Журналист Владимир Гуриев — о стихийном благоустройстве в Берлине.
Мы живем немножко на отшибе, и у нас тут обычно главная новость — это когда автобус на десять минут опоздал.
Ну, или вся страна недавно решила объявить учебную тревогу, и все ждали, что в 11 утра будет орать сирена — а тут, кстати, очень громкие сирены, и водители пожарных, скорых и полицейских машин очень любят их включать. Но, короче, в 11 утра ничего не случилось, потому что в Берлине, как выяснилось, демонтировали несколько лет назад систему оповещения. Ну, и не стали ее монтировать ради какой-то учебной тревоги, которая проводится раз в тридцать лет (это не шутка, последняя проверка была в 1990 году).
Вместо этого берлинцы получили предупреждение на мобильные телефоны. Ну, те берлинцы, которые предварительно установили мобильное приложение для получения таких предупреждений.
Точнее, только те берлинцы, которые установили правильное мобильное приложение для получения сообщений о тревоге. Потому что их два, но сработало только одно.
Но и оно сработало на полчаса позже, чем нужно.
Но это новость городского или даже федерального масштаба, а у нас, в общем-то, ничего не происходило. И я хотел рассказать о другом.
Пять лет назад один скучающий житель нашего района по имени Гаральд увидел на улице пенек и расстроился, потому что он этот пенек помнил еще молодым и сильным деревом. А теперь от дерева остался только пень, и выглядел пень как-то печально.
Тогда Гаральд пошел домой, отпилил от своего личного бревна (не спрашивайте) два тонких среза, взял с собой еще немного мочалок и палок, а потом вернулся и сделал из всего этого пеньку лицо. Круглые срезы — это глаза, мочалка — это нос, ну, и так далее.
Дальше Гаральд вошел во вкус и точно такую же операцию провернул еще с несколькими сотнями пней.
У пней в нашем районе теперь есть глаза, а иногда и носы.
Поначалу он делал это анонимно и по ночам, чтобы не поймали, но когда стало понятно, что почти никто, собственно, не против, перестал скрываться и даже дал несколько интервью. За первые пару лет Гаральд обработал три тысячи мертвых деревьев, потом, кажется, слегка замедлился, а сейчас и вовсе, по-моему, перешел на тайное высаживание новых растений.
Но прелесть этой истории не в том, что один скучающий берлинец разукрасил несколько тысяч пней, а в том, что на каждого супермена найдется свой криптонит.
Есть в нашем районе небольшой участок, на котором этих лесных гномов нет, потому что реально есть какой-то второй чувак, который демонтирует деревянные лица и возвращает пни в исходное состояние. Причем за пределы своего участка он не выходит, но зато на своем участке никому спуску не даст.
Гаральд в какой-то момент опустил руки, но не смог отказать себе в последнем слове. Так что он приладил лицо в последний раз, а потом замаскировал этот пень ветками и палками, чтобы враг его не нашел.
Я уверен, что они могли бы подружиться, оба, очевидно, очень серьезно относятся к пням и к территориальности, но иногда бывает так, что жизнь расставляет тебя и твоего воображаемого друга по разные стороны паркового массива, и ничего тут не сделаешь.
Если когда-нибудь Германия решит снять кино про супергероев, мне кажется, ничего придумывать не надо, все есть.
Что может быть лучше и кинематографичнее противостояния двух мужчин, которые каждую ночь пробираются в парки и зеленые зоны. Один — чтобы прибить к пеньку два деревянных кружочка, а другой — чтобы тут же их отодрать. И так несколько лет.
Только звук несуществующей сирены.
Источник фото: liveberlin.ru