил возможность вести огонь своим «главным калибром» не с первого, а со второго яруса, то есть из более выгодного положения.
В ноябре 1930 года состоялась совместная коллегия УММ и ГУВП (Главного управления военной промышленности), в ходе которой рассматривался доклад, посвященный британскому танку. В ходе обсуждения высказывались предложения о необходимости приобретения Independent, но в конечном счете это решение принято не было. В конце концов, танк существовал в единственном экземпляре, серийно не выпускался и потому для Красной Армии не подходил.
Кроме того, недостаточным было признано вооружение A1E1 – его единственная пушка имела калибр всего лишь в 47 мм. По общему мнению представителей УММ и ГУВП, новый советский танк следовало оснастить не менее чем двумя, а лучше – четырьмя орудиями калибром от 45 до 76 мм, а также пятью пулеметами. И если Independent обладал массой в 30 тонн, то советским конструкторам разрешили увеличить вес новой боевой машины до 75 тонн.
Проектирование танков, обладавших этими характеристиками, осуществлялось в течение 1930-1932 годов. Будущим боевым машинам присвоили индексы Т-30 и Т-32. Отсутствие практического опыта создания и «доводки» подобной техники не позволило советским инженерам продвинуться дальше постройки деревянных макетов танков, но всё же их работа не пропала даром – целый ряд конструкторских и компоновочных решений был использован впоследствии.
Между тем «группа Гротте» начала работы по созданию нового танка еще в апреле 1935 года. Перечень требований к этой машине ограничивал её массу тридцатью тоннами, а в состав вооружения должны были войти два орудия – одно калибром 76,2 мм, а другое – 37 мм. Отдельно оговаривалась толщина брони, которая по первоначальному проекту составляла 20 мм. «Танк Гротте», или просто ТГ, считался при этом средним, а не тяжелым.
Опытный образец ТГ был изготовлен с некоторым отставанием от плана, вызванным неготовностью нового двигателя оригинальной конструкции. Для проведения испытаний вместо него установили авиационный мотор М-6. «Танк Гротте» по своей компоновке был ближе к Т-12, чем к Independent – пушка калибром 76,2 мм находилась «на первом этаже», в нижней башне, а 37-мм орудие – в верхней башенке. При этом из-за ошибок, допущенных на начальном этапе изготовления машины, нижнюю башню пришлось превратить в рубку, намертво приварив её к погону.
В целом ТГ являлся намного более «добротным» проектом, чем Т-30 и Т-32. Этот танк обладал очень надежной трансмиссией и полностью сварным корпусом, что в те годы являлось технологической новинкой.
Кроме того, во время испытаний прекрасно показала себя ходовая часть – движение было ровным и плавным даже при езде по пересеченной местности. Наличие пневматического привода делало управление машиной довольно простым, не требовавшим приложения значительных физических усилий.
Главной причиной, по которой танк ТГ не был принят на вооружение, стала его чрезмерно высокая себестоимость. Постройка опытного экземпляра обошлась СССР в полтора миллиона рублей, почти в 30 раз дороже, чем изготовление лёгких танков тех лет. Поэтому контракт с немецкими инженерами разорвали, и они отправились назад, в Германию.
Советским же специалистам, которые работали вместе с Эдвардом Гротте, дали новое задание – они должны были влиться в группу конструкторов, ранее работавших над созданием тяжелых танков Т-30 и Т-32 и приступить к проектированию новой машины. Предполагалось совместить компоновку башен и состав вооружения Т-32 с ходовой частью, трансмиссией и силовой установкой ТГ. Этот «гибридный» танк с самого начала получил наименование Т-35.
20 августа 1932 года сборка прототипа Т-35-1 (дополнительная цифра обозначала только то, что эта машина являлась первой) была закончена. Спустя полторы недели танк осмотрели представители Управления механизации и моторизации Красной Армии. Их отзывы, направленные наркому обороны Ворошилову, были исключительно благожелательными, что во многом объяснялось внушительным внешним видом Т-35 и его сильным вооружением.
Необходимо отметить, что конструкция ходовой части и трансмиссии нового танка только на этом первом этапе совпадала с ТГ. Уже при проектировании второго прототипа, Т-35-2, было убрано пневматическое управление.
Основной целью при этом являлось упрощение и удешевление боевой машины. С этой же целью на втором опытном танке предполагалось установить не полусферическую, а цилиндрическую главную башню.
В дальнейшем конструкция трансмиссии была полностью изменена, что отчасти объяснялось переходом на новый, более мощный двигатель М-17. Кроме того, танк получил такую же главную башню, как и средний танк Т-28. Интересно, что идея этой унификации принадлежит лично И.В. Сталину, который проявлял большой интерес к Т-35.
Оба опытных экземпляра тяжелого танка были продемонстрированы во время военного парада 1-го мая 1933 года. Т-35-2 прошел по Дворцовой площади (тогда площадь имени Урицкого) в Ленинграде, а Т-35-1 – по Красной площади в Москве.
Одновременно с изготовлением второго прототипа велось проектирование следующей модификации, получившей обозначение Т-35А. Эти машины уже не рассматривались как опытные – их предстояло строить большой серией. Танк подвергся существенным изменениям:
- Ходовая часть стала длиннее – появилась дополнительная тележка;
- «Средние» башни стали более крупными – это давало возможность разместить в них новые орудия;
- Заменены пушки в «средних» башнях. С этого момента применялись орудия калибром 45 мм;
- В конфигурацию корпуса внесли ряд поправок.
Серийный выпуск Т-35А доверили Харьковскому паровозостроительному заводу (ХПЗ). Изготовление «дебютной» машины началось 18 октября 1933 года, а 7-го ноября готовый танк уже попал на праздничный парад, проводившийся в Харькове. Двигался он в сопровождении нескольких Т-27, которые своими крошечными размерами дополнительно подчеркивали мощь новой боевой машины.
Налаживание серийного производства проходило довольно сложно. В частности, правительственное задание, предусматривавшее сборку первых пяти Т-35 к январю 1934 года, было сорвано. Между тем в течение всего 1934 года заводу ХПЗ предстояло передать в войска еще десять таких машин. Причинами трудностей стали как обнаруженные в ходе практической эксплуатации танка конструктивные дефекты, так и отсутствие необходимых материалов, например, так называемой стали Гатфилда, из которой изготавливались гусеницы.
Решить вопрос с освоением выплавки нужного сорта металла в конечном счете удалось (правда, это произошло лишь в 1935 году), а вот «доводка» танка затягивалась. Помимо вполне объективных причин у этого явления имелись и субъективные – руководство ХПЗ относилось к Т-35 как к «пасынку». Директор завода открыто говорил, что нежеланную пятибашенную машину ему просто навязали. Это настроение передалось и многим инженерам предприятия.
В течение всего 1935 года проводилась активная доработка конструкции Т-35. Ненадежные детали упрощались и усиливались, но очередные испытания снова и снова показывали, что предпринятых мер недостаточно – танки проводили куда больше времени в ремонте, чем на марше. Наиболее ненадежными показали себя элементы трансмиссии (особенно бортовые передачи), а также двигатель и система его охлаждения. Количество рекламаций, полученных из частей Красной Армии, к началу 1936 года достигло критической точки.
В результате было принято решение подвергнуть один из серийно изготовленных танков особенно углубленным испытаниям. Продолжались они вплоть до начала июля 1937 года и привели к существенному изменению конструкции многих узлов боевой машины. Модернизированные танки стали более надежными.
В частности, «межремонтный» пробег был доведен до двух тысяч километров. Побочным эффектом увеличения надежности Т-35 являлось увеличение его массы до 52 тонн.
Конструкторы КБ Харьковского паровозостроительного завода планировали облегчить танк, но прежде чем они приступили к работе, по линии правительства поступило указание повысить защищенность Т-35, оснастив его более толстой противоснарядной бронёй. Непосредственной причиной для этого распоряжения послужил опыт, полученный в ходе боёв в Испании.
Как известно, в этой стране как раз в те годы происходила гражданская война. В этом конфликте СССР выступил на стороне республиканского правительства. В Испанию направили немало советской боевой техники, среди которой были и танки (Т-26 и БТ-5). Довольно быстро выяснилось, что они довольно легко подбиваются из малокалиберных скорострельных пушек. Между тем, бронирование Т-35 было не намного сильнее, а это значило, что и он может стать лёгкой добычей для противотанковой артиллерии.
Увеличить защищенность тяжелого танка предполагалось за счет наращивания толщины бронирования, в первую очередь в лобовой проекции. Кроме того, была поставлена задача установить на Т-35 новые башни конической формы. Поразить наклонный лист брони сложнее, чем вертикальный, поэтому такая мера также повышала шансы танка на выживание.
Выполнить это задание конструкторам ХПЗ удалось в самом конце 1938 года. Задача была решена лишь частично – башни действительно стали коническими, но бронирование их составило не более 25 мм. В этот период лобовой лист достиг 70 миллиметров, что уже обеспечивало защиту от 37-45-мм противотанковых пушек. Завод успел изготовить шесть модернизированных Т-35А, после чего поступило распоряжение о прекращении серийного выпуска. Это произошло 8 июня 1939 года.
Основной причиной для такого решения стало завершение основного этапа работ по созданию новых тяжелых танков Т-100 и СМК. Обе эти машины обладали значительным превосходством над Т-35, что и обусловило выбор в их пользу. Как известно, в дальнейшем СМК стал базой, позволившей разработать ещё более удачный тяжелый танк КВ.
Общее количество серийных Т-35А к моменту прекращения их производства составило 61 единицу. Кроме того, сохранялись и оба прототипа – Т-35-1 и Т-35-2. Проекты по оснащению пятибашенного танка дизельным двигателем и новыми видами артиллерийских орудий по ряду причин остались неосуществленными.