Черубина де Габриак – литературная мистификация Серебряного века, дерзкая и успешная (успешная не для тех, кто ее устроил, а для читателей, получивших собрание ярких, талантливых стихотворений). Были написаны необычные, иногда – трогательные, иногда – эпатажные стихи, автор которых – якобы девушка-испанка, католичка, жившая в России (ее мать, по литературному мифу, была русская).
Перебираю я четки;
Сердце — как горький миндаль.
За переплетом решетки
Дымчатый плачет хрусталь
Девушка – последняя в своем роду, она необыкновенно красива и одинока.
С моею царственной мечтой
Одна брожу по всей вселенной,
С моим презреньем к жизни тленной,
С моею горькой красотой.
Осень 1909 года Цветаева назвала эпохой Черубины – все пришли в восторг от ее стихов, интриги, связанной с таинственной испанкой.
После разоблачения псевдонима (настоящий автор – Елизавета Дмитриева), казалось бы, все стало ясно – кто придумал мистификацию, в каких обстоятельствах, зачем. Об этом подробно рассказывал Максимилиан Волошин, после – Марина Цветаева (очерк «Живое о живом»). К сожалению, их рассказы – это тоже литературная мистификация. Все, о чем пишет Цветаева – это печальная смесь полуправды и выдумки, что и понятно – она все знала со слов Волошина, а у того были причины скрывать все обстоятельства этой истории, что-то искажая, о чем вообще не говоря.
Почему я назвала печальной версию о появлении Черубины? Потому что автор ее стихов, Елизавета Дмитриева – человек талантливый, искренний, глубокий и необычный. И она вполне заслуживает правды. Эту правду никто не прячет – о ней просто не говорят. Осколки подлинной трагедии есть в ее «Исповеди», письмах, но до сих пор выдуманная история о выдуманной истории кажется привлекательнее.
Итак, общепринятая версия. Елизавета Дмитриева – незаметная, одинокая школьная учительница, некрасивая, да еще и хромая, писавшая милые, но все же слабые, никому не известные и никем не оцененные стихи. Издательство журнала «Аполлон» отвергло ее творения, посланные от имени Дмитриевой. Тогда Волошин, пожалев бедную девушку, придумал ей необычный литературный образ. Писать она могла только «под маской», представляя себя страстной и одновременно религиозной испанкой. Свою внешность Дмитриева ненавидела, от себя сказать ничего не могла. Нашлись любопытные, Черубину выследили, увидели некрасивую и совершенно обычную девушку… Проведено разоблачение было оскорбительно, и Волошин вызвал Гумилева (главного разоблачителя) на дуэль. Волшебство разбилось, стихов Дмитриева писать больше не могла – маска ведь сорвана… А без маски она никто. И время Черубины было самое лучшее время в ее жизни, до и после – безвестность и мрак.
Что здесь правда? Елизавета Дмитриева, действительно, не была классической красавицей, хотя и довольно мила. Она действительно хромала. Некоторое время преподавала русскую историю в гимназии. Была и дуэль, хотя причиной ее было совсем не раскрытие тайны Черубины.
Все остальное: переживания из-за некрасивости, отверженность, неумение творить без чужой маски, то, что она ушла в безвестность из-за разоблачения – литературный миф. И то, что лучшее время в ее жизни были дни мистификации, тоже не так. Дмитриева в эту осень чувствовала себя несчастной. Нервничала… А на стихи Черубины даже написала пародию.
Всей подоплеки полностью не узнать, напишу то, что смогла выяснить по письмам Дмитриевой к Волошину и другим, по обмолвкам прочих участников тех событий и по ее "Исповеди".
Итак… Родилась Елизавета Дмитриева в бедной дворянской семье в Петербурге в 1887 году. В детстве болела туберкулезом, много месяцев лежала неподвижно. Отсюда – первые в ее жизни размышления о вечности, о мистической стороне жизни.
«Люди, которых воспитывали болезни, они совсем иные, совсем особенные. Мне кажется, что с 18 лет я пошла по пыльным дорогам жизни, и постепенно утрачивалось мое темное видение».
Она была подростком, когда в ее жизни появился некий преследовавший ее мужчина. Там было многое – и связь, и ревность его жены, и тяжелые отношения. Она вспоминала об этом периоде: «У меня не было детства». От имени Черубины написала о нем впоследствии как о некоей зловещем пророке:
На камнях под его ногами
Разгорался огненный след.
Поднимал он черное знамя…
А мне было тринадцать лет…
Потом ей встретилась и настоящая любовь. В 1906 году у нее появился поклонник, Всеволод Васильев, который стал считаться ее женихом. Он был инженер, человек далекий от искусства. Елизавета Дмитриева изучала средневековую историю и французскую литературу, также – испанскую литературу. Была в Париже, слушала лекции в Сорбонне, где встретила Николая Гумилева – но тогда их знакомство не продолжилось.
Через два года Елизавета Дмитриева и Гумилев заново познакомились на одной их художественных лекций. Они вспомнили друг друга и в этот раз поняли, что это – настоящая встреча. Они стали неразлучны.
«Мы оба с беспощадной ясностью поняли, что это «встреча», и не нам ей противиться».
На той же лекции ее увидел Максимилиан Волошин и был с ней «мил» – а, возможно, уже тогда полюбил ее по-настоящему.
Гумилев делал ей предложение, но она отказывала ему, хотя и была сильно увлечена. Васильева она считала своим женихом и не хотела отталкивать его. Гумилев ревновал, преследовал ее, потом просил прощения…
В мае того же года, 1909, Дмитриева с Гумилевым поехали в Коктебель, в гости к Волошину.
«Судьбе было угодно свести нас всех троих вместе».
Окончание. Спасибо за лайки и комментарии!