Максим был всегда шустрым малым, везде успевал и был легок на подъем. Я ни разу не видела его грустным, всегда улыбался и шутил, даже тогда, когда шутки его были не уместны. Даже на похоронах своей бабушки он сумел рассмешить народ, стоя на краю могилы сказал: “ Ну что Евдокия Ивановна теперь то вы точно перестанете лезть в чужую жизнь, ну хотя бы здесь в мире живых.” А потом поклонился могилке деда, покойного мужа бабушки произнес: “ Ну деда сочувствую и терпения тебе!”. Стоит сказать бабушка Максима была очень злой женщиной, и язык у нее был ядовитее, чем самый ядовитый яд. Ее особо никто не любил. И она тоже никого особо не любила, кроме своей старой кошки. Больше всего от Евдокии Ивановны страдала мать Максима, старушка всю жизнь упрекала женщину, так и ни разу при жизни не сказала доброго слова своей невестке. Мама Максима молча терпела все капризы своей свекрови, хотя муж мог и нагрубить своей злой матушке, в такие моменты жена останавливала его.
Максим был симпатичным парнем, и его веселый характер способствовал тому, что еще со школьной скамьи, парень имел успех у противоположного пола. Но дожив до 28 лет, он так и не завел, те серьезные отношения, которые ведут в ЗАГС.
И в этот осенний хмурый день в маленьком кафе мы сидели вдвоем в ожидании заказа. Есть жуть как хотелось. Я всю ночь просидела над новой книгой, а мой веселый друг детства Максим был с ночной смены. Он работал врачом травматологом.
“И, говори, что за серьезный разговор, который нельзя отложить на вечер?”: спросила я с удовольствием вдыхая, аромат кофе. Тут впервые за всю свою жизнь я увидела, как пропала улыбка с лица Максима. Для меня это было таким шоком, я даже поперхнулась.
“Помнишь мою девушку Марину? Ну эту с кудряшками?”: спросил он, глядя куда -то сквозь меня. “ Ну помню. Ты же еще с ней же вроде, как бы отношения у вас или уже нет?”: ответила я вопросом на вопрос. “Она беременна, очень-очень беременна!”: произнес все так же задумчиво и без улыбки, парень. А потом постучал по чашке ложкой и добавил: “ А помнишь до Марины девушку Ксюшу?”. “Помню, эта та работает переводчиком вроде”: вспомнила я хрупкую девушку, которая имела странную привычку поглаживать костяшки своих пальцев. Она это делала, когда с ней разговаривали. Меня это если честно с начала жутко раздражало. “ А помнишь мою помощницу медсестру Анюту. Ну на день Валентина в том году отличилась”: вспомнил еще одну подругу Максим. “Да Макс, я их всех помню. Что случилось то? Объясни толком?”: не выдержала я. “ Они все беременны. Очень- очень беременны”: ответил парень и наконец-то посмотрел мне в глаза. В его глазах был страх и ужас, словно на данный момент к его голове был приставлено дуло пистолета. “ Ну ладно, дети это радость же!” : осторожно произнесла я и попыталась улыбнуться. “ Нет, ты не поняла, они все очень- очень беременны, и все от меня беременны.”: сказал Максим полушепотом. Эта “очень-очень” в его словах насторожило меня, что он хотел сказать этим словосочетанием. “ Что значит ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ в твоем высказывании? Про то, что они беременны и все от тебя, это понятно мне.”: спросила я. Максим тяжело вздохнул и произнёс с таким голосом, как будто сообщал о неизлечимом заболевании: “У Марины три плода, у Ксюши два, и у Анюты три”. Я, как достала свою ложку из чашки, так и застыла, держа ее в руках и не могла сообразить для чего я ложку то вынула...Зато посчитала в уме сколько ожидается младенцев , ровно 8.
.Немного для счастья.
Друг оказался лучше.
В гостях у того самого.
. Рассказ Шаблон