Добрый день всем. Это не продолжение предыдущей публикации о русской литературе. И не ответ тем комментаторам, которые сходу объявили, что я "ни уха, ни рыла" не смыслю ни в какой литературе.
Просто хочу поделиться недавним потрясением.
Очень люблю Лескова. Глубокий, лиричный, одновременно жёсткий и ироничный - очень необычный автор. Огромная любовь ко всему красивому и высокому в человеческой душе - и бесконечная печаль о жизни, которую эта душа проживает на грешной земле. И вместе со всем этим - точная и безжалостная сатира. Как ему всё это удавалось совмещать? Удивительный писатель.
Не изучают его в школе. Трудно его вместить в школьную догму. Впрочем, никакого из больших писателей нельзя в эту догму вместить. Однако вмещают, и литературе от этого - только вред. Но это отдельная тема.
Лескова читают. Знают, слава богу. Упоминают часто. Правда, для неспециалистов - в основном, достаточно традиционный набор произведений, которые у всех на слуху: "Очарованный странник", "Левша", "Тупейный художник". Это замечательные произведения. Но вот стала их перечитывать, и наткнулась в сборнике на одну вещь под названием "Загон".
И это поразительное свидетельство того, насколько стары и традиционны многие наши сегодняшние идеи и проблемы. И как упорно, неизбывно и, кажется, безнадёжно повторяется один и тот же сюжет.
Вот как начинается этот небольшой рассказ, написанный в 1893 году.
В одном произведении Достоевского выведен офицерский денщик, который разделял свет на две неравные половины: к одной он причислял "себя и своего барина", а к другой - "всю остальную сволочь". Несмотря на то, что такое разделение смешно и глупо, в нашем обществе никогда не переводились охотники подражать офицерскому денщику, и притом в гораздо более широкой сфере. В последнее время выходки в этом роде стали как будто маниею. В конце сентября 1893 года в заседании Общества содействия русской промышленности и торговле один оратор прямо заговорил, что "Россия должна обособиться, забыть существование других западноевропейских государств, отделиться от них китайскою стеною".
Из сказанного родится образ России как загона. Пересказывать нет смысла, надо читать. О том, как гибнут самые простые и естественные начинания, вроде попытки заменить допотопные пахотные орудия более современными. Гибнут из-за косности и невежества самих земледельцев, но крестьяне в своём невежестве не виноваты. А вот люди, которые обладают деньгами, влиянием и связями, не хотят напрягаться и терпеть даже самый малый личный дискомфорт.
Или вот замечательная история о построенных специально для крестьян-переселенцев каменных домах, в которых они жить не захотели, потому что не привыкли, потому что не по-нашему - и построили себе на задворках каменной улицы деревянные избушки с отоплением по-чёрному. А грамотные и богатые граждане моментально, из сугубо личных соображений, разделились на две партии, причём одна из них, русская, с азартом занялась пропагандой идей образцового квасного патриотизма:
...в Пензе была получена брошюра о том, как у нас в России все хорошо и просто и все сообразно нашему климату и вкусам и привычкам нашего доброго народа. И народ это понимает и ценит и ничего лучшего себе не желает; но есть пустые люди, которые этого не видят и не понимают и выдумывают незнать для чего самые глупые и смешные выдумки. В пример была взята курная изба и показаны ее разнообразные удобства...главное, что в курной избе хорошо - это сажа!...А от сажи не только никакая мелкая гадь в стене не водится, но эта сажа имеет очень важные врачебные свойства, и "наши добрые мужички с великою пользою могут пить ее, смешивая с нашим простым, добрым русским вином".
Словом, в курной избе, по словам брошюры, было целое угодье.
"Русская партия" торжествовала победу; ничего нового не надо: надо жить по старине - в куренке и лечиться сажею.
Дальше - несколько уморительных абзацев по поводу основных принципов лечения сажей. Правда, хотя я вдоволь насмеялась над этим трактатом о лечении сажей, рассказ совсем не смешной. Он очень пессимистичный. Да не обвинят меня в недостатке патриотизма: это Лесков написал - не я.
И про вековечное наше воровство, наглость, беззастенчивость и пошлость знати.
И о том, как это воровство прорвалось, как нарыв, в Крымскую войну. А после Крымской войны наступило то, что Лесков называет "интервал". Интервал прорыва к свету, к чему-то новому; период осознания отсталости и распада, эпоха стремления к совершенствованию.
Крымская война закончилась в 1856 году. То есть этот интервал начался в конце 1850-х. А в начале 1890-х - возвращаю вас к самой начальной цитате - появилась идея "китайской стены".
Огромное множество людей вдруг почувствовали, что они были неосторожны и напрасно позволили духу времени увлечь себя слишком далеко: им было неловко, что они как будто выпятились вперед за черту, указанную благоразумием...Им стало стыдно и дико: что они, взаправду, за европейцы!...
...Настало здравомыслие, в котором мы ощутили, что нам нужна опять "стена" и внутри ее - загон!
Так что интервал длился лет около 30.
Что ж всегда одно и то же? Декорации меняются слегка, а сценарий всё время повторяется. Почему так? (Это уже я написала, не Лесков).
Очень рекомендую. "Загон".
Вообще, надо читать хорошую литературу. Это про нас.