Андрей зашел в палату.
В небольшом узком прямоугольном помещении стояли две кровати. На ближней лежал Серёга, половину его лица закрывал пластырь. Приторный запах йода, смещавшийся с тонизирующим ароматом мандариновых корок, валявшихся на тумбочке разделяющей кровати, резко ударил в нос.
– Здрасте, – таким образом Сухой обратил на себя внимание, второго больного, читавшего у окна газету, облокотившись на спинку кровати. На фоне плещущего в окно света, обгрызающего фигуру, человек казался излишне худым.
– Добрый день! – ответил изможденный светом человек у окна, – вы к Сергею?
– Да.
– Вам наверное надо поговорить, давайте я выйду, - с готовностью поднялся Серегин сосед.
– Не стоит, спасибо, я не надолго, ему нельзя волноваться, - сказал Сухой, все еще пытаясь разглядеть незнакомого человека. Представив свое глупое, в этот момент, лицо на котором красовались сощуренные глаза и перекошенный рот. Андрей бросил эту неудачную затею.
Вместо этого Андрей протянул руку и с благодарностью пожал влажную ладонь радушного человека, оказавшегося довольно упитанным.
– Андрюх, ты? – надрывно потянулся голос друга.
– Я, конечно, кто же еще.
– Слушай, я не знаю какое дело мне шьют, но я не при делах вообще, веришь? – хрипел Серега и мелко моргал заплывшими глазами, силясь побороть слепящий свет.
– Ты мне не объясняй, это и так понятно, тебе нельзя сейчас волноваться, ты просто ответь мне на пару вопросов? – Андрей пытался прояснить ситуацию, чтобы понять как действовать дальше.
– Я даже не знаю в чем меня обвиняют?
– Ладно, это не тема сейчас, ясно что у них на тебя ничего нет, ты скажи, тебя в ментовке били?
– Да, всю ночь, почти, – чуть не рыдая, проговорил сквозь зубы Сергей.
– Там Ильдар, был, – почти не сомневаясь в ответе, спросил Сухой.
– Ильдар был и особенно упирал на то, что нам всем конец.
– Ясно, ты отдыхай, главное и не переживай, мы все уладим, – успокоил друга Андрей, – давай поправляйся, и вперед на свершение новых подвигов.
– За мной не заржавеет, – уже с уверенностью в голосе ответил Серёга.
– Пока, сегодня еще Сашка к тебе зайдет, – с этим напутствием Андрей собрался уходить, но прежде взял друга за руку и подержал немного, глядя в его лицо. Сухой поймал себя на мысли, что смотрит на совершенно взрослого человека. Он улыбнулся этому человеку и вышел.
Выйдя на улицу и ощутив весеннюю прохладу, Андрея атаковали чистые рациональные мысли. Первым делом позвонил Катьке. Звонок прошел удачно, сестра взяла трубку с первого раза.
– Да, Серега, – зазвучал знакомый бархатный голос.
– Кать, привет, ты где?
– Я в Ебурге, а что?
– Кать у нас проблемы, Серегу избили, он в больнице, – выпалили Андрей в трубку и коротко изложил всю историю.
После недолгой паузы сестра ответила:
– Я завтра приеду, вы пока не предпринимайте ничего, хорошо?
Голос в трубке прозвучал очень решительный голос.
– Хорошо, давай завтра вечером встретимся у Ленки.
Катька хоть и девка, но ума у неё не приходилось занимать. Андрей ей был обязан многим. Неоценимым опытом для него стала поездка в Москву, где он побывал в штаб-квартирах различных партий, в основном левацких. Увидел живьем немало известных личностей, персонажей новостных выпусков. Катька тогда собирала материал для курсовой, она брала интервью у радикальных политиков и везде таскала с собой брата. Представляла его как охранника, на которого он, шестнадцатилетний пацан, походил очень слабо, но это в избалованной столице мало кого удивляло.
Андрей сел на скамейку возле главного входа больницы. Решил покурить, разобраться с мыслями и вернуться на работу, которая будет невыносимо тянуться еще несколько длинных часов. Побитое сотнями тысяч ног больничное крыльцо безмолвно сносило снующих туда-сюда людей. Больные в толстых бежевых халатах шаркали тапками по каменным ступеням, полируя шероховатости, сглаживая щербины, выбитые острыми каблучками посетительниц и медицинских работниц. Родные обреченно тащили пакеты с передачками. Медсестры, порхающие белыми полами халатов, спешили куда-то, прижимая толстые папки к груди. В папках, по всей видимости, находились истории болезней. Редко проходили врачи, узнать, которых по отстраненному виду и отсутствию чего-либо в руках, за исключением мобильников, не составляло труда. Другим признаком врача, как показалось Андрею не искушенному жизненным опытом, была бодрая речь. Со своим собеседником они разговаривали не принужденно, часто с иронией и с неочевидным позитивом. Большинство же знакомых Сухого отличались мрачными лицами и напряженной речью.
Продолжение следует...
Предыдущая часть здесь