Мой муж не очень-то любит такие истории. Он не любит экзальтации, когда матушки кудахчут: «ах, какая благодать и повсюду чудеса!»
Но мне очень хочется поделиться. Простите, если что.
С пятницы я заболела нековидом. Позвонила знакомой докторше, она и говорит: «Надо исключить плохое». Стала я думать про плохое, которое надо исключить, и совсем уныла. Решила отвлечься. Начиталась постов про презренную молодежь, которая не любит отечественное кино - стало и мне совестно. Чтоб загладить, включила себе, пока болею, наш новый сериал по одному русскому классику. Оказался он дрянью несусветной за пределами добра и зла. Хорошо, что молодежь это не сморит!
Час с лишним корчилась я от боли и от созерцания скверной экранизации. Уныла совсем вконец.
Листаю ютуб и думаю, Господи, да что же это такое! Что же я такая бедная и как мне страшно! И вдруг смотрю - знакомый старичок в облачении на аватарке. Я ее активировала - Павел Груздев, фильм «Живой», но не сначала. Я не знаю, помните вы или нет, я очень отца Павла почитаю и обожаю. Включила я фильм, а сама молюсь ему из глубины сердца: батюшка, не дай мне скоропостижнуться! У меня же Сёма больной и Дуня с Колей маленькие! И все остальные не особо большие. И вдруг с экрана такая на меня информация проливается благодатным елеем: когда отцу Павлу жаловались на жизнь, он всегда говорил: «Не ной, не надо» и «Много будешь плакать, уедешь туда, где Наташкя работает». А Наташка - врач - онколог, как выясняется. И мое уныние от меня как ножницами отрезало.
И ещё его спрашивают: батюшка, как так, вы же столько всего плохого пережили, если список хорошего и плохого в вашей жизни составить, то плохого будет ох как много, а хорошего чуть-чуть, а вы такой веселый. Почему? А отец Павел говорит - это очень просто - это Бог со мной. От Него - радость.
Смотрю дальше. Отец Александр Бабушкин рассказывает: его матушке в 30 лет диагностировали рак груди. Они тосковали, прощались друг с другом, плакали. Отстояли у отца Павла литургию, и он вдруг говорит после проповеди с усмешкой: «Ой, Наташкя, да ты никак помирать собралась? Да ты что, глупая! Мы жить будем долго и счастливо, не плачь!». Тут мне как будто надежда забрезжила.
Ещё спросили отца Павла: как не унывать? Он отвечает: я как проснусь - думаю, о! живой! Слава Тебе, Господи!!
И вот это все - как будто мне он говорил, как будто на мои вопросы просто и радостно отвечал.
Успокоилась я, а отец Павел не унимается! Рассказывает про Ахремовну. Ну, вы помните: как она померла, положили ее в гроб, собрались к ней читалки, Псалтырь читать. Родственники покойной им обеспечили поминальную трапезу и бутыль самогону притащили на помин души. Старушки стали читать и кушать - почитают - покушают - выпьют, почитают - покушают - выпьют. В итоге все заснули. Пришли местные ребята-озорники. Видят свечи, гроб и куча пьяных вусмерть старушек. Решили, раз по Ахремовне некому Псалтырь читать, пусть сама по себе читает. Приподняли ее в гробу, пристроили в руки Псалтырь. Вспомнили, что она плохо видела, нашли ее очки, нацепили Ахремовне на нос. Поставили свечи поближе и убежали.
Проспалась первая бабулька, открывает глаза, а покойница сама читает, в очках при свечах, полусидя в гробу. Как завопила та старушка страшным голосом: «Караул! Ахремовна сама читает!!» Как повскакали остальные и в ужасе заметались - кто в дверь побежал, кто в окно сиганул. Такая вот память смертная и умиление.
После этой истории мне стало даже как-то дурашливо весело. Перетерпев ночь, поехала я больницу, мой нековид ультразвуком смотреть. Доктора меня всю гелем перемазали от макушки до пят - исключили плохое. Хорошее стали квалифицировать. Подумали и говорят: знаешь, ты, видимо, отравилась. И тут я вспомнила, что по дороге из командировки я опрометчиво заехала в одно безнадежное сельпо и купила там местного сала и батон горячего чёрного хлеба. Думала - своих угощу, ну разве маленький кусочек отщипну. Аудиокнигу себе включила, Теодора свет Драйзера. Интересно - сил нет как. И ехать далеко - все успею послушать. И как-то незаметно для себя прилично съела я того сала и того хлеба, которых мне совсем нельзя. И своим мало что привезла. Рассказываю докторше. Она смеётся, говорит, ой, это Рязанское направление - оно славится суровой придорожной пищей. Мы там, примерно, где вы сало купили, как-то с мужем приобрели короб лисичек. Нажарили, наелись, и у нас потом два дня были галлюцинации.
Я говорю, так может в этом и смысл этих грибов был?
А она отвечает, умирая со смеху, короче, не нам есть то, что в тех краях местные способны запросто переварить. Нет у тебя ничего страшного, будем жить долго и счастливо. - прямо повторила батюшкину фразу.
Я поехала домой, купила лекарства от своего нековида. Ем его и до сих пор, верите, улыбаюсь.
Каких же великих утешителей Бог нам послал в 20 веке! Какое счастье, что мы пережили время церковного возрождения.
Надеюсь, и детям нашем пошлёт Господь своих утешителей - дарителей радости.
Это не об исцелении от болезни пост, это о том, как вот одним поминовением имени старца накорню и зараз уничтожается УНЫНИЕ.
Батюшка Павел - моли Бога о нас.
Аминь.
