Знаю, многие смотрели фильм, ставший культовым, будучи запрещенным, снятый с проката и вернувшийся лишь годы спустя, фильм Стэнли Кубрика «Заводной апельсин». В свое время он вызвал бурю негодования, споров и критики, Кубрика обвиняли в оправдании насилия и жестокости, а сейчас картину называют шедевром.
Основан фильм на одноимённом романе Энтони Бёрджесса, который я прочитала, пожалуй, в слишком юном возрасте. Признаться, читать его мне было тяжело. Бёрджесс великолепно передал атмосферу происходящего, настолько, что местами меня подташнивало.
Напомню, что же происходит в романе.
Алекс – пятнадцатилетний главарь банды подростков. Они проводят время после школы, сидя в баре, попивая молоко с наркотиками, после чего идут на улицу, грабят, избивают и насилуют. Насилия в книге очень много. Очень. ОЧЕНЬ. Им пропитана каждая страница, мальчишки (а им 15, они действительно мальчишки) творят омерзительные вещи с радостью, удовольствием, смехом и задором. Тем, кто говорит, что подростки нынче жестоки, стоит вспомнить приключения Алекса и его друзей.
После своих «гуляний» Алекс идёт домой, включает классическую музыку и лежит, мечтая, как снова будет избивать и насиловать. В конечном счете его арестовывают и отправляют в исправительную колонию, где к Алексу применяют экспериментальное лечение. Ему показывают сцены насилия, накачивая его специальными препаратами, под классическую музыку.
На выходе, при любых порывах к агрессии или сексу, Алекс испытывает мучительную боль. Выйдя на свободу, он столкнется со многими, кому причинит боль, колоссальное количество боли будет причинено ему.
Писатель, чью жену он изнасиловал, также сумеет урвать свою долю мести. Каждый на его пути так и норовит побольнее ударить, а дать сдачи Алекс не может, ведь это будет проявлением агрессии. И что еще страшнее, он не может больше слушать классику.
Сам главный герой вызывает противоречивые эмоции, все его поступки – мерзостные, отвратительные, тошнотворные. Но при этом, наблюдая мир с его точки зрения, начинаешь понимать, сопереживать. Да, даже человеку, убивающему старушек и насилующему женщину на глазах её мужа, как бы омерзительно это не звучало (и нет, касаемо старушки, пожалуйста, пожалуйста, не проводите параллелей с Раскольниковым).
Для романа Бёрджесс придумал свой диалект – «надсат», под названием подразумевается «–надцать», десятеричная приставка, так как язык используется подростками, то есть теми, кому …-надцать лет. Интересно, я понятно объяснила?))
Размышляя над романом, автор побывал в Ленинграде, после чего и решил смешать английский с русским. Кстати, по настоянию Стэнли Кубрика, его экранизацию романа показывать в России можно только с субтитрами, никакого дубляжа, чтобы прочувствовать жаргон.
Почему заводной апельсин?
Здесь игра переводов, на надсате orange – это человек, возможно перевод данного слова автор позаимствовал из малазийского («orang»), так как прожил 7 лет в Малайзии. А жители рабочих районов Лондона называли странные вещи «кривыми, как заводной апельсин». Все смешалось, люди, кони… 🙈
Книга вызывает невероятный спектр эмоций, а после еще очень долго оставляет наедине с размышлениями. Прав ли Алекс, считая, что некоторые люди просто рождаются плохими, и у них нет выбора. Прав ли он, считая, что все, что он сделал – это нормально и просто результат того, что он тот, кто он есть? Имели ли право те, кто «лечил» его, делать то, что сделали? Кстати, аналогичным методом, но уже в реальном мире, пытались «исправлять» геев. Интересно, есть ли те, кто действительно способен это оправдать?
Но отвлечемся от мерзостной «исправительной терапии» для лиц нетрадиционной ориентации. Можно ли насильно исправлять насильников? Возможно ли хоть какое-то искупление, если преступник не считает, что что-то сделал неправильно? Может ли он получить второй шанс, если не признал, что он ему нужен, что он нуждается в прощении? Осознал ли Алекс, сколько жизней он разрушил, какой мрак оставил после себя?
Если вы чувствительная натура, остро чувствуете прекрасное, близко принимаете все к сердцу, словом, если вы похожи на меня, вам стоит внимательно подготовиться к прочтению.
Не могу сказать, что читать не стоит. Полагаю, что есть книги, которые нужно прочитать, просто для понимания, для того, чтобы задуматься, насколько глубоко в действительно спрятаны наши внутренние монстры, как тщательно они похоронены под лоском социальных норм и устоев, внушаемых нам с детства.
Но перечитывать Бёрджесса я бы не стала. Для меня он примерно там же, где и фильм «Реквием по мечте».
Я рада, что посмотрела, это помогло мне во многих измышлениях, дало возможность поразмыслить над важными вопросами. Но ещё я рада, что посмотрела (или прочитала) потому, что больше мне этого делать не надо.
Потому что это было действительно тяжело.