Был такой старый советский анекдот. Недовольный клиент расшумелся в парикмахерской, громко возмущался, перечисляя свои недовольства, и напоследок прокричал в пространство: "Что у вас тут за система?!" На что парикмахер спокойно парировал: "Если вам не нравится система, то почему вы решили начать с парикмахерской?"
Люди вне системы существуют во все времена. Они обладают странной притягательной силой, быть может заражая своей смелостью и самобытностью, нешаблонным мышлением.
В СССР внесистемного человека на свободе было трудно встретить, и уж, казалось бы, совсем невозможно в советской школе, находящейся под строгим райкомовским надзором. За годы учебы я сменил пять школ - наша семья колесила по стране, подчиняясь армейскому укладу жизни. Самый необычный учитель работал в Браславской средней школе в Белоруссии.
Он был мужчиной и преподавал в нашем классе химию и немецкий язык. Уже странное сочетание, не правда ли? Своим экстравагантным поведение он нагонял на учеников жуть и восхищение одновременно, умел приковывать к себе внимание необычностью поведения. Например, на уроке немецкого он заходил в класс и молча долго ходил между рядами - все затаивались напряженно. Потом он задавал вопрос и поднимал указательный палец к потолку: "Отвечать будет...", - долго тянул паузу, потом резко указывал пальцем на кого-то, но, помедлив, произносил совсем другую фамилию. Все знали этот трюк, но каждый раз испытывали стресс.
На уроке химии он однажды пришел, сел за свой стол, достал пугач (для тех, кто не знает, это заглушенный с одного конца отрезок медной трубки, согнутый под прямым углом) и стал неторопливо в него крошить головки спичек, многозначительно поглядывая на класс. Потом он вставил гвоздь и принялся трамбовать содержимое - все, как полагается; натянул резинку, оттянул гвоздь и поднял руку над головой. Класс замер в ожидании - было непонятно, шутит он, или нет. Но Дудкевич, такую фамилию имел учитель, не шутил - раздался громкий выстрел, у всех зазвенело в ушах. Рядом была учительская, на шум прибежала завуч. Николай Антонович невозмутимо сказал ей, замершей в проеме дверей: "Bitte hierein!" - мол, заходи, не бойся.
Эти причуды носили локальный характер, но однажды дойче-химик стал предметом обсуждения всей школы. Случилось это после просмотра кинофильма Приключения итальянцев в России. Эту комедию ждал весь город, и на просмотре зал был забит под завязку. Если вы помните, ближе к концу фильма симпатичная итальянская актриса во время переодевания ненадолго засвечивает свою грудь. Естественно, зрители, впервые смотрящие картину, ничего про это не знали.
И вот за несколько минут до этой сцены с раздеванием открылась со скрипом дверь кинозала, и раздались шаги. Это подчеркнуто громко, тук-тук-тук, по проходу к экрану двигался Дудкевич. Пройдя через весь зал, он уселся в первом ряду - ему, видимо, держали место. Когда актриса с экрана возмутила своей обнаженной грудью девственное советское восприятие зрителей, Николай Антонович встал со своего места во весь рост и громко на весь зал произнес: "Больше тут нечего смотреть!" - после чего демонстративно вышел из зала.
Спустя год после окончания школы я приехал в Браслав навестить родню. Выбрав день, я отправился в школу в надежде кого-нибудь встретить. Стояло лето, школа в каникулы отдыхала пустыми коридорами. В одном из них я столкнулся с Дудкевичем. Тот посмотрел на меня своим пристальным взглядом, узнал и протянул руку: "Закуска есть, приходи!" - ограничился он одной фразой...