У моей соседки исчез петух. Для нас, жителей нашего дома, вроде бы рядовое событие, для нее – трагедия всей жизни. Хотя, по правде, более вредной скотины я еще не видел. Это просто чудовище какое-то с маниакально-садистскими наклонностями. Ну представьте, курицы от него в буквальном смысле плачут, затоптал, блин, по самое некуда. Мало того, он же и людям проходу не дает, все норовит сзади подкрасться и клюнуть в самое незащищенное место. Особенно доставалось женщинам нашего дома. Знаете, где у женщины самое незащищенное место? Правильно, ноги, а то что вы подумали – выше, да и в общем-то защищено, правда, не от всех. Преодоление расстояния от входа во двор до двери подъезда для жителей нашего дома напоминает перебежку на войне под обстрелом. Да у него и имя дурацкое – хозяйка зовет его Ляпа. Ну, это официально, а в основном она зовет его Ляпушкой, Ляпусей и другими сюсюкающими именами. Это существо отплачивает ей какой-то немыслимой звериной любовью – только ей он позволит кормить его с руки, иногда садится рядом с ней на лавку и чистит клюв о ее плечо или дремлет, при этом что-то ласково покукарекивая.
Переполох по случаю исчезновения петуха соседка подняла где-то в обед, когда вышла во двор покормить птицу (я имею в виду кур). Более неприятных криков и завываний я не слышал. Выйдя во двор (и кто меня просил, любопытный, блин), я был вынужден выслушать все, что думала наша соседка о жильцах нашего дома и вообще и о каждом в отдельности. В промежутке, когда она набирала воздуху, чтобы излить очередную порцию ругательств, мне удалось вставить предложение по поиску ее зловредного петуха. Мое предложение подключить милицию или даже службу безопасности было почему – то принято всерьез. Ругань прекратилась и соседка, очевидно осмыслив мое предложение, прихватив горшок с пшеницей пошла вызывать участкового инспектора, попутно угрожая жестоко расплатиться с похитителями ее любимчика.
Разговор с участковым, который мне удалось подслушать, хоть это и неприлично, – это шедевр, это такое удовольствие, словами не передать.
– Здравствуйте, я Ваш участковый инспектор, младший лейтенант Гей Спиридон Савельевич.
– Нэтрэба Любовь Ивановна, пенсионерка и домохозяйка, – автоматом ответила соседка и как-то изумленно задумалась. Чувствую, не к добру. И не ошибся.
– Як ты сказав? СПИРИДОН. Слухай, а як тебе мамка звала, коли ты був маленький? Спиря? Ну, блин, отпад. Якый идиот таке имя придумав. Спиря. Ничого, если и я тебе так буду звать, ну, нэ идиот конечно, а Спиря. Ну, вот и океюшкы. А ты, между прочим, дужэ болтливый для милиционера. Не успив прыйты, а вже все выложив - и мисце работы, и должность, и звание и даже сексуальну ориентацию.
Челюсть у участкового потихоньку начала отвисать, непреодолимое желание сказать соседке что-то неприличное исказило его лицо. Но не тут-то было, соседка продолжала изливать свою вопросительно-утверждающую речь.
– Так ты шо, той?
– Якый той? – в тон соседке спросил участковый.
– Ну, той, кого?
– Шо, кого?
– Во блин, ну той, кого туды?
– Куды туды, женщина, о чем Вы говорите?
– Ну туды, в общем не той – хто туды, а той – кого туды. Боже, який же ты тупый, а ще мент.
Сделав небольшую паузу для набора воздуха в легкие, но, не дав участковому опомниться, соседка продолжила:
– Ладно, а можно тоби задать одын интимный вопрос, ну не по теме, не про мого Ляпчика?
– Женщина, Вам все можно, Вы меня окончательно запутали.
– Интересно, Спиря, а колы тебе туды, то що ж робыть твий…, ну той,… если подывыться на тэбэ в непотребном виде спереди, то вин у тэбэ вроде бы и е.
– Кто той, шо е, ничего не понял.
– Ну, той, чим тэбэ того, туды – сюди, тильки нэ твоим, а иногда. А може и не иногда, а?
– Так, я окончательно запутался в Ваших вопросах.
– Да..а..а, – сокрушенно промолвила соседка, – оно и выдно, дуб – дерево хвойное. Ну, отой, чим ты в уборной пользуесься, шо делае, колы тэбэ того?
– Женщина, ну чем я могу пользоваться в уборной? Я ж там только по нужде бываю.
– Так, нэ отвлекайся на уборную, я конкретно пытаю, шо вин робыть, колы тоби стае так гарно, ну я нэ знаю як. Ну прям до «ой, я больше не могу, щас кончу»? Слухай, а вобще у тэбэ в организми вси компоненты е? Може тоби операцию яку-нэбудь делалы, може шось одризалы, ну … по ошибке?
– Шо одризалы, шо вы придумываете, типун вам на язык? Не делали мне никаких операций.
– Ну эти, як их, – она смущённо замялась, – …ну, так сказать, нависни элементы. Ну ти, шо за этим твоим, если спереду дывыться, тилипаються, якшо вони у тэбэ е? Одним словом скажи, вин у тэбэ на пол первого чи на пол шестого показуе колы тэбэ того и куды диваеться твое, як бы помягше сказать, ну это … кончание? Тоби ж хорошо, якшо тэбэ того? Прямо интересно, неужели ничого нэ выдиляеться? Та не, нэ можэ буты… Ой, я догадалась, ты той. Точно, той.
– Якый той, вы опять загадками говорите.
Но соседка, не обращая внимания на вопросы участкового, продолжила:
– Якый, якый? Ананист, вот ты хто!.
Выпалив это неприличное слово, она на секунду замолкла, наверное, от ужаса, что сумела вслух его произнести. Этого оказалось достаточно, чтобы участковый попытался взять инициативу в свои руки и, наконец-то, выяснить причину вызова.
Если Вы не прекратите оскорблять меня при исполнении, вынужден буду привлечь Вас к ответственности, возможно даже к административной. Знаете, что полагается за ложный вызов? А за неприличные слова в адрес органов, и общественных, и моих? Как минимум, штраф в размере десяти необлагаемых минимумов.
– Родненькый ты мий, та хто ж кажэ, шо я тэбэ оскорбляю. Вызвала я тэбэ, шоб ты найшов мого Ляпчика. Можэ ж його, бедненького уже зварили, можэ вжэ косточкы собакам оддалы, а ты тут розпатякуеш про свои сэксуальни наклонности. И вобще, че ты одын прыперся, без собаки?
– А собака то зачем?
– Ну а як же ж ти будэш Ляпика мого шукать, сам слиды нюхать будэш, чи шо? Шо кываеш головешкой. А вдруг у тэбэ насморк.
– Да нет у меня никакого насморка, что Вы придумываете?
– Нэмае, ну и слава богу. Я тут тоби какашэчок Ляпика назбырала, свижэнькых, утрешних, ну прямо с пылу – с жару. Не спиши, хорошенько понюхай и вперьод, начинай шукать. Так сказать, берите след и выявляйте преступника.
– Да подождите Вы. Для начала, объясните, пожалуйста, кто такой Ляпик, его данные, сколько лет, рост, вес, особые приметы, если таковые имеются. И если не трудно, предоставьте документы, удостоверяющие личность Ляпика. Может он просто загулял с кем-то, может пиво с друзьями пьет, а Вы паникуете.
– Яки документы, яки приметы, якэ пиво? Вин же петух. И не просто петух, а ПЕТУХ с большой буквы.
– Он что, нетрадиционной ориентации? Авизофил (ну, это разновидность зоофила)?
– Сам ты нетрадиционной ориентации, а он самой шо ни на есть традиционной. Знаешь, як от него мои курочки балдеють? Да после общения с Ляпиком воны таки яйця нэсуть, шо твоим до ных, як до Киева.
– Стоп, стоп, стоп. Так что этот ваш Ляпик не человек?
– Твою мать, ну наконец-то дошло. Я ж тоби кажу – петух, с ногами, крыльями, головой. Да еще и орет по утрам: ку-ка-ре-ку.
- И Вы хотите, чтобы милиция, у которой серьезных преступлений по горло, штатов не хватает, зарплата – ни к черту, просто так, бросив все, искала Вашего петуха? Мало того, Вы что, всерьез думаете, что при помощи птичьих экскрементов можно найти Вашего Ляпу или его похитителя?
Люба, как настоящий психолог, в мгновенье ока поняла изменение настроения участкового и попыталась перевести разговор в более мирное русло.
– Ну шо ты, Спиря, розойшовся, ну прямо закыпив як самовар без огня.
– А то, что придется составить протокол об оскорблении должностного лица при исполнении.
Участковый развернул планшетку, достал бланк протокола, ручку и голосом человека, уставшего от напряженного ритма жизни, сказал:
– Так, быстренько говорите Вашу фамилию.
– Нэтрэба, – вздохнув произнесла Люба.
– Шо нэтрэба? Я ж вас не перебивал, когда Вы совершенно напрасно поливали грязью наши славные органы в моем лице. Так что говорите Вашу фамилию.
– Ну, Нэтрэба.
– Опять Вы за свое. Если я говорю трэба, значит трэба.
– Ну и хто ты после этого? – возмутилась Люба. – Я ж тоби руськым языком кажу – Нэтрэба. А для особо одаренных повторяю – фамилия у мэне така – Нэ-тре-ба и вчора и сёдня и ще довго будэ.. А звать мэне Любов Ивановна, и петух у мэнэ був и звать його Ляпа, и пропав вин, и лучче було, если б наша доблесна милиция в твоем обличьи його нашла. А то з такими органами, як у тэбэ та в ваший милиции, поки протоколи пысать будем и рак свысне и петуха зъидять.
Все это она выпалила одним духом. Наверное, перепалка между соседкой и участковым продолжалась и дальше, но в этот момент из-за гаража показался сам виновник торжества – Ляпа собственной персоною. Весь помятый, растрёпанный, но какой-то ужасно гордый с величаво поднятой головой и слегка надорванным гребешком, он проследовал к Любовь Ивановне, вскочил на лавку и победно крякнув, уселся рядом, устало склонив голову на ее плечо.
Картина маслом.
Немая сцена.