"Жизнь коротка - искусство вечно". Ехала в метро. Передо мной, едва цепляясь за поручни, висел "изрядно укушанный" мужик лет 55, с авоськой, из которой высовывался внушительных размеров кусок почерневшей от времени доски.
Пассажиры смотрели на него с некоторым напряжением, опасаясь что вот-вот и - он упадет. Когда мужик в очередной раз качнулся так, что доска нежно опустилась мне на колени, я взорвалась.
- Мужчина, заберите с моей юбки ваши дрова! - зашипела я на весь вагон и нервно завертелась.
- Эээ, красавица, - возразил мужик, аккуратно поднимая доску и запихивая ее обратно в сумку. - Разве ж это дрова? Это - образец антиклерикальной живописи. Кстати, в единственном экземпляре.
Он любовно обнял доску, как женщину, и едва не упал в проходе. Вагон притих. Мужик открыл глаза, снова вытащил "образец" из сумки и развернул его ко мне парадной стороной. Я присвистнула! С древнейшего куска древесины на меня смотрело желто-зеленое изображение старца, вокруг лба которого вертелось нечто, похожее одновременно на хула-хуп и кольца Сатурна.
- Что это? - прошептала я, прислоняясь к доске носом. - Это Вы намале... пардон, нарисовали?
- Нее, - удовлетворенно цыкнул мужик, довольный произведенным эффектом. - Это мой старинный друг рисовал. Никола-чудотворец. Безбожник он был и шут. Сгорел вот. А эту картину я себе на память забрал. В наследство.
Вагон уважительно молчал, было слышно только пыхтение обходящих пассажиров с сумой нищенок и сигналы смсок. Мужик же еще раз полюбовался на наследное "полотно", засунул его обратно в авоську, качнулся, громко икнул и вышел на Чкаловской.