У Натальи Николаевны случилась страшная трагедия: умер ее муж. Она провела с ним большую часть своей жизни и очень сильно любила его. Они всегда и везде были вместе до тех пор, пока инфаркт не вырвал Юрия Анатольевича из объятий той насыщенной жизни, которую он прожил. Теперь, когда мужа не стало, женщина осталась совсем одна в большом доме, каждый угол в котором напоминал ей о нем.
Наталья Николаевна и Юрий Анатольевич никогда не бедствовали, а жили очень даже хорошо. Муж всегда обеспечивал свою жену и двоих детей всем необходимым и более того. Он был генералом, а потому почитаемым и узнаваемым в городе человеком. Своих детей Федю и Катю мужчина воспитывал в строгости и всегда повторял им, что добиться чего-то в жизни можно лишь честным путем, и что им всегда следует исправно трудиться.
- Без труда не выловишь рыбку из пруда! - Временами повторял Юрий Анатольевич.
Как и полагалось, с самого детства их дети трудились и со временем действительно достигли необходимых высот: Федя стал управляющим строительной компании, а Катя открыла свой салон красоты.
Смерть мужчины стала тяжелым событием для Натальи Николаевны, чего не скажешь о детях… Тем не менее, в тот же день они собрались и приехали в родительский дом, чтобы проводить мужчину в его последний путь.
- Дети мои… - Обливаясь слезами, рванула к Кате и Феде мать. Она крепко обняла их за шеи, а они обняли ее в ответ. - Ну как же так? Как же я теперь… Ох!
- Тише-тише, мама. - Приговаривала Катя. - Успокойся.
- Да как же тут успокоиться-то… Прямо посреди ночи помер…
- Мама, давай я тебе успокоительного накапаю, а? - Предложил Федя и подхватил мать под локоть. - Пойдем на кухню.
Федя увел мать, а Катя осталась сидеть на диване в гостиной и смотреть на огромный семейный портрет, висящий над камином. В ее голове роились тысячи мыслей, и ни одна из них не задерживалась дольше, чем на секунду. Нет, она совсем не плакала, скорее, испытывала легкое удивление от полученной новости о смерти родителя. Катя продолжала внимательно смотреть на портрет, в частности на отца, и нервно перебирать бусины на браслете. Теперь ее интересовало лишь одно.
Наконец, из кухни вернулись Федя и мать. Наталья Николаевна грузно уселась в кресло и подперла голову рукой. Из ее груди вырвался судорожный выдох, а взгляд устремился на тот же портрет.
- Помните тот день? - Слегка улыбнулась она. - Вы тогда еле выстояли для этого портрета. Художник все время просил вас стоять смирно.
- Ага… - Безучастно выдохнул Федя.
Конечно, они оба помнили тот ужасный день, потому что в конце того дня отец читал им длинную нотацию о выдержке и стойкости. «Вы должна стоять как солдаты, ни разу не колыхнувшись, а вы то и дело, что постоянно дергались!» Отец постоянно пытался привить Кате и Феде армейскую дисциплину, воспитать их как солдатов, но у детей все эти методы воспитания вызывали лишь отвращение к отцу, которое росло не по годам. И никакие подарки не могли остановить этот процесс. Все знали Юрия Анатольевича как порядочного и добродушного человека, в то время как его собственные дети видели в нем врага. Из года в год он то и дело пытался приструнить их, даже когда они перебрались в другие города в университеты, он все равно находил способы, как сделать это. Со временем дети перестали отвечать на звонки отца, приезжать к родителям на выходные и праздники и вообще поддерживать с ними какую-либо связь. Теперь они виделись только тогда, когда в семье Феди или в семье Кати рождались дети, а это были очень уж редкие встречи.
- Хороший портрет, Юра любил его… - пробормотала Наталья Николаевна и снова расплакалась, утирая маленьким платочком слезы.
На сей раз дети не стали успокаивать мать, а остались сидеть на своих местах, глядя куда-то по разным сторонам. Наталья Николаевна и представить себе не могла, что этот скорбный день настанет так быстро, и что она останется одна. Мать прекрасно знала о характерах своих детей и, несмотря на это, любила их, но и надеяться на их дальнейшую помощь не могла. Страшно было подумать, но в тот момент она поймала себя на мысли, что они с Юрием Анатольевичем плохо воспитали их детей.
- Нужно организовать похороны. - Чуть успокоившись, повернулась к своим детям женщина. - Позвать всех, купить гроб и надгробие…
Даже в тот момент она с надеждой в глазах посмотрела на Федю и Катю, которые в чуждым им безразличием смотрели на нее. Как мать, она все еще не теряла надежды в пробуждение совести хотя бы у одного из них.
- Ладно. - Пожал плечами Федя. И вот, овдовевшей женщине кажется, что она вновь увидела проблеск света, что надежды вдруг оправдались, и что ее дети не так уж безнадежны, но потом Федя добавляет: - Только у меня денег нет. Дашь?
И все надежды мигом рушатся, возвращая Наталью Николаевну с небес на землю. Конечно, у ее детей были деньги, все-таки каждый из них заведовал чем-то, но тратиться хоть на малейшую вещь никто из них не хотел.
- Да, конечно…
- Вот и чудно. Пойду-ка я выпью чего-нибудь. Помниться, папа все хранил свой бурбон с черт знает какого года. - Потерев друг о друга ладони, поднялся с дивана Федя.
- Ой, я с тобой. - Мигом среагировала Катя и убежала за ним, оставив мать скорбеть в абсолютном одиночестве.
«Юра-Юра… Что же ты и меня-то с собой не забрал?..» - чувствуя тяжелый ком в горле, подумала Наталья Николаевна и в очередной раз заплакала.
Похороны были организованны как и положено на третий день. На те сбережения, что дала Наталья Николаевна своим детям, они купили все необходимое и опять же по ее просьбе обзвонили всех друзей и родственников отца. Начиная с самого утра в доме собралось столько народу, желающего в последний раз проститься с усопшим, что негде было яблоку упасть.
- И охота им было тащиться сюда… - Выругалась Катя, протискиваясь в кухню. - Кошмар!
В доме были и родственники, и друзья, и даже те, кого сама Наталья Николаевна толком и не помнила. Скорбели по Юрию Анатольевичу все, кроме детей. Они ждали лишь одного важного для них момента.
- Ваш отец был замечательным человеком. - Подходили к Феде и Кате один за другим всякие тети и дяди, повторяя будто бы заученную фразу. - Он был для всех нас примером.
В ответ брат с сестрой опускали головы и слегка кивали в знак согласия.
- Господи, когда же это все уже закончится… - Бормотала раздосадованная Катя.
- Да тихо ты! - Зыркнул на сестру Федя. - Стой молча, а то еще услышит кто!
В дом снова кто-то позвонил. Наталья Николаевна поспешила открыть, и Катя с Федей рванули следом за ней в надежде, что, наконец, приехали сам нотариус. Их сердца так и заходились от волнения, точно у детей, ожидающих подарков, но на пороге оказался совсем не мужчина с дипломатом, а их двоюродный брат Женя. Лицо егобыло бледным и угрюмым, точно такое же, как и у всех присутствующих.
- Женечка… - Бросилась обнимать племянника Наталья Николаевна. - Спасибо, что пришел, дядя Юра уж точно ценит это.
- Соболезную, теть Наташ… - Обнимая женщину в ответ, с сочувствием пробормотал Женя. - Это трагедия для всех нас.
Затем его взгляд переместился на стоящих поодаль брата и сестру. Закончив разговаривать с тетей, Женя подошел и к ним.
- Соболезную вам, ребят… Потеря отца — очень тяжкое событие…
- Да уж… - Хладнокровно кинул Федя и отвернулся.
Эта обида пошла еще из самого детства. У Жени, еще когда тот был совсем ребенком, погиб отец, и сестра Юрия Анатольевича Елена часто отправляла своего сына на каникулы в дом брата. Поэтому вышло так, что Катя, Федя и Женя росли практически вместе. Поначалу все было в порядке, ребятишки дружили между собой, вместе играли, но вот уже подростками начинали разниться. И все из-за того, что Кате и Феде не нравилось, как хорошо Женя относился к их отцу. Мальчик практически не отходил от Юрия Анатольевича и всегда брал с него пример, несмотря на то, что тот воспитывал его с той же строгостью, что и своих детей. Просто Женя, в отличие от Кати и Феди, не переставал любить его. Женя приезжал на все праздники, никогда не отказывал своему дяде в помощи, и пусть он не добился тех высот, каких достигли его брат и сестра, все же вырос он хорошим и честным человеком.
- Ваш отец и мне будто бы отцом всегда был. Я многому научился у него…
- Ну, конечно, Женя, ты же возле него все время как собачка крутился. - Усмехнулась Катя, сложив на груди руки. Женя нахмурился, но ничем едким не ответил ей.
- Ладно, пойду попрощаюсь с дядей Юрой…
С этими словами Женя перешел из одной комнаты в другую, оставив брата и сестру наедине. Теперь все столпились в гостиной, готовясь ехать на кладбище. Где-то в глубине соседней комнаты снова послышался скорбящий вой Натальи Николаевны.
- И что Женя тут делает. - С возмущением выдохнул Федя.
- Ты что, он же папиным любимчиком был! Как же ему тут было не приехать…
- Мда… А нотариус, наверно, вернется только после кладбища.
- Скорее всего.
После обеда Юрия Анатольевича похоронили. Прямо на кладбище пошел сильный дождь, а потому задерживаться надолго там было нельзя. Каждый из присутствующих кинул в яму по горсточке земли и поспешил сесть в машину. Одна Наталья Николаевна все никак не могла отойти оттуда и бесконца проклинала небеса за то, что отняли у нее мужа. Некоторые плакали вместе с ней, у некоторых на слезы уже не осталось сил. Катя и Федя стояли по обе стороны от матери, обнимая ее и уговаривая уже ехать домой. Она согласилась ехать лишь спустя час уговоров, и то поспособствовал этому Женя, сказал, что, мол, Юрий Анатольевич был бы не рад, если бы она простудилась и серьезно заболела прямо на его похоронах.
- Да, так что поехали. - Поддакнул Федя и усадил мать в свою машину.
Они все промокли до ниточки, но дети даже не злились на мать за это, ведь сейчас, после похорон, их будет ждать услада в виде наследства, которую они так долго ждали. Их отец владел немалым состоянием, и каждый из них знал, как найти применение своей доле. У Кати были свои планы, у Феди — свои.
Дома они прождали еще около часа. Все родственники, оставшиеся ждать оглашения завещания, собрались в гостиной и практически не разговаривали друг с другом. Но никто из них не волновал ни Катю, ни Федю. Они были единственными детьми и полноправными наследниками Юрия Анатольевича.
- Кто-нибудь хочет чаю? - Поинтересовалась как-то уж слишком жизнерадостно Катя. Она попросту не могла контролировать свои бурлящие эмоции.
- Нет, спасибо. - Отмахнулась Наталья Николаевна и грустно взглянула за окно.
Дождь все еще не прекращался, громко барабаня по стеклу. Глядя на эти капли, женщина прокручивала в мыслях всю свою жизнь до сегодняшнего дня, иногда слегка улыбаясь и убеждаясь, что они с Юрием прожили хорошую жизнь.
- Ну, как хотите, а я пойду попью.
Уходя в кухню, Катя поймала на себе неодобрительный взгляд Жени. Он прекрасно знал, как относились к своему отцу его брат и сестра, но даже несмотря на это все равно удивлялся этой бесцеремонности и бессовестности.
Проводив двоюродную сестру взглядом, Женя поднялся с места и подошел к Феде, который без всякого интереса разглядывал книжный шкаф. Уж очень начинала беспокоить его вся эта ситуация.
- Слушай, вы собираетесь остаться с матерью хоть на пару дней?
- Зачем же? Она ведь не маленькая, уж сама справится.
Женя удивленно посмотрел на Федю. Как же так можно говорить о своей матери и вообще не заботиться о ее состоянии? Ей ведь сейчас хуже всех, да и она уже в возрасте, сердце слабое… Женю будто бы током ударило от слов двоюродного брата.
- Это как же? Вы ведь ее дети, ей нужна ваша поддержка!
Видимо, Федю раздражали нотации Жени, а потому он театрально поморщился и искривил рот.
- Не лезь-ка ты не в свое дело, ладно? И без тебя как-нибудь разберемся.
Поняв, что разговор с братьями дело бесполезное, Женя кивнул и взял на заметку, что если никто из них все же не останется с Натальей Николаевной, то это сделает он. Мало ли что может случиться с женщиной, переживающей такую трагедию.
Наконец, к дому подъехал автомобиль нотариуса. Мужчина лет шестидесяти, одетый в черный плащ, вышел из машины и мелкими шагами засеменил к дому, сжимая в руке дипломат. Стоило ему только поднести руку к звонку, как Катя тут же открыла перед ним дверь, изрядно удивив его этим.
- Василий Петрович, здравствуйте! - Улыбнулась она. - Проходите скорее, а то там такой дождь!
- Да уж… - Окинув женщину презрительным взглядом, отряхнулся мужчина. - Небеса так и плачут.
Ничего больше не сказав, нотариус прошел в дом и остановился в дверях гостиной, обращая на себя внимание абсолютно всех в этой комнате.
- Дамы и господа, попрошу вас замолчать и внимательно выслушать то, что я сейчас зачитаю вам.
Как по команде, все замерли, и даже Катя, незаметно юркнувшая к своему брату. Они оба сделали опустошенный вид, но их внутренние голоса так и визжали от радости. Женя мельком посмотрел на них из другого конца комнаты и покачал головой. Он задавался вопросом, а замечает ли кто-нибудь еще, кроме него, как они ведут себя на самом деле?
Василий Петрович прошел в центр гостиной и остановился рядом с камином. Он открыл свой дипломат и достал оттуда тоненькую папку, которую раскрыл в самом начале. Надев на нос узкие очки, он начал зачитывать завещание.
- Я, Юрий Анатольевич Мартынов, завещаю своей жене дом, который когда-то мы вместе с ней построили для нашей семьи, и все, что в нем есть, так же два автомобиля. - Зачитал мужчина и взглянул на Наталью Николаевну, которая утирала слезы и всхлипывала. Катя и Федя в волнении смотрели на папку с завещанием. Казалось бы, они вот-вот сорвутся, вырвут из рук нотариуса бумагу и сами все скорее зачитают. - Мои сбережения в размере четырех с половиной миллионов, накопленных за десятки лет, я завещаю… Своему племяннику Евгению Борисовичу Жуковскому в благодарность за бескорыстную помощь и поддержку. Хочу сказать ему спасибо, потому что Женя был мне как сын. После моей смерти прошу зачитать и хранить копию завещания Василия Петровича Ермакова.
Василий Петрович замолчал, и это означало, что завещание зачитано «от» и «до». Он внимательно взглянул на всех присутствующих и задержал, как и все прочие, свой взгляд на Жене. Тот удивленно смотрел на нотариуса и не мог поверить своим ушам: неужели дядя Юра оставил все свои деньги ему, племяннику, а не своим детям?
- Что? - Возмущенно воскликнул Федя. - Это какая-то ошибка! Отец не мог оставить нас ни с чем!
- Глупость какая-то! - Тут же закричала следом Катя.
Василий Петрович лишь пожал плечами.
- Что было написано в завещании, то я и прочел. Я свою обязанность выполнил, теперь передаю завещание жене усопшего Наталье Николаевне, а себе оставляю копию.
- Бред какой-то!
- Отец не мог оставить свое состояние Жене! Он ведь ему просто племянник!
- Ну, просто не просто, но факт остается фактом, ребята, и ничего здесь не поделаешь. Это воля усопшего, и с ней надо смириться. А теперь простите, но мне нужно ехать и зачитать еще пару завещаний на сегодня.
Мужчина убрал папку обратно в свой дипломат и направился к выходу, оставив ошеломленных родственников в гостиной. В особенности сильно шок настиг Женю, который вообще ничего не понимал и подумать не мог, что на него обрушатся такие деньги. И теперь он понимал, что вслед за деньгами еще больше обрушится на него гнев двоюродных брата и сестры.
И вот, когда входная дверь хлопнула, и нотариус ушел, все будто бы оттаяли и ринулись к бедному Жене.
- Как это понимать?
- Ты что, подсунул этому нотариусу деньжат, чтобы он изменил завещание?
- Такого не может быть! Папа не мог оставить тебе все свои деньги! Он должен был оставить их нам!
Женя и сам толком не знал, как аргументировать такой поворот событий, но Василий Петрович и без того огласил причину из самого завещания: «...в благодарность за бескорыстную помощь и поддержку.» Вот тут и оно: пока Катя и Федя воротили носами и отвергали собственного отца, Женя просто продолжал помогать ему, за что и был вознагражден. И все же парень не ожидал такой щедрой награды.
- Ты должен все отдать нам. - Устало выдохнула Катя, потирая пальцами виски. - Произошла какая-то ошибка. У папы явно с головой в последние дни неладно было…
- Катя! - Шикнула на дочь Наталья Николаевна. - Да как ты смеешь про отца такое говорить! Вы с Федей всегда вот так вот вели себя по отношению к отцу, в отличие от Жени, вот он вам шишь и оставил!
- Да мне плевать! Женя даже не был его сыном!
- Вы были ему меньшими детьми, чем он. - Злобно прорычала разъяренная и одновременно расстроенная мать и снова вжалась в диван.
Все ненадолго замолчали, и когда Женя уже собирался выйти из комнаты, чтобы побыть одному, Федя схватил его за руку и прошептал: «Ты отдашь нам все до последнего рубля, а если нет, то пеняй на себя.»
Больше разговоров о наследстве в тот день не было.
Но вскоре начались звонки. По очереди, то Катя, то Федя, они названивали Жене и всячески прочили его отдать им деньги, угрожали сделать все, чтобы его уволили и вообще больше нигде не приняли на работу, оскорбляли… Как-то раз они даже предложили ему разделить сумму на троих, но и от этого Женя отказался, на что получил угрозы уже совсем не пустячного характера. Поведение двоюродных брата и сестры не особо удивляло Женю, потому что они всегда были дотошными до денег, и он знал, что если уступит, то подведет дядю Юру, который тоже знал о склонности к расточительству у своих детей.
Угрозы продолжались в течении всего месяца, изо дня в день, пока вдруг разом не прекратились. Они просто перестали названивать ему и присылать письма на почту. Женя насторожился, но время шло, и совершенно ничего не случалось. Поначалу это казалось ему странным, ведь они оба так яростно рвались сражаться за наследство, но позже он просто понадеялся, что оба образумились и не стали ничего предпринимать.
Тем временем Женя днями и ночами размышлял о том, как бы грамотно вложить оставленные дядей деньги. Ему хотелось потратить их с пользой, а не растранжирить на всякие ненужные безделушки. И вот, одной ночью будто бы высшие силы разбудили его и подсказали, что он должен построить на эти деньги дом для своей матери. Женя всегда мечтал подарить своей маме дом, вот только денег на это у него никогда не хватало, а сейчас выпала такая замечательная возможность, что будет грех не воспользоваться ею. «Ну, конечно! - подумал он. - Вот же радости будет маме: дом на старость лет, пускай, может, и небольшой, но зато свой!»
На следующий же день, спозаранку поднявшись, Женя рванул искать участок вблизи города и в тот же день купил его за какие-то копейки. Еще через день он нанял бригаду строителей и дело закипело. Все до последней копейки вместе с полученным наследством Женя вложил в дом. Он хотел отстроить его до зимы, чтобы на то время там уже можно было жить. Теперь все его мечты были о том дне, когда он посадит свою маму в машину и отвезет туда, в новый дом, а она спросит его, куда это они приехали, и он ответит ей, что теперь это ее новый дом. Мужчина безумно любил свою мать, которая когда-то отдавала ему все, и теперь хотел отплатить ей тем же.
Месяцы строительства шли, от Кати и Феди, к счастью, не было ни слуху, ни духу, чему Женя был рад. Строительство дома он держал в тайне от матери, говоря ей, что задерживается из-за работы.
- Тебя в этой фирме угробят. - Ругалась она каждый раз, когда он возвращался домой поздно вечером. - Ни отдыху, ни выходных!
- Ну, мам, не переживай, просто сейчас у фирмы трудные времена. Скоро это закончится, получу отпуск…
- Ну-ну…
Тем не менее, мать верила во всю эту историю с работой, и она ни о чем не подозревала, что было Жене только на руку. Так, прошли лето и осень. Дом и правда выходил не таким большим, как хотелось, но зато он был довольно-таки симпатичным и уютным. Ремонт внутри Женя помогал делать сам, желая внести в интерьер свою лепту. И пускай он очень уставал, все же на лице его всегда сияла счастливая улыбка, потому что изо дня в день он представлял, как будет счастлива здесь его мать.
В конце осени, точно по плану, строительство подошло к концу. Женя расплатился со всеми строителями и в одиночестве прошелся до домику. Он был одноэтажным, но довольно-таки просторным, с кухней, гостиной, всеми удобствами, ванной и двумя спальнями — одна побольше, другая поменьше. Все было выполнено в простом, но довольно-таки красивом стиле. «Маме должно понравиться.» - гордо отметил про себя Женя и поехал домой.
Он сел за руль в предвкушении завтрашнего дня, ведь именно завтра он, как и мечтал, посадит свою маму в машину и отвезет сюда, в дом, построенный для нее. Конечно, это малая часть того, чем он мог отплатить ей за подаренную жизнь и за то, что воспитала его, но все же.
Уже темнело, а потому дорогу на трассе было уже плохо видно. Женя зажег фары и не спеша двинулся вперед. Он включил радио, которое играло приятную спокойную музыку, опустил одну руку на колено и расслабился. По пути ему практически не встречались другие машины, и последние закатные лучи на небе выглядели так красиво впереди… Посмотрев на них, Женя мысленно поблагодарил дядю Юру за то, что помог ему с домом. «Без тебя этого бы точно не было, дядя Юра» - улыбнулся он.
Вдруг откуда-то возникший яркий свет ослепил его, больно ударяя в глаза. Машина, ехавшая параллельно, вывернула на полосу Жени, заставляя его ухватиться за руль и вывернуть его в сторону, только куда конкретно видеть он не мог. Послышался пронзительный скрип шин об асфальт. Наконец, Женя мог разглядеть, куда едет, но было уже поздно: он ударил по тормозам изо всех сил, вот только это не спасло его. Вылетев за дорогу, машина мужчины улетела в кювет, ударяясь о землю и перевернувшись несколько раз прежде, чем врезаться в дерево и остановиться. Последнее, что помнил Женя, это был скрежет металла, а дальше — пустота.
В тот вечер мужчина так и не вернулся домой, и на следующий не отвез свою мать в новый дом.
Женя очнулся лишь неделю спустя. Все это время он находился в коме, в которую впал из-за сильного удара по голове. В тот вечер, когда случилась авария, Женю нашли через полчаса молодые люди, которые сразу же обратились в скорую, и если бы времени прошло куда больше, кто знает, выжил бы Женя. Проснувшись и не сразу поняв, где находится, Женя попытался подняться, но его тело тут же пронзила острая боль. В горле ужасно пересохло, ему срочно нужна была вода…
- Господи, Женя! - Воскликнул кто-то совсем рядом. - Очнулся, Господи!
Мужчина узнал голос матери. С ее голосом вернулись и воспоминания о том, как он построил ей дом, как ехал домой, чтобы потом привезти ее туда, но по дороге домой прямо на него выскочила машина с яркими фарами, а потом машина вылетела с трассы и ударилась о землю… Все эти кадры мгновенно пролетели перед глазами Жени, и он почувствовал одновременно пробирающий до дрожи страх и счастье за то, что после всего этого остался жив.
- Мама… - Прохрипел он.
- Сынок, боже мой, как же я счастлива, что ты жив. - Женщина плакала, гладя сына по голове.
- Мам, я хочу пить…
- Конечно-конечно. - Подорвалась с места Елена Анатольевна. - Я сейчас доктора только позову и попрошу у них воды и приду.
Мать выбежала за дверь палаты, и тогда Женя снова попытался приподняться и осмотреть себя: слава богу, все конечности остались на месте, только ноги загипсованы и левая рука, шея в корсете… «Да, нехило меня помяло, но зато хоть жив остался.»
- Евгений, наконец-то вы очнулись! - В палату вошел мужчина, а следом за ним со стаканом воды семенила Елена Анатольевна. - Как вы себя чувствуете?
- Как-будто бы меня танком переехали. - Попытался улыбнуться мужчина, но мышцы будто бы не слушались его.
- Ну, тогда все не так уж и плохо. - Рассмеялся врач. - Что-нибудь помните?
- Да все, наверно, помню…
- Отлично. Должен сказать, что вам крупно повезло остаться живым после такой страшной аварии. Обычно мало кто переживает этот кошмар… Что же, вы, наверно, заметили, что ноги и рука у вас сломаны, но недельки через три уже можно будет снять. Так же у вас было внутреннее кровотечение, но в первую же ночь нам удалось его устранить. Сейчас вам будет необходим отдых в течении некоторого времени, затем, если все будет хорошо, мы отпустим вас домой.
Домой… Теперь это слово почему-то отзывалось в груди у Жени с особенной болью, ведь он так и не показал матери свой подарок и один черт теперь знает, когда покажет…
- Кстати, если вы уже в состоянии долго разговаривать сегодня, то вечером к вам заглянет полиция. Они хотят найти того, кто спровоцировал аварию.
Женя молча кивнул в знак согласия. Он с грустью смотрел на мать и чувствовал, что в любой момент может пустить слезу от бессилия.
- Все будет хорошо, Женечка, справимся. - Взяв сына за руку, улыбнулась Елена Анатольевна.
Вечером, как и было обещано, в палату к Жене пришла полиция. Двое мужчин сели на стулья рядом с его койкой и принялись записывать все те небольшие показания, которые он мог дать.
- Вы помните, что это была за машина?
- Нет.
- Ее цвет?
- Нет. Я вообще ничего не мог разглядеть, потому что меня резко ослепил свет, а после я оказался в кювете. Я даже не понял, легковой это был автомобиль или грузовой… Вообще ничего, кроме света.
Один из полицейских записал все в блокнот и задумчиво закусил ручку.
- Может, у вас есть подозрения насчет того, кто мог сделать это? Как думаете?
- Да нет, я не… - Начал было отвечать Женя, но внезапно запнулся и задумался.
Он вспомнил Катю и Федю, которые так отчаянно хотели отнять у него деньги отца, но ведь они исчезли еще задолго до аварии, и какой тогда им был смысл вредить ему?.. Тем не менее, он все же решил сообщить.
- На самом деле у меня был конфликт с родственниками. Точнее, с двоюродными братом и сестрой. Их зовут Федор Юрьевич Мартынов и Екатерина Юрьевна Белых, в девичестве тоже Мартынова…
Женя рассказал полицейским историю об их конфликте и о том, как они угрожали ему и хотели забрать деньги отца. Полицейские внимательно выслушивали и записывали каждое его слово, обещая сегодня же допросить подозреваемых.
- Но я не уверен… Не знаю. Не могли же они со мной поступить так, все-таки родственники, росли вместе…
- Знаете, - поднимаясь со стула, поправил шапку полицейский, - чаще всего именно родственники и устраивают такие выходки, так что на вашем месте я бы так не сомневался в их причастности. Тем более, если конфликт был из-за кругленькой суммы. Что же, отдыхайте, как только что-нибудь выясним, то сразу сообщим вам.
- Спасибо, до свидания.
После ухода полиции Женя не мог перестать думать о том, что Катя и Федя действительно могли подстроить все это и попытаться избавиться от него. Быть может, уже не из-за денег, но хотя бы из мести. А если они знали, где он будет ехать и в какое время — а он уезжал примерно в одно и то же время — то значит, что за ним следили и уже достаточно давно. Да, это точно были они…
На следующий день догадки мужчины подтвердились. Ему сообщили, что когда полиция приехала за Федей, то именно на его автомобиле были вмятины на бампере и царапины, похожие на то, будто бы машина въезжала во что-то. Его вместе с Катей задержали, и под весом улик они сознались в том, что сделали. Теперь их ждал суд, а там тюремное заключение и компенсация морального ущерба Жени.
- Гражданка Екатерина Юрьевна так же призналась в том, что у них был план поджечь дом, построенный вами, но они попросту не успели сделать это, так как их задержали. - Рассказал спустя несколько дней полицейский Жене.
Рядом с ним сидела его мать, и при словах о доме нахмурилась.
- Какой такой дом, Женя?
Мужчина тяжело вздохнул. Конечно, он был расстроен, что сюрприз не удался таким, каким он его задумывал, но благо, что дом остался целым.
- Мам, на те деньги, что оставил для меня дядя Юра, я построил для тебя дом на окраине города. Хороший такой, пускай и небольшой… Когда случилась авария, я ехал к тебе и думал о том, чтобы на следующий день отвезти тебя туда…
Женщина прикрыла рот рукой и расплакалась. Ее глаза все еще удивленно смотрели на сына, пока тот улыбался ей и поглаживал по спине целой рукой.
- Ну же, мам, не плачь, пожалуйста.
- Женечка, ну зачем же ты дом-то… Господи… Да я же…
- Послушай, - осторожно перебил ее Женя, - ты меня вырастила практически одна, нам помогал дядя Юра, и пускай дяде Юре я не успел отплатить сполна за то, что заменял мне отца, так хоть тебе я отплачу тем малым, чем смогу. Мама, для меня семья — это самое главное и самое ценное. Я не хочу быть как Катя и Федя и только требовать что-то от родных. Мне хочется радовать вас так же, как и вы радуете меня, так что прими этот дом, мамуль, и мне будет очень приятно от этого.
Женщина всхлипнула и крепко обняла своего сына за шею. Она гладила его по волосам и щеке, мысленно благодаря Бога за такое чудо.
- Видели бы тебя отец и дядя Юра… Женя, такие люди как ты такая редкость сейчас…
Улыбнувшись, мужчина поцеловал мать в порозовевшую щеку и облегченно вздохнул.
Через месяц состоялся суд, по прошествии которого Катя и Федя выплатили Жене компенсацию в размере полумиллиона. Эти деньги Женя и Елена Анатольевна решили отдать на помощь неполным семьям, в которых нет матери или отца, чтобы хоть как-то помочь им и показать, что, несмотря ни на что, ни на какие потери, важно оставаться добрым сердцем.