Как известно, некто Шалопаев сидит в большом неудобном кресле Головы Города, куксится и обижается. Ибо звездочеты трясут козлиными бородами, тыкают пальцами в небо и твердят, будто не следует быть ему Головою, будто знамения явно об этом сказали. Ведь он только на краешек кресла присел, а в Городе уже черти что происходит – и восстание первоэлементов, и газовые атаки, и волны народного гнева… Типа с кармой у Шалопаева чего-то не то явно. И с таким Головою на Город кто-нибудь бомбу ядерную уронит нечаянно. Типа Город и без того многострадальный, и ему бы немножко покоя, а для этого – Голову светлую и удачливую.
Шалопаев хмурится и упрямится. Потому как это совсем нечестно. Почему эти ужасы не случались, пока Головою был Пан-или-Пропал? У него всего лишь прорвало канализационный коллектор! Разве это истинное испытание? Да от этого только расти все будет гуще да пуще! Да, легко он отделался с матушкиным благословением. А теперь почему для Шалопаева все так кучно и жутко сразу? Это либо Роман Антоныч поясничает, либо Госдеп Народ подкупает и мутит, либо просто случайное стечение обстоятельств. Сам Шалопаев чует, что Голова из него выйдет отменный. Мысленно видит себя свежевыбритым, в ботинках, как солнце, сияющих с нежной улыбкою на устах режущим алые ленты под вспышками камер. Почему Народ ничего не ценит? Он же себя не щадит, даже домой к жене опаздывает, а она не в восторге от этого, между прочим… Он, как проклятый, упахивается, дабы быстренько всем сварганить из говна и палок веселенький праздник. А Народ по мелочам ноет: то им домик жалко, то скверик, то деревце, то вообще гражданских прав не хватает… Что ни сделай – Народу заведомо не понравится, он всегда чего-то другого хочет.
- Это ничего, Народ ко всему привыкает, - утешают советники. – У него без истерик и без выкрутасов ничего не случается.
- Мы, по счастью, живем в совершенном Городе, где вопросы решает Дума, а не Народ, - назидательно замечают помощники. – Ну, а Дума выдалась образцовая: и скромна, и покладиста, и доверчива. Лучшей Думы ни один Голова себе не пожелает.
После столь глубокого и серьезного анализа Шалопаев облегченно вздыхает. Он ведь все-таки в кресло сел не просто так. У него священная миссия – вертикальные деньги осваивать. Любых категорий и параметров. Ну, и ежели крепко держаться руками, а ногами не очень сильно размахивать, то ведь кресло Головы почти удобное.
Нестор Толкин