Разумеется, перед тем как нанести больной визит, Андрей довольно скрупулезно изучил всю информацию, которая предоставила его служба безопасности. Зоя не знала об этом, но раз в месяц бывший муж получал отчет о ее жизни - знакомые, траты, перелеты, сплетни, новый любовник. Толинский не привык обманывать себя и потому ответ на вопрос, зачем он это делает, знал прекрасно - Андрей Георгиевич хотел знать чем живет его бывшая жена. Он не прикрывал это желание мнимым беспокойством о дочери или желанием подстраховаться от нападок конкурентов - просто хотел по-прежнему быть в курсе всех мелочей, волновался, в конце концов, чувствовал свою вину. Но было и еще кое-что, чего он никогда не говорил бывшей супруге - Андрей уважал ее несгибаемое достоинство. Знал, что своим уходом нанес той почти смертельную рану и признал в Зое равного соперника, когда она вычеркнула его из жизни. Ни разу ведь не отозвалась о муже плохо, дневала и ночевала в больнице, когда пять лет назад он свалился с тяжелейшим воспалением легких, но всегда держала дистанцию.
"Удивительная!" - с теплотой думал Толинский, оглядывая похудевшую женщину и внимательно слушая ее рассказ.
История, в которую Зоя посвятила бывшего мужа и впрямь оказалась крайне занимательной. Андрей считал, что повидал на своем веку достаточно для того, чтобы перестать удивляться человеческой мерзости и подлости, в конце концов он и сам не был святым, но здесь клубок из ненависти и мести был таких размеров, что пока мужчина даже не понимал как подступиться к этому узлу.
Началось все довольно давно - когда Костя Оболенцев, наследник знаменитой медицинской семьи, талантливый диагност и хирург, учился в интернатуре. Мальчишка пропадал в больнице, дежурил сутками, не гнушался выносить утки, считая, что врач должен лечить не только тело, но и дух. Что и говорить, пациентов своих он обожал - разговаривал с ними, умело поддерживая отношения, приглашал невиданных по тем временам действительно хороших психологов, доставал лекарства, нередко за свои же деньги,спустя и чернел лицом, если приходилось подписывать заключение о смерти. Приходя в эту профессию, мальчишка, разумеется понимал, что онкология - болезнь совершенно непредсказуемая. Вчерашний безнадежный больной, порой, мог пойти на поправку, а казавшийся легким случай, вдруг, оборачивался метастазами по всему телу. Он с детства знал, что нельзя вылечить всех. Миллион факторов мог повлиять на течение болезни, начиная с экологии и заканчивая экспериментальным лечением, стоящим миллионы. Рак коварен, злопамятен и умеет уворачиваться от новейших методик лечения - для Кости эта болезнь давно стала кровным врагом.
Поэтому, когда спустя годы в отделение, где Оболенцев стал уже заведующим, поступила дочь цыганского барона с последней стадией рака поджелудочной, он отнесся к ней так же как к любому из своих больных - тщательно проверил все анализы, долго беседовал, пригласил ей психотерапевта и только удостоверившись, что никакой ошибки, как утверждал отец девочки нет, пригласил того для разговора.
Девчонка, к слову, была похожа на главу клана как две капли воды - невесть как сохранившиеся после нескольких курсов химиотерапии волосы, чернющие глаза, тонкие, чувственные пальцы. Марии, Машеньке было шестнадцать, и по самым смелым прогнозам у нее был шанс дожить до семнадцатилетия. Единственная дочь, балованная, долгожданная, отец растил ее один, мать умерла при родах. Косте пришлось собрать весь свой профессионализм, чтобы максимально корректно объявить диагноз:
-Поймите, - втолковывал Оболенцев окаменевшему отцу, - вылечить Вашу дочь, к сожалению, невозможно. Но можно улучшить качество ее жизни - обезболить, подготовить...
-К чему подготовить, доктор? - посетитель поднял на него бездонные глаза, - К смерти?
-Да, - выдавил из себя Константин, теряя волю под этим взглядом.
-Моя дочь не умрет, - уронил мужчина и вышел из кабинета, не удосужившись даже закрыть за собой дверь.
Дочь он забрал из больницы на следующий день, хотя Оболенцев умолял его одуматься - больной невозможно было оказать необходимый уход на дому. Но отец был непреклонен, мол, есть у него знакомая травница, которая предсказала, что Марии придется тяжело в начале жизни, но проживет она долго. Он не хотел верить словам официальной медицины, и, к сожалению, оказался неправ:
-Что было дальше? - поинтересовался заинтригованный Толинский.
-А дальше, Андрюш, было такое, что даже Дюма позавидовал бы! Мне поменяют капельницу и мы продолжим. Паш, - вдруг крикнула Зоя в сторону двери, - я знаю, что ты здесь, хватит уже там тосковать!
В палату вошел чуть смущенный Барковский, и, еле заметно усмехаясь, кивнул гостю:
-Рад Вас видеть, Андрей.
Толинский мог поспорить на все свои деньги - его бывшая жена уже много лет ни на кого не смотрела с такой осязаемой нежностью, как на этого мужчину, и, надо сказать, открытие его не обрадовало.
Глава семьдесят седьмая
P.S.: мечтала сегодня написать и вторую главу, но пока только придумала - глаза уже на монитор не смотрят. Люблю-целую, завтра увидимся)