Помню:
Шли с мамой по универмагу мимо красивых отделов с вещами, посудой и постельным бельём, игрушками и всякой всячиной. Я прилип к витрине — приметил маленькую серую мышку: хвост в виде верёвочки с узелком на конце, глазки чёрные бусины, а шёрстка напоминает седого Игоря Верника. В общем, мечта любого пацана (нет).
Я никогда не ревел и не вымаливал что-либо у родителей, закатывая истерику с кувырками по полу. Совсем нет, я просто многозначительно молчал, смотря мокрыми глазами на объект вожделения, надув нижнюю губу. Проходил этот фокус не всегда, но сейчас сработало. Мышь стала моей, точнее моим. Почти сразу нашёл ему имя — Семён, для меня просто Сёма. Так было написано на бирке, ни к чему усложнять.
У каждого ребёнка была, есть и будет любимая игрушка. Сёма мой первенец, мой друг и товарищ на всё детство и до сегодняшнего момента. Тем, кому посчастливилось быть младшим в семье, думаю, знакомо чувство, когда старший брат издевается или портит ваши вещи. Как я не старался защитить Семёна, иногда он попадал в лапы коварного мучителя, крутившего его за верёвочный хвостик, изображая вертолёт. Слёзы, слюни и сопли — обычно женские жидкости (шутка), но боль и страдания от происходящего сводили меня с ума и я убегал жаловаться маме. "Виталик Сёму крутит! Забери скорее, пусть отдаст", - рыдал я. Мышонка в итоге спасали, а я, после "медосмотра" игрушки, получал тумаков в детской от брата. Удушение подушкой и щекотка до слёз, далее стрела индейца, попадавшая в щёку с дальнейшим выбором: вытащить или оставить. Оставить — гниёт и защипка становится больнее, вытащить — кажется кусок щеки вырвали. Такая карма незамедлительного действия. Зато брат отучил меня бояться темноты, периодически запирая в туалете без света, пока родители на работе, за что большое спасибо.
Может вы подумали какой интерес играть с плюшевой мышью и, собственно, во что? Если подумали и не нашли ответ — значит совсем выросли, поздравляю. Сёма невероятно весело проводил время: катался в прицепе трактора, строил себе дом, дружил с крокодилом Геной и двумя роботами; когда я собрал самолёт Пе-2, Сёма испытывал его в жесточайших условиях комнатной бури из открытого окна; был командиром немецкого танка "Тигр", генералом пластмассовых солдатиков и оседлал кота несколько раз, купаться не любил, но приходилось.
Сейчас Семён на заслуженной пенсии на полке между медведем-копилкой и иконой. Двадцать пять лет назад мы встретились и до сих пор вместе. Интересно, сколько ему лет по меркам игрушек? Если возраст собак принято считать как семь лет за один человеческий год, то у плюшевых грызунов минимум десять. Мой старичок до сих пор в форме — хвост-верёвочка на месте, глаза-бусинки по-прежнему блестят как и много лет назад.
Спасибо тебе, Сёма. Ты научил меня заботиться, защищать тех, кого люблю и ценить то что имею, ведь старый друг лучше новых двух.
