Вот я не очень верю людям, которые говорят, что в старости счастье в детях и внуках. Так же, как я не очень верю в саму идею того, что смысл жизни одного человека состоит в жизни другого человека. В этом утверждении не хватает логики, на мой взгляд. Скорее я верю в то, что каждому из нас дана наша жизнь, и мы должны что-то из нее извлечь.
Что там можно извлечь? В первую очередь, можно избавиться от всех обид и вообще нехороших чувств. У меня уже получилось, как-нибудь напишу, как именно. Легче стало намного.
А еще, у меня есть своя теория о старости. Вот, смотрите, животные живут ровно столько, сколько способны размножаться. Родили последних детей- и все, пора уходить. А у людей еще половина жизни впереди. Должен быть в этом какой-то смысл.
И вот, на мой взгляд, смысл в том, что вторую половину жизни мы можем прожить совсем по-другому, чем первую. В молодости и зрелости нам нужно успеть очень многое. Образование, карьера, деньги, семья, дети. Все это должно (по общему мнению) сложиться за какие-то 20-25 лет. Поэтому первая половина жизни у нас проходит в вечной спешке, волнениях и разочарованиях. Но, допустим, мы все успели.
Или же нет, и пришлось с этим смириться. Не зря же говорят: 20 лет — ума нет (и не будет), 30 лет — жены нет (и не будет), 40 лет — денег нет (и не будет). Возможно, не на все 100 %, но определенная корреляция имеется, это точно. Но все равно, подошла середина жизни, и мы что-то про нее поняли. Что-то у нас получилось, что-то уже поздно.
У людей сложилось мнение о нас- лестное или не очень, но оно уже вряд ли изменится. Значит, уже нет большого смысла для него стараться. У нас самих тоже сложилось мнение о себе и о жизни. Так или иначе, но мы к себе привыкли, даже если не в восторге от себя.
Что же дальше? На мой взгляд, самое большое горе немолодых людей в том, что они хотят бесконечно повторять то, что делали в молодости- новые жены/мужья, новые дети, новые покупки и развлечения. Но ведь мы не жалеем о том, что в 30 лет нам не покупают новые игрушки, и мы больше не проводим время в песочнице? Так же странно в 50 жалеть о том, что мы больше не бегаем на свидания и не рожаем новых детей (некоторые так и делают, но они в меньшинстве).
Зато во второй половине жизни у нас больше времени, да и понимания больше, как правило. Можно читать толстые книги, слушать музыку- не ту, которая в тренде, а ту, которая нам нравится. Можно заниматься творчеством, но уже не для внешнего успеха, а для того особого ощущения, которое дает творчество. Если кому-то оно понравиться- приятно, но не так уже существенно. Можно общаться с людьми, не мучаясь вопросом: а что они про нас подумали? А мы лучше или хуже других в их глазах? И всякая такая ненужная фигня.
К нашим 50 годам и дети наши, как правило, уже взрослые. И мы можем с ними обсудить то, как было растить детей в нашей молодости, какие ошибки мы делали, о чем жалеем, что бы сейчас делали по-другому. Уже нет больше страха, что дети увидят наше несовершенство, и это сломает им жизнь. Уже нет необходимости во все вмешиваться и высказывать свое мнение. Много мы слушали наших мам, когда нам было 25? А ведь так хотелось, чтобы мама перестала поучать и просто побыла бы рядом, порадовалась бы на нас, какие мы выросли, и как у нас все получается.
У меня этого никогда не было. Мама умерла, когда мне было 38, но разговаривать осмысленно мы перестали, когда я еще училась в школе. Зато вот у моих детей это есть. Мы можем разговаривать часами обо всем, обмениваться мнениями, шутить, обсуждать фильмы и книги. Они взрослые, мне можно расслабиться.
С возрастом нам надо меньше еды, меньше сна, меньше вещей. Это не беда, это освобождение. Мы меньше зависимы от этого мира. Зато мы можем больше думать, воспринимать, создавать. Мир материальный отступает, становится прозрачным. Зато мир идей приближается и обретает реальность.
Придет время, и наше тело тоже станет не таким важным. Оно будет удобным, как разношенные туфли- ведь они ценятся не за красоту или модность. Мы не ждем, что люди их заметят и будут хвалить. Зато нам в них легко ходить, они не мешают думать.
Это я мечтаю, мне до этого еще нужно дожить. Но я верю, что я иду туда.