Третья жена
После свадебного ужина они страшно разругались. Наутро протрезвевший Эрнест виновато сказал Мэри: "Давай больше не будем жениться, котенок ". Иронично улыбаясь, она ответила: " Определённо не друг на друге". И Хемингуэй сказал: "Больше ни на ком. Я по-прежнему люблю тебя."
Мэри тогда не подозревала что эти слова, - "больше не на ком",- станут пророческими. Она станет его четвертой - и последней - женой. Их брак окажется самым длинным из всех союзов писателя- 16 лет они проведут вместе.
Хочу жениться на вас сейчас
Они встретились в Лондоне в мае 1944-го года. Журналистка Мари Уолш обедала в компании Ирвина Шоу, когда к их столику подошел Хэмингуэй." Друг мой, познакомьте меня с этой очаровательной блондинкой", - обратился он к Шоу. И уже через несколько минут оживленно болтал с Уолш. В конце встречи Эрнест скажет: "Мэри, я совсем вас не знаю, но хочу жениться на вас прям сейчас. А когда-нибудь и вы захотите выйти за меня замуж... сегодня или завтра или через месяц или через год"
Любовные письма с войны
Тогда Мэри засмеялась, напомнив о том что они оба несвободны, но Хемингуэя это не смутило. Его брак с Мартой Геллхорн уже подходил к своему завершению. Влюбившись в ее эмоциональную натуру, в ее страсть к работе военного корреспондента, Эрнест сделал предложение.
Но одно дело - порыв, другое - семейная жизнь. Он знал, что Марта окружит его заботой, а она то и дело отправлялась в горячие точки делать репортажи... Впрочем, к моменту знакомства с Мэри писатель все еще женат, шла война, а потому он не мог ей предложить ничего конкретного.
Зато слал письма - иногда по два в день - "любовь моя, это всего лишь записка, чтобы рассказать, как я тебя люблю ... - читала она в очередном послании. Я влип основательно, так что ты уж побереги себя для меня или для нас, и мы будем изо всех сил бороться против смерти, несправедливости, косности. Мэри, милая, пожалуйста люби меня крепко - крепко и всегда, заботься обо мне, малыш.
Выстрелы в лицо соперника
Когда бракоразводный процесс Хэмингуэя был завершен, он попросил у своей подруги Марлен Дитрих выступить его посланником. И актриса от имени писателя разыграла перед Уолш пылкую сцену с признаниями. Мэри сдалась, но ее законный муж подпортил романтику ситуации. Развода она добилась с огромным трудом. Эрнест не имея возможности высказать все в лицо ненавистному Монксу, поставил его фото на бачок унитаза в гостиничном номере, достал револьвер и всадил в снимок все пули.
В марте 1946 г. Эрнест и Мэри наконец-то сыграли свадьбу. После этого они договорились не только "больше не жениться ", но рассказывать друг другу обо всем.
Это принесло писателю огромное облегчение. Имея опыт двойной жизни в прошлом, когда он разрывался между первой женой Хэдли Ричардсон, и внезапно нагрянувший любовью в лице Паулины Пфайфер, он был исключительно благодарен Уэлш за понимание и готовность слушать его тайны, в том числе рассказы о других женщинах.
Будучи на девять лет моложе мужа, в жизненных вопросах она была много мудрее. Привела в порядок его кубинский дом, привечала в нем всех друзей Эрнеста, его бывших жен и пассий, сыновей, случайных гостей писателя. Слушала его рассказы о новом увлечении - восемнадцатилетний Адриане Иванчич, юной художнице. Мэри понимала: переиначить его нельзя, нельзя укротить.
Охотник, рыболов, страстный любитель азарта, сильный мужчина, он будет искать выход своей силе, он будет соревноваться сразу со всем миром. А Эрнесту - писателю необходимо ощущение юности, новизны чувств. Ведь не зря о нем говорили, что за каждой его книгой стоит женщина.
Кутежи, гонки, горящие пальмы
Жена делала то, о чем он просил в том письме: заботилась. Она не устроила скандал, когда сильно нетрезвый Хемингуэй поджег пальмы вокруг дома, а с приехавшими на вызов пожарными продолжил кутеж, напоив их и устроив гонки на пожарных машинах. Она сдерживала эмоции, когда он, пытаясь заглушить коктейлями депрессию, говорил ей малоприятные вещи. "Вы ничего не понимаете, - отвечала она на советы Быть с мужем построже, - я ему жена, а не полицейский". Лишь однажды, когда нервы почти сдали, она оставила мужа в Испании, где он писал статью о корриде, вернулась домой, навела там порядок, села писать ему. Мэри изливала на бумагу обиды, говорила о накипевшем и сообщила о намерении уйти от него.
"Спасибо за письмо, - ответил Эрнест, прочти все эти откровения, - Уважаю твои взгляды, но не согласен коренным образом. Извини, что доставил тебе столько неудобств. По-прежнему люблю". Мэри получила его ответ и осталась. Он любил ее настолько, насколько было способно его огромная горячее сердце. Когда Мэри попала в клинику с внематочной беременностью и вышедший врач сказал: " Смиритесь, это судьба", писатель ворвался в палату. Его опыт работы в " Красном кресте" и на поле боевых действий спас ей жизнь - бесстрастно и точно Хемингуэй руководил переливанием крови.
Когда они попали в две авиакатастрофы подряд, Эрнест, игнорируя боль, дни и ночи проводил возле израненной жены. Самым страшным последствием аварии оказался раздробленный локоть Мэри. Врачи сказали, что рука никогда не будет больше работать. Семь лет подряд Эрнест ежедневно утром и вечером делал жене массаж руки, не переставай верить в благополучный исход, и его надежды оправдались
Чего и кого боялся писатель?
Впрочем, даже самые сильные люди подвержены страхам. Первым страхом, преследующим Хэмингуя почти всю жизнь, был страх потерять талант. С возрастом пришло понимание, что старость и дряхлость неизбежны, а в его представлении " сильный мужчина не может позволить себе умереть кровати. Или погибнуть в бою, или пустить себе пулю в лоб"
В 1960 ом году, когда пара вернулась с Кубы в США, у 61-однолетнего писателя начались приступы депрессии. Хэмингуэй утверждал, что за ним следят из ФБР. Однажды Мэри застала его в комнате с ружьем и патронами вызвала врача, друга семьи. Тот рекомендовал поместить писателя в спецучреждение, чтобы Эрнест не навредил себе. Если сначала Мэри сомневалась, то попытка завершить начатое, которую Эрнест предпринял во время разговора жены с врачом, убедил ее пойти на крайние меры. Его поместили в клинику и начали лечить электрошоком. " Пусть бы все психиатры поучились писать художественные произведения , чтобы понять, что значит быть писателем, какой был смысл в том, чтобы разрушать мой мозг и стирать мою память, которая представляет собой мой капитал, и выбрасывать меня на обочину жизни", - говорил Хемингуэй пока еще мог формулировать мысли, потому что по окончании лечения он уже не мог связать двух слов. Когда его попросили написать небольшое вступление к книги книге о Кеннеди, он промучался весь день, но так и не смог написать ни единого предложения. Он потерял самое главное в своей жизни.
И лишь одна любовь без борьбы
Мэри сняла номер в отеле рядом с клиникой, все дни проводила рядом с мужем. Он разговаривал только с ней, только ей он мог доверять. Супруга просила не выписывать Эрнеста из клиники, ведь его состояние только обострялось. Но психиатры не могли ничего предложить, кроме электрошока и писателя отправили домой в Кетчум, штат Айдахо. В ночь на 2 июня 1961-го года он отыскал ключи от оружейный комнаты, тихо открыл дверь, взял любимую двустволку и нажал на спусковой крючок...
Через полсотни лет на основании закона об информации в ФБР был сделан запрос: велась ли слежка за Эрнестом Хэмингуэем? Был получен утвердительный ответ. Власти США опасались, что слишком долго проживший на социалистической Кубе и слишком влиятельный в обществе писатель мог завести "неудобные" знакомства, и следили за ним.
Мэри не дожила до того дня, когда правда вышла наружу. Она провела почти четверть века, укоряя себя в том, что не сумел помочь любимому мужчине. Хотя, конечно же, она сделала все, что могла,- подарил ему 16 лет своей любви и заботы. Мэри говорила: " Я любила его и его поступки, громадные и неотесанные как дикие гранитные глыбы." Она знала: Эрнест ценил ее очень высоко ценил. " Думаю, самое плохое, что я совершил жизни",- говорил он , - боролся со своей любовью. Меня женщины просто любили, а я боролся за их любовь. Только последняя любовь была у меня без борьбы."