Часть первая здесь
Часть вторая здесь
Часть третья здесь
Часть четвертая здесь
Часть пятая здесь
Часть шестая здесь
Часть седьмая здесь
Часть восьмая здесь
По берегу сновали собаки и коты, искали раненых, оттаскивали убитых. Песок, до недавних пор чистый и ровный, сейчас был изрыт следами лап, забрызган кровью и краской.
Аполлинарий сидел на склоне, наклонив голову. Кровь текла тоненькой струйкой из носа, правый глаз почти закрылся. Перед ним лежала стонущая Берта. Он молча гладил ее, успокаивая.
Приковылял Джек. Своим видом он напоминал собак-зомби из фильмов – такой же окровавленный и страшный.
– Аполлинарий, где Хирург? – прохрипел он.
– Джек, я не знаю. Я его упустил. – кот мотнул головой.
– Упустил?! Я всегда знал, что котам них..я нельзя доверить! – психанул Джек. – Ты понимаешь, что вот это всё – это всё зря! И твои погибли тоже зря! И Берта сейчас тут лежит и хрипит – это всё тоже зря! А всё потому, что ты, засранец, упустил Хирурга!
– Так вышло! – прошипел кот. – Отвали, Джек!
– Чё ты щас мявкнул?! – взорвался пес. Толкнул лапой кота. Аполлинарий прыгнул на него, и оба покатились по мокрому берегу. Джек клацал зубами, кот размахивал когтями. Оба выли от боли.
– Э, ребята! Успокойтесь!
Собаки и коты кинулись их разнимать. Растащили в стороны. Оба сидели на песке, испепеляя друг друга взглядами.
– Ребята, давайте-ка вы оба угомонитесь? – пролаяла Тесса. – Никто ни в чем не виноват. Вы оба храбро сражались, я тому свидетель. Хирурга будем искать вместе.
В глазах овчарки читалось уважение к этому толстому, серому коту с таким странным и длинным именем – Аполлинарий.
Аполлинарий с трудом повернул голову.
– Марат! Какие потери?!
Кот с глубокой кровоточащей полосой на морде доложил:
– Трое убитых: Николай Николаевич, Дымок и Васька. Тяжелораненых пятеро, включая Берту. Остальные так, по мелочи.
– У Хирурга?
– Двадцать два убитых. Раненых нет – убежали.
***
Барсик сидел на мокрой крыше сарая. Звуки боя у реки стихли. Интересно, чем все закончилось? Ему было стыдно. Они там сражались за свободу и независимость, а он сидит тут и дрожит от страха. Клеймо труса ему теперь носить всю жизнь. Эх…
Барсик совсем приуныл. Внизу раздался шорох. Он, тихо ступая по мокрому гладкому шиферу, подошел к краю. Боязливо выглянул.
Хирург, затравленно озираясь, прихрамывая, крался вдоль сарая. Черная морда была расцарапана, вместо левого уха торчал огрызок. Кот тяжело дышал и морщился от боли. Растянулся в траве, подрагивая.
«Вот это да! – ошалело думал Барсик.
Получается, что с поля боя сбежал самый крутой блатной кот, который наводил ужас на округу и держал в страхе все село?!
Потрясенный Барсик задумался. Если дать Хирургу уйти, то он обязательно вернется, и уже не один. Будет мстить! Блатные обид не прощают.
Надо что-то делать!
Барсик был абсолютно бестолковым в бытовом плане, но чрезвычайно развитым интеллектуально. В доме его хозяйки, учительницы, висели портреты Ландау, Курчатова и Эйнштейна; на стеллажах и полках стояли толстые книги с умными названиями, словари, справочники, энциклопедии. Вся атмосфера большого частного дома была пропитана духом знаний, похлеще, чем в Российской Государственной библиотеке.
Взгляд упал на пустую 20-литровую канистру, лежащую на крыше. Барсик сморщил лоб, делая расчеты: вес канистры, ее размеры, угол наклона крыши, высота сарая, скорость падения, траектория… Так-так…
Барсик лег на спину, уперся задними лапами в облезлые бока канистры. Мысленно рассчитав силу толчка, резко выпрямил лапы.
Тяжелая емкость легко заскользила по мокрой поверхности, сверкая крашеными боками. Вылетев за пределы крыши, спикировала на Хирурга.
Короткий, сдавленный вопль.
Хрип.
Тишина.
Барсик выглянул. Из-под тяжелой канистры торчали черные лапы и хвост.
– Вот так вот, бля! – удовлетворенно сплюнул Барсик. – Расквадрат твою гипотенузу!
***
Ветврач Олег Петрович в тот день пользовался популярностью. Вызовов было очень много. Причем болели не коровы и козы, а почему-то коты и кошки, вид которых приводил в ужас – все будто после хорошей драки: изодранные, избитые, измазанные синей краской и кровью.
***
– Красивая кошечка! – Мила ласково гладила Берту. Кошка, отвыкшая от прикосновений человеческих рук, жмурилась от удовольствия. Подбитая лапа уже почти зажила, рваные раны на голове и боках затягивались.
– Аполлинарий себе невесту нашел! – смеялась Глафира Аркадьевна. – Как говоришь ее зовут? Берта?
– Петр Акимыч так сказал. Он ее прежних хозяев знал. Говорит, уехали, бросили ее здесь.
Внучка и бабулька горестно вздохнули, глядя на кошечку. Почему-то они чувствовали себя виноватыми перед ней, словно несли ответственность за все человечество.
– А где Аполлинарий? – спросила Мила, глядя на его пустую лежанку.
– Не знаю, смылся еще утром! – пожала плечами бабка. – Деловой такой стал – куда бы деться! Раньше мне всю душу выматывал своими выходками, ну, чистый хулиган! А сейчас такой важный, степенный. Вот. Знаешь, что я заметила, Мила?
– Что? – Мила потрепала Берту.
– Мне почему-то кажется, что он тут главный, ну, среди котов!
– Не сочиняй, бабушка! – засмеялась Мила. – Местные коты только своих признают, а он – приезжий!
– Не скажи, – задумчиво ответила бабка. – С ним даже пес Петра Акимовича считается.
Два месяца спустя…
Они сидели на берегу реки. Аполлинарий и Джек. Бок о бок, словно закадычные друзья. Смотрели на сверкающую водную гладь. Берег был усыпан опавшими листьями, заметно похолодало.
– Осень! – многозначительно вздохнул Джек.
– А ты наблюдательный, – съязвил Аполлинарий.
– Вот почему ты такой, а? – возмутился пес. – Знаешь, а ты мне сначала не понравился. Вот совсем!
– Бывает. Ты мне тоже, – лениво отозвался Аполлинарий. – Терпеть не могу собак, особенно таких как ты!
– Интересно, это каких таких? – Джек прищурился.
– Да вот таких! Идет по улице, весь такой деловой! Смотреть противно!
– Смотреть противно?! – завелся Джек. – А ты не смотри!
– Приходится! – развел лапами кот. – Ты просто везде!
– Да ты на себя бы глянул! Харя наглая, весь такой вальяжный, одним словом – городской пижон! А имечко? Аполлинарий! Ха-ха!
– А у тебя имечко? Джек! – фыркнул кот. – Не слишком ли круто для простого деревенского валенка?
– Я не валенок, Аполлинарий! – оскорбился пес. – Извинись!
– Да вот хрен тебе!
Они еще долго переругивались, собачий лай и кошачье шипение разносились громким эхом над водой.
– Аполлинарий! Ты где?! – громкое мяуканье прервало их перепалку.
Оба повернулись. Рыжая Агата бежала к ним.
– Что случилось, Агата?
– Берта родила! Пятерых! Поздравляю!
– Уже? – растерялся Аполлинарий. Он почесал ухо.
Джек с удовольствием смотрел на его растерянную физиономию – прямо бальзам на его собачью душу. Развел могучие лапы.
– И что застыл, пижон? Беги!
Аполлинарий протянул ему на прощание лапу, пес дружески хлопнул по ней. Кот помчался в село.
Глядя ему вслед, Джек покачал головой:
– Кто бы мог подумать, что кот с таким мерзким характером станет моим другом. Никому об этом не говорите. Сам не верю!