Марина Петровна жила во Владимире, обожала свой город, всегда поливала цветы и приглядывала за попугайчиком соседки, когда та уезжала к родственникам в Псков.
Марина Петровна была той самой безотказной соседкой, которая жила одна, ходила на работу в шаговой доступности от дома, получала неплохие по меркам их города деньги, и согласно первому пункту, имела полное моральное право тратить их на себя, а значит, могла дать взаймы до зарплаты, и всегда могла забрать ребенка из школы, приглядеть за домашними животными во время отъезда и так далее... Само собой часть дома ее жалела, часть откровенно завидовала.
Марина Петровна была в курсе водоворота страстей, центом которого она стала сама, но держалась и молчала, даже когда ее откровенно обсуждали не дожидаясь когда она отойдет хотя бы на пять шагов.
«Мариночка» - всегда одалживала денег.
«Маринк» - всегда могла взвалить на плечо не очень трезвое тело и помочь дойти до дома.
«Марина Петровна» - всегда могла зайти в школу после работы и помочь сделать уроки, пока мама и папа в очередной раз устроили себе "первый романтический вечер за все это время" то есть третий за эту неделю.
Она улыбалась, радовалась, что может помочь и искренне не понимала, что с ней творится.
А творилось с ней этой осенью что-то невероятное. А ей нужно было еще делать кормушки для птиц, глупое задание, на которое она зачем-то согласилось, а это было не так легко, когда в душе у нее что-то творилось.
Во-первых, проснувшись утром и, перед работой заскочив насыпать корма попугаю Аркадию и полить цветы она вдруг, поняла, что искренне ненавидит, этого злобного, страшного, как мутанты в фильме ужасов, который вчера показывали по телевизору, говорливого монстра. Нет, не родственника двоюродной сестры, близкой подруги, коллеги по работе ее матери, за которого она сватала дочь на прошлой неделе и который с тех пор твердо уверовал в свою неотразимость и пытался взять Марину Петровну, вместе с ее двухкомнатной квартирой в центре старого Владимира на абордаж. Тому Марина Петровна еще вчера твердо указала дорогу в светлое, но далекое от нее будущее, где его ждет его самая любимая и самая желанная, так что хватит уже заставлять женщину ждать.
А сейчас Марина Петровна поняла, что искренне ненавидит Аркадия. Попугай платил ей тем же… Хотя нет, попугай платил этим всему миру. Это был концентрированный пернатый комок ненависти. И, когда Марина Петровна, перестала себя убеждать в том, что ей есть за что любить этого попугая и вообще, каждое живое существо достойно любви, и посмотрела на попугая нормальным, спокойным взглядом, она вдруг поняла, что не только ненавидит его, но еще и восхищается за то, что этот поганец нисколечко не пытается казаться кем-то другим.
Он не ластился, не жаждал общаться, а смотрел так, что даже если бы она вообще его не кормила, то он нашел бы выход из клетки и добрался бы до еды сам, что кстати, как потом выяснилось он проделывал и не раз.
Да он не был канарейкой и хозяйка его откровенно недолюбливала, но Аркадию было совершенно на это плевать.
И именно в эту минуту, Марина Петровна решила, что раз ее соседи уехали на две недели, то она заберет Аркадия к себе. Ему тут скучно, ей, там, в общем, тоже не весело.
На работе все было спокойно, только Марина Петровна поймала себе на мысли, что теперь знает почему ей поручают самые безнадежные дела. Потому что ее, оказывается не раздражают глупые люди, а все остальные знают, что самых нудных нужно отдавать Мариночке. Она светлый и добрый человек и обязательно поможет. Разговаривая по телефону с очередным клиентом Марина Петровна неожиданно спросила у того, чем он любит заниматься больше всего в жизни. Судя по воплям в трубке, клиент, который оказывается почти двадцать минут пытался объяснить ей почему она просто обязана сделать так как хочет он, а не так как правильно и по закону, больше всего на свете любил орать. Выслушав его до конца Марина Петровна согласилась, что ор и разминка голосовых связок, это тоже неплохое хобби и положила трубку.
Восхищенные взгляды коллег ее особо не тронули, потому что у Марины Петровны сегодня менялся мир и ей было над чем подумать.
С удивлением для самой себя Марина Петровна обнаружила, что ей нравится ее имя без отчества, что так как она вчера дала в долг соседке, у нее до зарплаты осталось совсем мало денег, а она, хотела купить себе новую сумку и еще она ненавидит алое. Разновидности которого ей почему-то постоянно дарят на все праздники. Конечно, что может быть лучше алое и герани, для подарка? А вот аспарагусы она обожает. А у нее дома нет ни одного. И название у цветка красивое.
И ногти пора бы покрасить.
Столько открытий ошеломили Марину.
Вечером Марина купила им с Аркадием разных лакомств, которых, почему-то она никогда не покупала ни себе ни соседскому попугаю, которого она уже всерьез надеялась уговорить соседку отдать ей.
А потом она села, налила себе вкусного чая и сделала то, чего никогда не делала. Она открыла свою голову и впустила все плохие мысли, которых раньше стеснялась, за которые себя ненавидела и искренне думала, что она плохой человек и не имеет права так думать про людей. Плохие мысли, злые слова и все то, чего Марина Петровна успешно себе запрещало кружили по квартире вместе с сухими осенними листьями и первыми снежинками и искренне удивлялись, почему им тут так рады.
Попугая Аркадий посмотрел на женщину уважением, потом, правда все же замерз и каркнул что-то про то, следует закрыть окно, чай, не лето и все-таки первый этаж. Возможно, что он сказал, что-то другое, но Марина поняла его именно так.
Впервые в жизни, ей было хорошо не потому, что она усиленно, напрягая брови и скулы, глядя в лицо неприятностям думала о хорошем. А потому, что она с удовольствием думала о плохом и точно знала, что в случае появлениям неприятностей она им сможет такого порассказать, показать и сделать, что мало не покажется. И это не страшно. Быть самой собой, а не придуманной всем подъездом Мариной Петровной было весело, интересно, немного газировано от счастья внутри и непривычно.
Попугай же, который жил уже на свете очень давно думал, что именно так из тех, кого считают доброй, но скучной женщиной вылупляются настоящие ведьмы. С точки зрения попугая, который сам, когда-то вылупился из яйца и с тех пор не иначе как «заразой» и «пернатой сволочью» не назывался, это было вполне логично.
И кормушки для птиц он придумали вместе с попугаем. Вложив в них все своим мысли.