Бабушка, жившая в квартире, куда мы заселились, закончила свой жизненный путь в семьдесят пять. Это случилось около двух месяцев назад. Не знаю, пусть будет так: причина ее ухода – старость. И смотрите, в чем здесь соль.
Синекдоха
Сразу после «инцидента» обе ее внучки забрали из квартиры то, что посчитали семейной ценностью, закрыли все окна, навалили двум местным котам еды, наполнили для них чаши водой и закрыли квартиру на архаичные сорок суток, по истечении которых выложили объявление на арендный рынок. И мы с моим сожителем сразу же сняли эту квартиру. Для выгодной цены была причина: квартира сдавалась в «живом» состоянии.
Помню первый раз, когда новая хозяйка квартиры нам ее представила. Она открыла снаружи дверь, и мы все закашлялись. Из непроветренного по-мещения вывалилась духота склепа. Отходы жизнедеятельности двух котов валялись повсюду, а вот самих животных мы найти не могли двое суток. Точнее, одного нашли сразу, а второй не выходил к нам больше суток – не пил и не ел. Мы уж подумали, его и не существовало никогда. Но нет, грязный и мохнатый, он прятался между советской батареей и стеной. За те сорок дней, когда коты жили сами по себе, они совсем отвыкли от людей. Хозяйка питомцев забрала, а мы с моим сожителем уже вплотную занялись уборкой.
Все ковры, постельное белье и продукты в холодильнике остались на прежних местах, даже суп, который в последние свои дни варила бабушка, мне самому пришлось выливать в унитаз, при этом жестко рефлексируя на тему скоротечности жизни в общем и в частности, ибо сегодня ты варишь кастрюлю супа на три дня, но на второй – умираешь...
И вот время в квартире остановилось. Долго чувствовался дух прошлой жизни. Мы заехали сюда не в самый удачный период, и всё это давало со-бой удивительную возможность прикоснуться к быту пожилой женщины, на которую, мне кажется, ее родственникам было плевать.
Мы потратили три недели только на то, чтобы выветрить старые запахи. И еще где-то дней десять, чтобы привести в свой новый дом уют. Сейчас, когда я смотрю в чистое окно на ночное небо над Абаканом и лежу в окружении собственных подушек на кровати, – в голове среди роя мыслей выделяется одна непокойная: «...жизнь этой бабушки была наполнена тоской...»
Ворсистый ад
Ковры. Ковры везде и всюду. Они были на стенах, на полах трех комнат. На кухне, за холодильником, в коридоре за полузакрытыми дверками антресоли. Они даже были в диване, и за диваном тоже. Боже, на балконе несколько! В общей сложности – куча! Самых разных размеров, и все как один пропитаны затхлостью и ветхостью. Запах котов, конечно, присутствовал. О, эти ужасные ковры! Даже не думал, что от этих теплых советских кусков мягкости будет так много проблем.
Как известно, ковровый ворс держит запахи цепко, и первое, что мы сделали перед тем, как заселиться, вытащили их все на балкон, некоторые на помойку. Пылесос не работал, и хозяйка обещала нам привезти другой через пару дней, потом через неделю, и вот уже месяц почти прошел. До сих пор везет. Всю трехкомнатную квартиру мы убрали без него. Я начал ценить такую мелочь бытового и обязательного, как пылесос. С ним всё проще. Даже диван чистить от кошачьей шерсти и отходов их жизнедеятельности. Но увы, у нас были только щетка, ведро и бытовая химия. Много бытовой химии. Тысяч на семь.
Пыточная ванная комната
Перед тем, как зайти в квартиру, ты открываешь дверь. И только ты ее распахиваешь, в подъезд вырывается мускусный запах утраченной энергии. Коридор пропах им, потом дальше, на кухню, а запах не отстает. Между кухней и коридором туалет и ванная. И если туалет пах как туалет, но просто грязный, то вонь из ванной была настолько ужасной, что я лил слезы, как маленькая девочка.
В самой ванне, возле забившегося слива, коты устроили себе лоток. Мы всё это вычистили, потом вычистили линолеум на полу от поганого налета, и он просто растаял под нашими губками – настолько был пропитан грязью. Но вонь не уходила.
Тогда я заглянул под саму ванну, вытащил кучу черных банок с еще советской краской, кучу кусков грязного мыла и тряпок, и уже там, за всем этим забытым добром, находился он – практически окаменевший, но каждый раз при умывании здесь вновь отпаренный кошачий помет.
Он копился месяцами, долго и уверенно, как копятся знания у школьника. Смердел и, кажется, поднимал своими опухшими горками чугунную ванну снизу. Он смотрел, смотрел на нас, двух уставших парней, и посмеивался. А мы две недели каждый день после работы приходили в эту квартиру и до двух часов ночи скоблили всё и вся, истерично посмеиваясь тоже.
Собственными руками я полтора часа вытаскивал из-под ванны влажные, смешавшиеся со старой краской и грязью кучи кошачьего помета. А там, где руки не помогали, в ход шел топор (не шучу).
Подобно столяру, лезвием проводил я по поверхности пола, срывая застоявшиеся куски. Сожитель светил фонариком телефона в дальние уголки и под влажные трубы, где просто не видно, но на ощупь понятно, сколько еще осталось там безобразия. Два больших мешка в итоге вынесли! Двадцать килограмм кошачьего беспредела... Потом химия. Много химии. Еще часа полтора – чтобы вычистить пол, стены, трубы и потолок до такого состояния, что вода в ведре оставалась прозрачной. И это только ванная.
Парфюмерная или кабинет дантиста?
Запахи въелись во всё. На кухне мускусным смрадом пропахли не только обои, но и чайные листья в металлических коробах, что в серванте за закрытыми дверцами. За газовой плитой помет и под довольно новой стиральной машиной. В мусорном ведре, что классически расположилось под раковиной, опять тот же самый пресловутый помет.
Все поверхности толстым слоем покрыты жиром, сама плита от него черная, и мы с удивлением обнаружили, что она, оказывается, белая. Стоит только пройтись хорошенько губкой и моющим средством.
Жир даже в зале и дальней комнате, где спала хозяйка. Он просто повсюду и никуда не девался. Жир поглощал квартиру, а на жир оседала грязь. Бедная бабушка жила в какой-то мусорке! Под ее кроватью горы пыли. Телевизор на комоде напротив ловил три с половиной канала. А на комоде – кошачий лоток. Всё липкое, и только детские игрушки, предположительно ее правнуков, были более-менее чистыми. Внучки не забрали их. Видимо, куплены они были непосредственно самой бабушкой. Это о чем-то говорит.
Забытая старость
Было невыносимо грустно и ожесточенно-злобно, когда мы избавлялись от пожитков. Вычищали шкафы от старых фотоальбомов, например. Там был военный билет мужа этой бабушки, его права и трудовая книжка. Их письма двадцатилетней давности, оставленные, конечно, на память. Мы просто выбрасывали чью-то жизнь в мусорные мешки. Всё, что было накоплено. Всё, чем это было накоплено. Под одну гребенку – и на помойку. Никому теперь не нужное – ни родственникам, ни, конечно, нам. Это правда жизни, которую я постигал. Остались даже счета на имя мужа бабушки, второго хозяина этой квартиры. Он покинул бренный мир несколько лет назад. А она всё хранила...
Были вырезки из книг. И стопка листочков с рецептами, которые аккуратным почерком выписывала бабушка. Аджика, лечо, торт «Наполеон» и домашний майонез. Всё в топку! На ее кровати, под мокрыми простынями и затхлыми, опухшими от влаги старыми матраса-ми – наша газета, датируемая июлем этого года.
Эта газета о чем говорит? О том, что ей либо кто-то ее приносил, либо она сама за ней ходила. Как и за продуктами, которые мы расфасовали по мешкам и отнесли к мусорным бакам. Женщина, внучка хозяйки, которая сдала нам эту квартиру, сказала, что мы вольны выбросить всё, кроме микроволновки, холодильника, дивана и кресла – единственных дорогих ей вещей здесь.
– Этот диван совсем новый. Его, конечно, коты разорвали в углу, но почистить – и он очень даже хорош. Сама на нем три месяца назад спала, когда навещала бабушку.
Три месяца назад... То, что описано здесь, вся эта адская вакханалия из пыли, жира и кошачьего беспредела не за три месяца появилась, уж точно. Даже если учесть, что квартира была сорок дней заперта с наглухо закрытыми окнами и в ней жили только двое котов, такой бардак невозможно устроить за сезон. Просто кому-то было плевать на ста-реющую и умирающую мать и бабушку. Мы, двое молодых, здоровых парней, навели здесь порядок за месяц, занимаясь им до двух ночи после основной работы. И чуть не чокнулись, а пожилая женщина такого вообще не вывезет.
Но я без излишнего морализаторства, нравоучений здесь. Просто поделился наблюдениями. Добавлю два предложения – и всё.
Практически всю мебель и всю одежду, что мы вынесли на помойку, сразу же разобрали пожилые мужчины и женщины – для этого они даже пригнали свои «четырки».
И второе: если уж вы такие взрослые, что забиваете на своих стареющих родителей, на помойку нужно снести вас, умников, ибо такая жизнь, как у прошлой хозяйки снятой мною квартиры, настоящий стыд для детей!
Владислав КОНСТАНТИНОВ
Фото из открытых источников
P. S. На сегодняшний день в Хакасии проживает больше ста тысяч стариков. Около двадцати тысяч из них – в возрастном диапазоне от семидесяти до семидесяти девяти лет.
На 1 сентября 2020 года, по данным отделения Пенсионного фонда РФ по РХ, в Абакане проживало пенсионеров по старости 39 тысяч 979 человек. Из них 8 тысяч 719 человек в возрасте от 70 до 79 лет.
