Ученые собрали почти 2 миллиона текстов слухов о Covid-19. Они указывают на низкий уровень доверия россиян к власти.
Как слухи помогают нам адаптироваться к новой реальности и избавляют от личной ответственности, в программе «Гамбургский счет» объясняет антрополог Александра Архипова.
Что такое инфодемия? Это информационная инфекция, которая, как и коронавирусная, распространяется волнами.
Помните детскую страшилку: «Девочка-девочка, гроб на колесиках ищет твой город»? Это первая волна фейков, в которой рассказывалось о происхождении коронавируса, о том, что его изобрели американцы, китайцы, евреи.
Вторая волна пошла, когда «девочка-девочка, гроб на колесиках нашел твой дом», то есть когда люди начали болеть. Появилась популярная во все времена модель под названием «чудесное лекарство рядом»: надо прикладывать имбирь к попе, потреблять водку внутрь и обтираться ею снаружи, смешивать соду с лимоном и т.д. И если сообщения, например, про китайцев, которые заражают нас бананами, получали скромные 5–10 тысяч репостов за 2 месяца, то псевдомедицинские советы набирали от 50 до 200 тысяч. Рекордсменом этой волны фейков стал молодой врач Юра Климов из Уханя, его советами за три месяца поделились 300 тысяч раз.
Откуда же взялся «Юра Климов из Уханя», который велел нам пить горячую воду для профилактики коронавируса?
В январе 2020 года, когда в Ухане царила паника, в местных социальных сетях появляются многочисленные советы, как спасаться. Часть таких рекомендаций слепилась в цепочку на китайском языке, их якобы давал родственник, работающий в госпитале Уханя. Потом эти советы попали в Гонконг, их перевели на английский и началось победное шествие по всему миру.
Правда, в США эти рекомендации транслируются от имени медицинских светил Стэнфордского университета, реже — от имени некоего госпиталя в Нью-Йорке. В России же эти рекомендации обрастают еще большим число советов и появляется автор — молодой врач Юра Климов из Уханя, откуда он и звонит своим родственникам в Иркутск. Если американцы заполучили медицинских светил и советы из Стэнфорда, то мы ту же самую цепочку превратили в советы молодого доктора, практикующего в магистратуре китайской больницы, который тайно сообщает информацию родным.
Работает любимая российскими обывателями идея инсайдера — всегда должен быть наш человек внутри как бы вражеского лагеря.
В мае возникает третья волна фейков, когда «гроб на колесиках» постучался уже практически в каждую квартиру, и она породила конспирологические рассказы двух типов. Либо коронавируса очень много, но власть скрывает подлинные цифры, либо никакого коронавируса нет, а власть всех чипирует или хочет провести финансовые махинации с населением. В обоих случаях за коронавирусом скрываются манипуляции российской власти. И эта волна становится такой большой, что она «гасит» Юру из Уханя. На первое место выходят панические сообщения в WhatsApp о том, что «мой брат работает на вышках 5G, он участвовал в совещании, на котором Шойгу говорил, что надо прозомбировать все население России». Очевидно, что волна слухов, основанных на подозрительности, разрушает уровень доверия в обществе.
Если слухи разрушают гражданское общество, то как во время эпидемии действуют на него мемы и анекдоты?
Мемы также канализирует эмоции в определенном ключе, и это оружие слабых: мы посажены на карантин, лишены части наших граждан прав, привычной повседневности, и у нас нет другого способа, чтобы свое раздражение выразить. А юмор – это очень сложный инструмент, ведь надо сделать короткий текст, видео или аудио таким, чтобы можно было быстро понять и передать. В то же время должна сохраняться некоторая двойственность, которая заставит наш мозг его разгадывать и за счет этого запомнить. Поэтому мем цепляет один мозг за другим, и хороший мем поедает мозг, как хищник в фантастических фильмах.
Вирусность возникает неслучайно: чем больше опасность, тем важнее нам чувствовать, что мы не одиноки в своих переживаниях, а раз я смеюсь над анекдотом, значит, я разделяю с другими его понимание. Недаром в период пандемии воскресла структура диалоговых анекдотов - ведь нам нужно сконструировать отношение к новой тяжелой реальности.