Субботний день был ознаменован сообщением встревоженной почтальонки: один из её односельчан резко забыл, что он пенсионер. В 61 год, исправно получая пенсию уже около полутора лет, в день очередной выплаты он решил, что он ещё слишком молод для пенсии. На мысли о психическом нездоровье, помимо его слов о том, что ему 16 лет, наталкивала ещё и жуткая антисанитария в квартире, отсутствие минимального набора продуктов и какого-либо отопления - печь, которая отапливала квартиру была разобрана. Гера жил один в муниципальной квартире с тех пор как умерла его мама. В день, когда герина мама отошла в мир иной, он был уже далеко не юношей. Гера так и не научился жить самостоятельно - кончина матери поставила его в конкретный тупик. С той поры его жизнь пошла под откос.
В выходные наш местный специалист навестила Геру и подтвердила печальные новости: он и правда жил в жутких условиях, подкармливали его соседи и он уже успел отморозить ноги. Это и не мудрено: на дворе (ровно как и в его квартире) полным ходом шёл февраль. Фельдшер сделала предположение, что Гере прямая дорога на ампутацию, а психбригада безапелляционно заключила: не наш клиент. Так и остался Гера ждать понедельника, а с ним и нашей машины, которая увезёт его в светлое будущее отделение гнойной хирургии для решения вопроса с ногами.
Гера пролежал в хирургии две недели, ноги его остались на месте, ровно как и сам он - сдвинуться с места его было не заставить.
А потом Геру выписали. Обратно в его персональный адок без отопления и еды. Очевидно, что оставаться без присмотра ему уже нельзя. Было решено поместить Геру в психоневрологический интернат. Не буду вдаваться в бюрократические подробности этой тягомотной процедуры, скажу лишь, что при оформлении в ДИ или ПНИ большую роль играют сроки анализов - один из них годен всего две недели.
Поэтому, вооружившись перчатками и двумя мужиками - рабочим и водителем нашей волшебной машины, специалист центра соцобслуживания стоически таскала Герку по всем больницам и лабораториям.
Честная компания прошла столько тупиковых моментов медицины, что из каждой можно состряпать анекдот на злобу дня.
Так, у Герки около двух часов не могли взять анализ крови. Мой ежеполучасный перезвон с больницей ни к чему не приводил, но в итоге причину задержки мы выяснили: лаборант просто взяла кровь не у того человека. То есть наша компашка все это время ждала ее в назначенном месте (маломобильные пациенты проходят медосмотры в одном кабинете, медики к ним приходят сами) она знала фамилию «подопытного», но почему-то проигнорировав сии факты, решила, что рандомный дед в коридоре и на инвалидном кресле - тот самый, у которого нужно сделать забор. К Герке её потом, конечно, отправили, но те два часа показались нашим вечностью. А сама ситуация лично мне - бородатеньким анекдотом.
Феерия. Но не занавес.
В пятницу, когда все документы были уже готовы, я пришла забирать геркин флюорографический снимок и его описание. Но тут вскрылась новая проблема - у Геры было не все в порядке с лёгкими, его отправляли на дообследование. Варианта было два - онкология и туберкулёз. И если с первым в ПНИ его ещё бы взяли, то со вторым - только специальный диспансер. Просроченные анализы - это ещё полбеды. Оказалось, что в местной больнице нет фтизиатра и дообследование в полной мере можно провести только с участием спецдиспансера.
Герку отфотографировали рентген-аппаратом на восемь рядов и онколог отправила его по адресу спецдиспансера. Попасть туда оказалось не так-то просто: снова нам строили козни бюрократические препятствия медиков.
Так и катали мы Герку туда-сюда: из дома в больницу и обратно. Все это время наш специалист кормила его собственноручно приготовленной едой, которую приносила из дома, а отапливался Гера сельсоветовским обогревателем. От еды Гера стал отказываться и ходить ему становилось все сложнее и сложнее.
Процедура оформления в ПНИ затягивалась на неопределённый срок. В очередной раз собрав анализы, мы покатили Герку в спецдиспансер, куда я поехала уже лично.
Заочно я негодовала, когда мне говорили, что он не ест, отказывается идти своими ногами и упрямится. Но когда я увидела его своими глазами, я поняла, почему наш специалист не пытается высказать своё «фи» по поводу поведения нашего клиента и воспринимает его довольно спокойно для складывающейся ситуации.
Передо мной сидел ребёнок. Худой, изможденный, лохматый, грязный и... совсем не седой. Возраст был заметен по морщинам, но во взгляде читалась жуткая растерянность, непонимание происходящего и страх. Гера сжимал в руках свой паспорт - его он очень боялся потерять. Мне пришлось попросить его паспорт для регистрации в диспансере, его унёс врач и Гера постоянно спрашивал - где паспорт? Я как могла старалась убедить его в том, что его сокровище обязательно вернут. Вернули. Гере стало спокойнее.
Показав врачу психиатрические диагнозы, которые к тому времени у меня уже были на руках, я буквально уговорила оставить Геру в диспансере до выяснения диагноза.
Казалось бы, судьба Германа на какой-то срок определена: микроскопия мокроты показала однозначное наличие палочки Коха, с этим-то я и привезла его в диспансер. Обычно с таким кладут и надолго.
Обычно. Но не в этот раз.
- А что вы дальше будете делать с З.? - спрашивала меня по телефону больница.
Я опешила: ведь ещё вчера история вроде бы приобрела черты завершенности. Не тут-то было: в восемь вечера Геру привезли в нашу местную больницу (по прописке) со словами «никакого у него нет туберкулеза, это пневмония» и оставили на ночь в коридоре приемного отделения.
Действовать пришлось быстро, поскольку везти Геру снова домой казалось бредом сумасшедшего. На сверхзвуковой скорости я слетала в область и оформила решение о зачислении Германа З. в ближайший ПНИ. По дороге обратно в порыве я со всей силы пожелала ему здоровья. Я была в гневе и не нашла ничего более экологичного, чем вот это вот пожелание. Буквально через несколько минут мне позвонили из больницы:
- А вы скоро З. заберёте? А то он побежал, ищет как в свою деревню попасть
- То есть как побежал? Мы его в кресле катали, он ходить не может - слабость, не ел неделю...
- Ну вот так - всю ночь и полдня просидел, а теперь охранник за ним бегает. Приезжайте, пожалуйста, поскорее.
Вот пожелала так пожелала. Ведьма Дарья, пожелаю здоровья, обращайтесь.
В этот день я видела Геру в последний раз. Мы снабдили его пирожками и водой, но он к ним так и не притронулся. Герман З. отправился жить в ПНИ.
На этом этапе мы уже точно выдохнули. Ведь это всегда финал любой истории с оформлением в ДИ. Однако через пару дней я получила звонок из больницы.
— А куда вы З. определили?
— В Н-й ПНИ, а что?
— Да его спецдиспансер разыскивает, они подтвердили, у него туберкулёз.
Масштаб моего негодования было просто не вышептать. Потом нам рассказали, что Геру увезли в какое-то специализированное учреждение для психических, больных туберкулезом, я даже не имею понятия, в каком месте нашей области оно может находиться.
А буквально позавчера мне сказали, что Гера умер. Но какими насыщенными были последние месяцы его жизни...
20.03.2020
Все имена и названия в моих историях изменены. Фото взято из интернета.