Спустя месяц после ареста, оппозиционные деятели решили оживить полузабытый большинством населения Белоруссии политический труп – Марию Колесникову. Вдруг оказалось, что предусмотрительная блондинка-флейтистка загодя подготовила обращение в стиле «если вы это смотрите, значит я уже за решёткой». Получилась жиденькая пародия на литературный жанр посмертных записок. К тому же и содержание, и стилистика явно подкачали.
Прошло целых 30 дней с момента каскадёрского прыжка Марии из движущегося автомобиля через заднее стекло. Эксперты вдоволь нашутились по этому поводу, но вот почему потребовалось столько времени для публикации сего «бессмертного» памфлета, так и остаётся загадкой. Вряд ли Колесникова столь тщательно его скрывала от своих сообщников, что теперь миру предъявили случайно найденное послание пламенной революционерки, широко известной в узких кругах.
По некоторым косвенным признакам можно попробовать установить время съёмки. Колесникова говорит о планах на создание партии – значит речь идёт о периоде, когда решение ещё не принято или же – по крайней мере – не озвучено.
Совместное объявление о желании сформировать политическое объединение от Виктора Бабарико и Марии Колесниковой состоялось 31 августа 2020. Значит свой голос из небытия новоявленная «фурия революции» записала ранее этой даты.
Обратим внимание на ускользнувшую от глаз экспертов деталь. Экс-соискатель президентского кресла Бабарико к концу лета уже больше месяца (с 18 июня) находился в заключении. И хотя он не стал высокопарно заявлять «если вы смотрите это видео, значит меня арестовали», но общая для двух сценариев тенденция выдаёт их режиссёрскую идентичность.
Следующий нюанс звучит в первых же словах Колесниковой. Она называет имя, фамилию и занимаемую должность – обратите внимание, представитель штаба Бабарико. К моменту выборов личность Марии всё-таки была известна заинтересованной части электората, благодаря объединению трёх оппозиционных групп – Тихановского, Цепкало и Бабарико – и активному предвыборному чёсу по белорусским городам и весям. Так что начиная с конца июня Колесниковой не было смысла столь подробно представляться. К тому же в это время она вовсю позиционировалась «руководителем (в других случаях, координатором) предвыборного штаба Бабарико».
Вполне ясно, что оба заявления – Бабарико и Колесниковой – были записаны заблаговременно и, логично допустить, одновременно. Можно даже предположить, что у остальных членов штаба так же подготовлены «тюремные» опусы. Сеть забрасывалась широко, в надежде, что кто-то из активистов станет лицом протеста. Скорее всего, съёмка случилась где-то в конце мая. Мария ещё совсем не лидер, но её патрон уже прогнозирует собственный арест, предпосылками к которому стали начавшиеся разбирательства в финансовой нечистоплотности отставного банкира. Поскольку сценарий выигрыша Лукашенко даже у оппонентов власти всегда рассматривался приоритетно, то дальнейшие митинги, демонстрации и прочая нелегальная деятельность обязательно должны были привести к аресту участников. Колесникова, естественно, априори попадала в зону риска и потому предусмотрительно снабжена политическим видеозавещанием.
Всё сказанное – только прелюдия к основному вопросу: «Почему лишь спустя месяц после задержания ролик с «невероятной» Машей всплыл в сети?»
Разумно было бы его опубликовать сразу же, поднимая ещё больше возмущённых произволом власти белорусов на бескомпромиссную уличную борьбу. Это, кстати, в начале сентября могло дать эффект. Но к октябрю вся цветная митинговая активность скукожилась до дворовых чаепитий под тортик и гитару, да жиденькие «цепочки солидарности» из 10-15 человек.
И тем ни менее, а всё случилось только сейчас.
Видимо, ответ следует искать в деятельности Светланы Тихановской, оставшейся единственным публичным лицом провалившейся революции. Она активно представляет протест международными лидерам, перетягивая на себя и репутационные бонусы, и – самое главное – финансовые потоки. А этого бывший банкир, пускай даже и за решёткой, пережить не может. Домохозяйка должна оставаться с котлетами, а не с выделяемыми Европой миллионами.
Вот и вытащили на белый свет протухшее заявление Колесниковой, наполненное уже давно растиражированными фразами про «долбить, долбить, долбить», отказываться от белорусского и не платить преступному режиму, чтобы он поскорее сдох.
Ничего, кроме краткосрочного информационного повода из сказанного блондинкой не получилось. Хорошая дикция, чёткая артикуляция, коротки рубленные фразы и многократно продублированные антигосударственные лозунги. А на выходе полный пшик. Весь пар ушёл в свисток, не оставив после себя на цветном оппозиционном небосклоне даже туманной дымки.
Возвращаясь к жанру посмертных записок, самое лучшее вспомнить легендарного поэта и матерщинника Ивана Баркова, оставившего после себя замечательную фразу-эпитафию: «Жил грешно и умер смешно».
Хотя сама Колесникова, слава богу, находится в добром здравии (иначе оппозиционеры уже бы известили население об очередном преступлении диктаторского режима). Но дело, из-за которого она сидит в тюрьме, точно скончалось.
Потому что мёртвым родилось.