Словно сквозь сон Хеммингур услышал разговор двух слуг.
— Как думаешь, почему Нерим не хочет показать его лекарям или знахарям? На него же страшно взглянуть. Если бы не дыхание, ей богу труп трупом. Бр-р.
— Хёлп, а ты вот не можешь не засунуть нос не в свое дело? — двигая ведро с водой пробурчал второй. — Нам за это и доплачивают, чтобы мы делали свое дело и молчали в тряпочку. Мне совсем не хочется связываться с советником. Это опасный тип, поверь мне. А у меня, между прочим пятеро детей.
— Ну-у началось, — возвел очи горе Хёлп. –Не дрейфь ты так Литли. Ничего мы такого не говорим, чтобы опасаться за свою жизнь. Тем более советник занят поисками архиепископа. Давай, придержи-ка ноги. Вот как так, лежит без сознания, ни ест, ни пьет, а в туалет ходит как по расписанию?
— В этом весь наш конунг, — кивнул Литли. — Все у него по режиму было. Помнишь, конюх проспал утренний выпас лошадей? Так Хеммингур, лично ему пять ударов розгами всыпал.
— Ага, помню. Но в этой строгости была какая-то уверенность, стабильность что ли. А теперь, когда управляет всем Нерим, в Эрилхейме бардак, да и только. Я слышал, кухарка говорила, как ее племянницу закрыли в подземелье, потому что она на рынке обсуждала здоровье конунга.
— Тише Хёлп, не приведи бог, кто услышит, не сносить нам головы.
— Замучил всех этот Нерим, — раздраженно ответил Хёлп и так выжал тряпку, что ткань затрещала. — А слышал, что на площади произошло? Нет? Так я тебе расскажу. Короче, прямо во время собрания, один из знатных явил всем собравшимся башку страховидла невиданного. Все аж ахнули, увидев сколь отвратное то зрелище было.
И люди поговаривают, что башка эта принадлежала Нёкки!
— Водяному! — Литли раскрыл рот от удивления.
— Ага, только наш советник вместо того, чтобы собрать воинов покрепче и извести водяных под корень, сбежал с собрания, заявив, что нужно изловить врага номер один!
— И кто же этот враг?
— Наш архиепископ. Представляешь?
— Бред какой-то.
— Никто и не верит. Да разве решится кто-нибудь спорить?
Дверь в покои конунга отворилась, и в проеме показался управляющий замка. Хёлп и Литли моментально заткнулись. Литли положил чистые простыни рядом с кроватью Хеммингура.
— Все сделано, господин.
— Что так долго возитесь? — Ольвэ вошел в покои, внимательно оглядываясь вокруг. — Его Высочество не просыпался?
Хёлп и Литли дружно замотали головами.
— Вы свободны. Когда понадобитесь, вас позовут. Слуги незамедлительно покинули комнату конунга.
Ольвэ медленным шагом подошел к койке правителя. Хеммингур лежал неподвижно и легко сошел бы за спящего, если бы не один факт: дыхание было не глубоким и отрывистым, веки слегка подергивались. Конечно, это могло быть следствие неизвестной болезни, а может конунг просто притворяется. Управитель не стал испытывать судьбу и проверять, действительно ли правитель очнулся после многодневного пребывания в бессознательном состоянии. Он просто заговорил, надеясь, что самодержец его услышит.
— Ох, быстрее бы вы поправились, Ваше Величество. Не мне обсуждать ваше решение, но Нерим ведет королевство к гражданской войне. Хеммингур пошевелил пальцами.
Ольвэ продолжил.
— Вы назначили его своим наместником, и он же запрещает допускать к вам лекаря. Уже почти месяц как оборвалась связь с другими регионами. Не ровен час, взбунтуются ярлы, ведь всех послов Нерим выставил взашей. Даже сейчас, как управитель вашего замка, я рискую, ведь если советник узнает о том, что я доношу на него, мне конец. Среди слуг ходят слухи, что он пытается занять Ваше место, стать конунгом Эрилхейма. Хеммингур дернулся всем телом, но глаз не открыл.
Ольвэ не мог знать, какая борьба сейчас происходила в сознании конунга. Хеммингур слышал все, что происходило вокруг, но его тело уже принадлежало иной сущности. Она словно тягучая смола распространилась по венам, связала суставы и мышцы.
«Ольвэ! Сделай же что-нибудь, черт бы тебя побрал! — беззвучно кричал Хеммингур, пытаясь привлечь к себе внимание. — Оно порабощает меня!»
Но смотритель замка, лишь видел незначительные подергивания век и легкие вздрагивания конунга. Обычное дело при неспокойном сне. Постояв еще минуту возле койки правителя, Ольвэ с досадой выдохнул и подошел к окну.
— Его Высочеству будет полезно подышать свежим воздухом, — смотритель распахнул высокие ставни. — Через полчаса я пришлю слуг, они закроют окно, чтобы вы не замерзли.
Ольвэ еще раз взглянул на конунга, покачал головой и вышел.
Стоило управителю захлопнуть за собой дверь, как тело Хеммингура поднялось на кровати. Пустой взгляд смотрел в никуда, но действия были конкретными. Правитель, в ночной рубахе и босиком твердым шагом подошел к окну. В лицо дул морозный воздух, пошел снег. Перекинув ноги через подоконник, Хеммингур выпрыгнул из окна многометровой башни. Во дворе замка на удивление, ни оказалось ни одного человека. Поэтому никто не увидел, как фигура в белой сорочке, пролетев с большой высоты, ударилась о брусчатку, переломав себе ноги. Затем, как ни в чем не бывало, тело поднялось и, скрываясь за дворовыми постройками, поковыляло к внешней стене. С невероятной точностью, которой позавидовал бы любой вор, Хеммингур проползал возле стражников, когда те отворачивались или проходили мимо. Приблизившись к защитной стене замка, тело конунга раскинуло руки и подобно большому пауку полезло по гладким камням, словно те были лестницей. Взобравшись наверх, Хеммингур сиганул вниз, и окончательно изуродованное тело, в немыслимой пластике помчалось в сторону леса. Падающий снег и ветер уже через минуту скрыли из виду и силуэт и следы конунга.