В чем связь между Писсуаром Дюшана и Джокондой Леонардо? Почему у Леонардо так много неоконченных работ? Каково было его отношение к Богу? Почему Леонардо — гений несовершенства? В своей новой книге итальянский искусствовед Витторио Згарби, недавно выпущенной издательством «СЛОВО / SLOVO», задает эти и другие нетривиальные вопросы о великом Леонардо да Винчи. Публикуем отрывок из книги.
Думаю, что каждый из нас видел Джоконду сначала на репродукции и лишь потом вживую. Обычно бывает наоборот: мы сначала видим произведение в музее, а затем покупаем открытку или каталог и наслаждаемся репродукциями увиденных в музее творений Перуджино, Джорджоне и Тициана. Это касается всех художников, кроме Леонардо, потому что — в силу таинственных причин Джоконда является самой популярной картиной в мире, которую знают не менее 3 миллиардов людей, — она знаменита вне зависимости от личности самого Леонардо и его неразрывной связи с Флоренцией. Некоторые французы даже считают, что Джоконда — это французская картина. Мыслитель Леонардо создал произведение, которое вошло в нас благодаря коробкам шоколадных конфет, кабинету стоматолога, приемной нотариуса и книге по истории, на обложке которой мы видим изображение Джоконды. Родители показывают своему пяти-, шести-, семилетнему ребенку ее фотографию. И таким образом, когда этот ребенок в 16, 18 или 20 лет едет в Париж и попадает в Лувр, он видит иллюстрацию уже знакомой ему иллюстрации. И этот концептуальный процесс идентичен Писсуару Дюшана.
Это то же самое понятие, которое имел в виду Леонардо, когда говорил, что «живопись — это ментальная вещь». Если бы у Леонардо был фотоаппарат или мобильный телефон для селфи, он не нарисовал бы ни одной картины, поскольку, как мы увидим, его не интересовала рукотворность, он не соперничал с великими талантами Микеланджело в скульптуре или Рафаэля в живописи. Для него важна была идея, в случае Джоконды — идея вечной женственности, человеческой мощи, выраженной через женский образ в области понятий. Посмотрев на Джоконду в Лувре, с трудом, потому что перед вами стоят 100–200 туристов, вы уходите, прощаетесь с ней и ничего о ней не знаете. Однажды я говорил о Джоконде с Андреа Бочелли, который лишился зрения в 12 лет. Я спросил его: «А ты видел ее в 11 лет?» — «Нет, я никогда ее не видел, но знаю, о чем должен говорить».
Джоконда — это мысль вне зависимости от ее физической реальности, невероятно мощная, поскольку это не портрет какого-либо человека: это высшая попытка создать человека через живопись. Это близкий человек, подруга, кто-то, кто находится с нами, живет среди нас, в бесконечной множественности. Учитывая современные технологии, хорошая репродукция, выполненная точно и на соответствующей бумаге, не позволяет отличить оригинал от фотографии. Так будет и дальше. В конкретном случае Леонардо ни одно его творение не является более важным в физическом измерении, в отношении исполнения, чем само понятие и принцип, лежащий в основе существования этого творения. Потому что Леонардо — философ, и поэтому репродукция выражает то же, что выражала бы картина, если бы перед нами была картина; более того, возможно, картина говорила бы с нами меньше, чем репродукция, поскольку она находится на расстоянии, ее скрывают вспышки фотоаппаратов и спины смотрящих на нее людей.
Джоконда Леонардо — это не портрет жены Франческо дель Джокондо, а живой человек, который дышит, который говорит. У нас возникает ощущение, что этот человек движется, что его тело осязаемо в запахах, настроении, влажности глаз. Этот человек живет как человек, а не как портрет живого человека. Если мы сравним Джоконду с Маддаленой Дони или Немой — великолепными портретами кисти Рафаэля, который вдохновлялся Джокондой, — то поймем, что Рафаэль изображает людей, тогда как Леонардо — идею, мысль, в основе которой лежит не точное воспроизведение, а представление о живописи совершенно иной природы. Настоящая Мона Лиза не была такой: на картине другой человек, вдохновленный Моной Лизой, созданный как ее двойник, клон, который живет сам по себе.
Это концептуальное измерение Джоконды есть парадигма, вершина человеческого пути Леонардо, который оставил слишком мало вещественных свидетельств собственных многочисленных занятий — произведений Леонардо совсем немного.
Полный текст статьи здесь: https://magazineart.art/book/vittorio-zgarbi-leonardo-genij-nesovershenstva/
