Несмотря на то, что с алкоголизмом безуспешно пытаются бороться государственные служащие, тысячи врачей наркологов — воз и ныне там. Проблема, на первый взгляд, ерундовая, многие говорят: "В России пили всегда и помногу". Но… Если взять даже каждую отдельную семью, то наличие в ней алкоголика — катастрофа.
Я - алкоголик, который скатился в такую яму, из которой многие не выгребают, расскажу о том, почему начал пить, как оказался в реанимации и что помогло мне наконец протрезветь.
«Мне было девять лет, и я полгода прожил в таборе у цыган»
Я был, как говорится, сиротой при живых родителях. Моя мать пила, отец не выдержал, ушел. В квартире нашей все время были какие-то люди — обколотые и пьяные, я часто не мог зайти туда. Ночевал у соседей моего подъезда, они брали меня к себе, подкармливали.
Навсегда запомнилось, как мы с дедом вытаскивали маму из петли.
Мне было лет девять, я прожил полгода в таборе у цыган. Мы вместе с цыганятами воровали еду в магазине, милиция меня поймала. Хотели отдать в интернат, но бабушка, мама отца, забрала к себе.
Так что воспитывала меня бабушка и тетя. Они говорили, что первый год я кричал во сне каждую ночь. Вы понимаете, как была сломана детская психика.
Бабушка и тетя очень много для меня сделали. Подарили шанс выжить, и, я думаю, привили мне нормальные мужские принципы: людям слабым помогать, защищать женщин, уступать пожилым.
Благодаря тете я много читал и узнавал.
Чтобы удержать меня дома, она придумывала самые разные игры. Подводила к огромной карте мира, которая висела у нас на стене и говорила: «А найди Антананариву». Я искал день, другой, третий…». Столицу Мадагаскара запомнил на всю жизнь.
«Я скатился в такую яму, из которой многие и не выгребают»
И, тем не менее, я стал алкоголиком. Я, наверное, как многие, в 15 лет попробовал алкоголь. Мне было плохо, но понравилось это ощущение: я «всемогущий», энергия бушующая. И я тут же понял, что это «хобби на всю жизнь».
К моменту службы в армии я пил уже больше, чем нормальные люди. В армии, чтобы выпить, уходил в самоволки, а после нее пил еще больше. Болезнь прогрессировала, но мне казалось, что вся жизнь впереди. И сказать о том, что это болезнь, было некому. Я хотел это сделать. Но меня хватало ненадолго.
Я пришел из армии в 1996 году, а в 1998 впервые пришел в АА [Анонимные Алкоголики] за компанию со своим товарищем-собутыльником. Послушал и подумал: мне здесь делать нечего, здесь какие-то больные люди, это не для меня. Ведь у меня есть свой небольшой бизнес, квартира, девушка. Встал и ушел.
Мне понадобилось 8 лет для того, чтобы я скатился в такую яму, из которой многие и не выгребают.
«И даже после выхода из ЛТП я пил»
Как-то я шел домой, два метра не дошел до подъезда, упал в кусты. Шла моя соседка и сказала: «Алкоголик». Я ответил: «Я не алкоголик, я споткнулся, нечаянно упал. Вот сосед — он алкаш, он стоит под магазином и просит деньги на выпивку». Через полгода я сам стоял под магазином и также просил деньги. Опять шла соседка моя и говорит: «Ну что, вот ты где теперь стоишь». Я ей: «Нет-нет, я сейчас опохмелюсь и отсюда уйду. Я не алкоголик. Вот сосед, смотрите, лежит в Новинках [РНПЦ психического здоровья]… Вот он — алкоголик». Через полгода родственники меня навещали в Новинках, говорили: «Ну что, ты допился. У тебя уже крыша едет». Я нашел, что возразить: «Не, сосед в ЛТП [Лечебно-трудовой профилакторий] поехал, а я ведь нет…».
Как вы догадались, в ЛТП я тоже был. Лечебно-трудовой профилакторий это, по сути, тюрьма для пьяниц. После суда, протоколов, заявления родственников, я сидел 1 год. Там не лечат от алкоголизма, там просто сидят. И даже после выхода я пил.
Когда я вышел из ЛТП, от меня отказались все: все мои знакомые, друзья, родственники. Я сам не представляю, как жить с человеком, который не работает, постоянно пьет, мочится под себя, плохо пахнет. Так я оказался на улице.
С весны до осени я жил просто на улице. Когда было холодно, и идти было некуда — подвалы закрыты, подъезды на домофонах, я жил в притонах.
В подземном переходе метро ночевал я с декабря по январь, было страшно холодно, и я чуть не умер. Меня нашли двое мужчин из АА [Анонимные Алкоголики] и привезли в наркологию, где я впал в кому. Оттуда меня доставили в реанимацию, в коме я был трое сток.
«Для чего-то ты тут еще нужен. Явно — не сдохнуть вот так»
Первое, что мне сказал врач, когда я вышел из комы: «По всем нашим показаниям тебя тут уже не было, мы брали пункцию спинного мозга, и тело твое уже не реагировало». Он же мне сказал: «Для чего-то ты тут еще нужен. Явно — не сдохнуть вот так».
После этого я в больнице пролежал месяц, потому что у меня была тяжелая острая пневмония. Выписался и пошел в церковь, поставить свечи. Зачем, не знаю, тогда даже слово «Бог» было совсем далеким.
На выходе совсем незнакомая женщина, которая там, наверное, прислуживает, одернула меня и сказала: «Парень, а ты знаешь, благодаря твоему опыту спасутся многие». Меня словно током пронзило. Это я потом понял — так через меня прошел Бог. А в тот момент я еще не понимал, что это.
Тогда, даже после комы, я ведь снова выпил. Когда я начал пить снова, знакомый сказал мне: «Я бы на твоем месте лег в больницу. Мне кажется, что это твой последний запой». Я лег в больницу, но и там умудрился выпить…
«Забери меня или прими меня»
Протрезвел я в ночь с 24 на 25 марта. «На отходняке» я не спал суток пять — тремор, сердце стучит, страх. Но на несколько минут я прикемарил, и тут меня неведомая сила подняла.
Я сполз с кровати, встал на колени, посмотрел в зарешеченное окно, в небо… и понял. Мне 33 года. И все, что у меня есть, находится в одном полиэтиленовом пакете: майка, трусы, бритва, зубная щетка и всё. И нет ничего больше, и никого — ни семьи, ни дома. Даже те, кто со мной пил, уже не хотели общаться.
Я не боялся умереть, я боялся протрезветь, я не умел жить трезвым. Вся моя жизнь до этого прошла только в пьяном виде: познакомиться с девушкой в пьяном виде, пригласить на танец пьяным, лечь в постель. Я нигде на работах больше месяца не задерживался — первая зарплата и меня нет, всё.
Не броситься под поезд или повеситься, не выйти в окно у меня тогда получилось только от того, что по натуре я трус и понимал, что самоубийцу «там» не примут. Я не верил в Бога, я чувствовал это.
Стоял я на коленях и говорил: «Отец, если ты есть, я признаю, что моя жизнь стала неуправляемой, что я бессилен перед алкоголем. Я готов отдать себя в твои руки». Знаете, теплая волна стерла все преграды, исчезла пелена, которая была все эти годы. И я заснул. Заснул! Когда не мог спать по пять суток! Проснулся утром и у меня даже руки не тряслись.
Первый год был самым счастливым и трудным
Прошло 11 лет, и у меня ни разу не было тяги. Он избавил меня, но с одним лишь только условием — быть полезным, помогать людям.
Но тогда мне самому нужна была помощь. Самый мой счастливый год в жизни был первый год трезвости — я осознавал свою трезвость и был счастлив. Но это был и самый тяжелый год — денег не было, надо было где-то жить. «Зачем мне трезвость такая, если в жизни ничего не меняется?» — приходили тогда такие мысли. А потом я сам себе говорил: «Ну как ничего не меняется, ты же трезв…». И я сидел и как мантру повторял: «Боже, помоги мне остаться трезвым».
Паспорт мой был без прописки, с 1999 года я был в статусе бомжа. Числился в доме для лиц без определенного места жительства. С таким паспортом устроиться на работу было невозможно.
Первые два месяца в трезвости я ночевал на вокзале. Меня взяли на работу под честное слово, и я работал грузчиком на продуктовой базе. После работы каждый день я шел в группу АА. Она была при наркологии в больнице. Там меня кормили, в 19.00 начиналась группа. После я брал пару пакетиков чая, несколько сушек. А на вокзале в буфете просил кипятка. Милиция меня не трогала.
А потом один из знакомых по АА предложил мне пожить у него. Через полгода я уже начал зарабатывать, смог позволить себе снимать комнату, а потом и квартиру.
Сейчас я понимаю, что есть главные принципы: доверься Богу (это не про конфессии. Важно быть настоящим); убери в своем доме (и в самом простом смысле, и в глобальном); будь полезен людям (это объяснять никому не нужно).
Каждое утро я говорю: «Боже, помоги мне сегодня быть полезным тебе и людям». А вечером говорю: «Спасибо, Боже за прожитый день».
В трезвой жизни есть не только радости. В трезвой жизни я потерял самых близких людей. Умерла моя бабушка, которая заменила мне родителей. Трезвым, я встретил девушку, мы поженились, но почти сразу у моей жены диагностировали рак. Химиотерапии были платными, это огромные деньги, я работал, наши собратья из разных стран собирали средства на лечение. Но в апреле 2017 года ее не стало.
Это было три года назад. Проходя через это, я все время думаю: «В чем насчет меня планы Бога…»
Сейчас я занимаюсь любимым делом, у меня бизнес. В моем теперешнем мире не знают, кто я. Только моим собратьям из АА известна моя история. Впрочем, у каждого из них она своя, не менее сложная. Чудесных историй очень много.