«Семнадцать мгновений весны» – это великий фильм, что бы там не говорили отдельные диванные эксперты и барные аналитики.
Они вообще странные люди! Особенно когда до сих пор пытаются разобрать этот шедевр по полочкам реальных исторических событий.
Во-первых, это уже давно сделано и без них. Есть, например, изданная в 2004 году прекрасная книга историка Константина Залесского «Кривое зеркало Третьего рейха», в которой он на вопрос: «А что в фильме не соответствует действительности?» ответил так: «Проще сказать, что соответствует. Март 1945 года».
А во-вторых, это не документальный фильм, поэтому настоящей истории той войны – грязной, кровавой и непричёсанной – там быть и не должно. Собственно, её и нет.
Есть грандиозное эпическое полотно для старшеклассников, снятое по мотивам разведчицких баек старых чекистонов.
Именно этим оно и очаровательно.
Происходит полное погружение в колхоз отечественного кинопроизводства 70-х.
Перед глазами зрителя проплывают бригадир Штирлиц, механизатор Мюллер, комсорг Шелленберг, трактористы Рольф, Холтоф и забитый ими счетовод Плейшнер.
Сходство усиливается присутствием сельского поэта-песенника Визбора в образе «партайгеноссе Бормана».
Подлинно тонкого шарма фильму добавляет прекрасный рязанский акцент основных персонажей.
О его наличии честно предупреждает Штирлиц в 3 серии, когда говорит Кэт, что она будет кричать «Мамочка» именно по-рязански. А потом предлагает добавлять еще немного русской брани, но обязательно с берлинским акцентом.
В принципе, это очень ёмкая характеристика творческого метода создателей фильма.
В той же 3 серии Штирлиц продолжает пугать Эрвина и Кэт, говоря: «Одну тебя не выпустЮт. Это ведь твой дядя числится у нас шведским нацистом, а не её. Нет, её одну не выпустЮт».
Получасом ранее пейзанскую тональность берет Ефим Закадрович Копелян, заканчивая рассуждения о духовных метаниях Геринга словами об улыбающихся тому в спину ничтожествах – адъютантах фюрера Шмундте и БурДгорфе.
Понятно, такую сложную фамилию как Бургдорф трудно произнести носителю русского языка, что, конечно, странно, потому что он «Ефим» и «Копелян» в одном флаконе, а значит потенциально очень умный. Но для советского зрителя сойдет, он же ничего про это не знает.
Он не знает, что реальный Рудольф Шмундт уже полгода как покойник, скончавшийся от последствий тяжёлого ранения при покушении на Гитлера 20 июля 1944 года.
Он не ведает, что Вильгельм Бургдорф как раз и заменил Шмундта на его посту, только не адъютанта фюрера, а в первую очередь начальника управления кадров немецкой армии. Состоять на побегушках у Гитлера было расширением его должностных полномочий, но не основной занятостью.
Он не понимает, что в Баварии (а точнее в Верхней Франконии) более 1000 сортов пива, и сказать в кабачке «Пухлый Готтлиб»: «Заходи, сегодня баварское есть» – это не сказать ничего, причем сразу же оказаться на грани еще более глубокого провала, чем той, на которой постоянно балансировал Штирлиц.
Если хозяин заведения в Германии не может назвать марку пива, которой он завлекает клиентов, значит он явно не знает повседневную культуру этой страны. А из этого следует, что компетентным органам пора присмотреться к нему повнимательнее, так же, как и к орущей по-русски немке из католической семьи Кэтрин Кин.
Но советский зритель всего этого еще не знает. Поэтому ему можно вешать любую лапшу на уши. А если это приправлено отличными костюмами и блестящей актёрской игрой так он вообще объявит увиденное Единственно Верной Киной Про Войнушку На Все Времена Что Бы Там Не Говорили Злобные Пиндосы.
В 5 серии игру в рязанцев подхватывает Мюллер, когда успокаивает Штирлица словами о том, что за ним шли не преступники, а наши люди, которые водЮт похожий «Мерседес» одного южноамериканца.
В 6 серии Штирлиц жалуется Шелленбергу на крестьянскую расторопность Мюллера, говоря, что сотрудники последнего находЮт русскую с передатчиком, видимо, работавшую очень активно.
7 серия радует нас фразой гестаповца с Цветочной улицы насчет шведов, которые ведут себя омерзительно, потому что в каждом проехавшем через Германию видЮт агента нацистов.
И это, не считая Плейшнера с какой-то хреновиной, которую он со словами «Вот, тут все сказано» достает изо рта и вручает уже упомянутому гестаповцу, при этом ничуть не стесняясь своего сомнительного гигиенического поведения.
И, наконец, в 11 серии старый добрый Мюллер разражается программным монологом о реставрации нацизма в который он – а точнее режиссеры, сценаристы и консультанты – вставили следующий пассаж: «А вот золото Бормана, золото партии – оно не для вшивых агентов и перевербованных министерских шофёров, которые возЮт к ним любовниц под объективы Шелленберга».
Вот за это милое патриархальное очарование мы до сих пор и любим этот великий фильм. И не боимся говорить об этом открыто.
Как Барбара Крайн, здоровая физиологическая кобылка, по воле необузданной фантазии его авторов выбившаяся из прихожанок кирхи пастора Шлага в унтершарфюреры СС (IV отдела РСХА).
Но это уже совсем другая история.
Если вам нравятся мои статьи, то подписывайтесь на канал и ставьте лайки!
Если не согласны, пишите возмущенные отзывы. Любая критика приветствуется. В милицию с заявлением об оскорблении чувств верующих не побегу, честное пионерское.
Также попрошу делать взносы. Ипполит Матвеевич подтвердит мои полномочия. Поддержать проект можно через карту Сбера 5336 6901 5620 7450
Максим Грудин, 28 сентября 2020 года