Часто бывает, что, услышав случайно какую-то историю, не придаешь ей никакого значения, так как она кажется чем-то совершенно далеким и неинтересным. Но только до того момента, пока ты не остановишься и не прислушаешься повнимательнее. Именно такой может показаться история создания и уничтожения в RCA Building самого знаменитого мурала Диего Риверы «Человек на распутье».
Не каждый знает, что такое RCA Building, но все помнят фотографию «Обед на небоскребе», на которой запечатлены строители RCA Building, обедающие, сидя на балке, на высоте в 260 метров над землей. Не все знают Диего Риверу, а ведь именно он помимо внушительного вклада в искусство, остался в истории как муж Фриды Кало и как коммунист, приютивший Троцкого в Мексике в 1939 году. И даже слово «мурал», уверен, многих поставит в тупик, а ведь это те самые монументальные изображения на стенах зданий и иных сооружений, которые так часто оживляют городской ландшафт. Иногда их путают с граффити (тем более что разница между этими двумя понятиями все больше и больше стирается), но именно муралы Диего Риверы были тем импульсом, в результате которого появились наиболее качественные произведения современного стрит-арта.
История создания фрески «Человек на распутье» с самого начала может показаться невероятной: Джон Рокфеллер Младший, являвший из себя олицетворение капитализма, попросил известно коммуниста Диего Риверу создать в лобби строящегося центрального небоскреба Рокфеллер центра (Нью-Йорк) монументальную фреску площадью почти в 100 квадратных метров на тему «Человек на распутье, смотрящий с надеждой и предвосхищением на выбор нового и лучшего будущего». История становится не такой странной, если учесть, что за год до этого Ривера создал серию великолепных фресок для компании Форда в Детройте, а Рокфеллеры были не только капиталистами, но и известными ценителями искусства. Кроме того, за несколько лет до этого Ривера был исключен из коммунистической партии, правда, не за нелюбовь к коммунистам, а за любовь к Троцкому.
Когда Рокфеллер выбирал тему для изображения, он хотел, чтобы посетители могли остановиться перед фреской и спокойно поразмышлять о ее значении. С этой точки зрения выбор Риверы в качестве автора был вполне оправдан. Причем Рокфеллера даже не смутил тот факт, что Ривера с самого начала хотел противопоставить на фреске мир капитализма и мир социализма, тем более что оба мира были представлены с включением противоречивых элементов, призывающих, скорее, задуматься, чем сделать выбор. А кроме того, перед подписанием контракта Ривера предоставил эскиз будущей работы, от которого он по условиям контракта отступать был не вправе. Но не таков он – настоящий художник!
На одобренном эскизе в центре композиции стояло три человека, взявшись за руки: рабочий, солдат и, конечно, крестьянин. В том варианте, который Ривера начал наносить на стену, в центре картины остался только один рабочий, но взявшихся за руку Ривера все же включил: он добавил в правой части центральной композиции Ленина, объединяющего руки людей разных рас и возрастов. Самое смешное, что бывшие соратники по коммунистической партии отнеслись к включению Ленина в композицию как к плевку в сторону Сталина (а где же Сталин спрашивается?), но для Рокфеллеров это было слишком.
Счастливые первомайские демонстрации в правой части, олицетворяющей социализм, против угрюмых протестов рабочих в левой части – хорошо; серп и молот с мавзолеем – ну допустим; распитие алкоголя в капиталистической части при не отмененном Сухом законе – куда ни шло; но Ленин! Торжественное открытие нового здания, запланированное на 1 мая 1933 года, было срочно перенесено.
4 мая Рокфеллеры пишут Ривере письмо с вежливой просьбой заменить Ленина на кого-то менее очевидного, ведь «ладно если бы картина размещалась в частном доме, но в публичном пространстве…». От Риверы следует категоричный ответ, начинающийся со слов, что голова Ленина была в первоначальном эскизе (что, конечно, неправда), и заканчивающийся ультиматумом в стиле: либо Ленин, либо ничего.
Сложно сказать, блефовал Ривера или в нем вскипели неразрешимые идеологические противоречия, усилившиеся его многолетним статусом коммуниста на службе ведущих капиталистов, но как бы там ни было Рокфеллеры выбрали «ничего». Они заплатили Ривере деньги как за полностью выполненную работу и закрыли ему и его ассистентам доступ в здание. Какое-то время была надежда, что работу удастся спасти, переместив ее в MoMA, но в итоге от этой идеи отказались. Возможно, перемещение трех стен нового здания Рокфеллер центра (напомним, что речь идет не о холсте, а о фреске) показалось слишком трудоемким. И 10 февраля 1934 года фреска была полностью уничтожена, а еще через три года на ее месте появилась гораздо менее противоречивая фреска другого художника, воспевающая американский прогресс.
Хотя уничтожение работы Риверы многие сравнивали со сжиганием книг в гитлеровской Германии, наверное, все же можно согласиться с Нельсоном Рокфеллером: что для частной коллекции или коллекции музея нормально, совсем не подходит для лобби центрального здания, олицетворяющего мощь американского капитализма.
Но не злите мексиканского муралиста!
Подозревая о возможности уничтожения фрески, Ривера попросил одного из своих ассистентов сделать фотографии незаконченного мурала, по которым всего год спустя, уже в Мехико, он воссоздал уничтоженную фреску. Пусть в меньшем размере, но в гораздо более категоричной манере.
Бытует мнение, что в восстановленном варианте Ривера изменил всего несколько элементов. На самом деле, это не так. Он почти полностью переделал левую и правую части фрески, включив в них, например, Троцкого, Маркса и Энгельса, стоящих на фоне обезглавленного идола со свастикой, на отбитой голове которого восседают победившие рабочие; гневный бог из абстрактного Юпитера превратился в еще более гневного христианского Бога. И на этой фреске человек уже не на распутье. Здесь все уже предельно ясно. Она называется – «Человек, управляющий вселенной».
У большинства фрески все же ассоциируются с религиозной тематикой, знакомые нам по многочисленным европейским примерам. Когда в эпоху Возрождения художник создавал фреску, нередко среди участников композиции он включал своего патрона, который и проспонсировал создание этой фрески. Фреска «Человек на распутье» не является исключением. На ней в «капиталистической части» в кругу богемных людей, играющих в карты, курящих и потребляющих алкоголь, изображен сам Джон Рокфеллер Младший. Причем не просто, а под изображением различных венерических микробов, намекающих на очевидную изнанку капиталистического изобилия. Есть очень распространенное мнение, что Рокфеллер был добавлен Риверой только в воссозданный им в Мехико вариант фрески как своего рода месть бывшему патрону. Но если приглядеться к сохранившимся фотографиям уничтоженной фрески, станет понятно, что это не так – он был там с самого начала. Что вообще-то, конечно, свидетельствует о потрясающем уровне терпения Рокфеллеров, которое совсем не вяжется с тем надменным «А это моя стена!», какими Рокфеллеры показаны в фильме «Фрида».